АРТЁМ
Приятно – когда во!
(делает неприличный жест)
А у юнца стручок
еще не вырос… Он – скорей, старатель,
что золота сыскать намерился кусок
в давно заброшенной другими штольне…
Кандид пытается что-то сказать, но Дельфина ладонью закрывает ему рот.
ДЕЛЬФИНА
(возмущенно)
Он – поэт!
АРТЁМ
(смеясь, Аггелу)
Ха-ха… держи меня, милашка, силы нет…
(Дельфине)
Дельфина, ты бы так и докладАла:
Что сей,
(пренебрежительно)
предположительно, по-эт
элегию али чарующий сонет…
КАНДИД
(едва сдерживая себя)
Вам, дорогой, не терпится скандала?
АРТЁМ
(не обращая внимания на Кандида)
…надумал посвятить заброшенному саду…
КАНДИД
Вы не получите его в награду
за оскорбленья, не попавшие во цель…
Желая оскорбить меня и вызвать на дуэль,
обидели вы, поступая скверно, даму…
(пускаясь в философские рассуждения)
Ума глубокого вряд нужно, чтоб, любезный,
обидеть женщину:
– во-первых, можно слух скабрезный
пустить – случайно обронив, будто панаму,
на пикнике, гуляя об руку с ее подругой;
(подругам дружба бесконечной мукой
все время чудится… Доподлинно известно:
оне друг дружке расслабляться не дают
и потому-то повсеместно
при первом случае удобном предают…)
– второй есть способ – это эпиграмму
на званном ужине меж делом прочитать,
имен в ней можно не упоминать,
но надо метко бить, дабы обчество узнало,
кто эпиграммы сей плачевный прототип;
(но, думаю, что этот оскорбленья тип
вам не подходит – дарованья мало,
как влаги в пересохшем водоеме…)