рю пораньше…
Избитая мною в первую ночь трубка оказалась конту-
ром, вернее сказать, она стала контуром после того слу-
чая. Она, металлическая, тоже сомневалась, да решила
потом пойти навстречу. Растения, предметы, разнообраз-
ные твари в «D» быстро меняли функции, как только я
концентрировался на них или приступал к работе. Мало-
помалу дело двигалось, и даже охранник стал замечать из-
30
менения. Я после этого сподвигся сделать о нем запись в
своем свитке:
Надзиратель
«Охрана – это производное самих джунглей, такое же,
как ростки или вьющиеся лианы, из которых соткан непро-
ходимый зеленый занавес. Я удивлялся, как охранники могут
быть продажными, нарушать свои обязанности и, по сути,
идти против самих себя – ведь они часть джунглей. Скоро
в себе самом я распознал изъян – такую же слабость, как
предательство охранниками своей природы.
Типичный, самый распространенный охранник по форме
повторяет человека, с небольшими видимыми отличиями
в теле. Май говорит, что надзиратель серый и внутри его
оболочки постоянно движется дым снизу вверх вдоль позво-
ночного столба. Я не могу так сказать и вижу его как чело-
века. Физиономию он может принимать каждый раз новую,
но это редко. Обычно он похож на одного очень знакомого
мне человека, очень знакомого… Охранник появляется из
серых туманных облаков, которыми окутаны джунгли. В
часы, когда светит солнце и облака становятся вялыми,
можно вытворять пакости, поскольку охранник не на-
столько активен и может знать о нарушениях, но не реа-
гировать сразу.
Будь его воля, он непременно отменил бы солнце, но без
солнца какая жизнь? Здесь все умрет. На грани уничтоже-
ния джунгли оказывались несколько раз, если быть точным
– каждый год. Хранители, спятив, начинали замыкать об-
лака несколькими кольцами, так что делалось темно. Даже
31
обычная ночь в джунглях отнюдь не романтическое время-
препровождение. Темнота таит в себе только опасности.
Логика природы: заключенные в нее спонтанность и гармо-
ния ночью прекращают свою игру, и с наступлением сумерек
в силу вступает хаос».
– Ты проникаешься атмосферой этого участка?
– внезапно заговорил цербер. – Может, тебе мало еды,
которую я приношу?
– Еды, может, и вправду мало, вот только не думаю, что
со мной что-то происходит. Неужели я похудел? – уди-
вился я.
– Хватит дурачиться! Завтра примешь антидот, и сле-