Катапульта, или Как проститься с лучшей чашкой

Но скоро пошел дождь, и дети собрались и ушли с родителями с площадки. Никто не захотел взять с собой в теплый дом ни ботинок, ни тапочек. И друзья остались на улице и совсем промокли.

Они хотели переждать дождь под грибком, но туда пришли две бродячие собаки.

– Смотри, сказала одна другой, – какие замечательные игрушки. У меня как раз зачесались зубы, хорошо бы что-нибудь погрызть.

– У меня тоже зубы чешутся, – согласилась вторая, и они обе направились к нашим беглецам.

Ботиночек и тапочек еле успели выскочить из-под грибка, острые клыки только лязгнули им вслед.

– Ух, – произнес ботинок, когда они добежали до угла дома. Он опасливо выглянул из-за него, но бродячие собаки сидели под грибком и чесали свои страшные зубы о поломанный пластмассовый грузовичок, оставленный кем-то из ребят.

– Спаслись! – воскликнул тапочек и поежился, – куда теперь?

– Смотри, – ботинок подпрыгнул и кивнул на другую сторону улицы, – там сапожная мастерская. Там нас наверняка приведут в порядок.

С большим риском ботинок и тапочек перебрались на другую сторону улицы. Им пришлось прятаться среди ног прохожих, каждую минуту им грозила опасность попасть под чей-нибудь острый каблук или оказаться поддетыми каким-нибудь самоуверенным носком. Все эти взрослые сапоги, ботинки, кроссовки неодобрительно смотрели на маленьких путешественников, перескакивали через них и спешили вперед.

– Что вы тут делаете одни? – казалось, спрашивали все вокруг.

Наконец друзья перебрались через улицу и тихонечко вошли в мастерскую.

Там было тихо, за прилавком никого не было, только в углу за перегородкой гудел какой-то станок.

На перегородке висела большая таблица в рамке. Это был прейскурант – самый важный документ в мастерской. Он хмуро посмотрел на наших героев, выглядевших совсем не героически, и хрипло произнес:

– Что надо?

Ботиночек взмахнул полу оторванной липучкой, а тапочек повернулся грязным потрепанным боком:

– Нам нужна неотложная сапожная помощь, – сказали они хором.

– А кто заплатит? – спросил прейскурант, скосив глаза на свою грудь, густо исписанную цифрами, – где ваши хозяева?

– Мы сами по себе, – ответил ботинок, а тапочек согласно кивнул.

– Ну а хотя бы левые ваши где? – снова поинтересовался прейскурант.

Путешественники промолчали.

– Сами с усами, – усмехнулся прейскурант, – без денег здесь нечего делать, это вам не в коробке пылиться, здесь, – он прислушался к гудению станка за перегородкой, – здесь настоящая тяжелая борьба за жизнь. Без пары тут делать нечего.

Прейскурант вздохнул и замолчал. Через минуту он начал даже похрапывать.

Друзьям ничего не оставалось делать, как повернуться и уйти, но тут станок за перегородкой перестал гудеть, и из-за нее вышел мастер.

– Подкидыши! – весело сказал он, увидев гостей на ступеньках, – а где остальные?

Мастер даже выглянул за дверь в расчете увидеть левые ботинок и тапочек. Но, разумеется, ничего не нашел, и вернулся к прилавку.

– Ну, ничего, – сказал он, ставя ботинок и тапочек на прилавок, – немного почищу и отнесу к соседу, вдруг, пригодятся.

В сильных руках мастера, от которых пахло кожей и сапожным кремом, друзья пригрелись и чуть было не заснули, но тут мастер, закончив чистку и подклеив ботинку липучку, сунул их в мешок и вышел на улицу.

Так синий правый ботинок и желтый правый тапочек оказались на полке в новом магазине. Они стояли рядом со многими другими вещами, из которых никто не разговаривал и не проявил никакого интереса к вновь прибывшим. Только иногда какое-нибудь платье на плечиках вздрагивало, как от сквозняка, и шептало:

– Вот раньше я…

Но дальше ничего не следовало, и в магазине снова становилось тихо.

«Second hand» – такую надпись видели друзья на стекле витрины. Впрочем, буквы и слова были перевернуты, поэтому прочитать их ни не могли. В магазин заходили разные люди, но никто ни разу даже не посмотрел на полку с ботинком и тапочком, которые через несколько дней стали такими же молчаливыми, как и все остальные.

Но, разумеется, в этом городе жила и одна добрая волшебница!

Конечно, она не могла допустить, чтобы кто-то долго грустил на полке и чувствовал себя никому не нужным и ни на что не пригодным.

Она ворвалась в магазин «Second hand» как ветер, подняв пыль во всех углах, схватила наших горе-путешественников, завернула их в подол своего старинного платья, и так же быстро умчалась за дверь.

– Что это было? – спросила кассирша, пившая чай за своей кассой.

– Вроде дверь хлопнула, от ветра, наверное, – ответил ей продавец, читавший журнал на стуле где-то за вешалками с одеждой.

Волшебница мгновенно перенесла правый ботинок и правый тапочек в их родной магазин. По пути она над ними немного поколдовала, так что, когда они выпали из складок ее платья на пол в своем магазине, они снова были как новые.

Вся обувь в магазине высунулась из коробок и весело зашелестела шнурками, зазвенела застежками, заскрипела липучками.

Левый синий ботинок и левый желтый тапочек, которых после исчезновения правых продавцы положили в одну коробку, вылезли из нее и закричали:

– Что, нагулялись! Так гуляйте и дальше! А мы без вас уже привыкли!

Но волшебница подняла свою серебряную палочку и попросила всех замолчать.

– Сейчас, – сказала она таинственным голосом, мы проведем одно испытание.

Она скинула свои туфли-лодочки, и быстро всунула ноги в правый синий ботинок и в правый желтый тапочек.

– Ах, как неудобно, – ахнула она и чуть на споткнулась на левую ногу.

– Но ничего, – продолжила она, кое-как поправив правый тапочек на левой ноге, – испытание начинается!

Волшебница снова подняла серебряную палочку и скомандовала сама себе:

– Шагом марш!

И тут же чуть не упала, поскольку и синий ботинок, и желтый тапочек на ее ногах оба были правыми, и каждый из них решил, что начинать шагать должен именно он.

– Не получилось, – сказала волшебница. – А теперь попробуем еще раз.

Она вдохнула воздуха и скомандовала: