Цианистый карлик

Маша. «Никогда!»

Самобрехова. «Ну, давай, Машенька, постарайся… Ты же умница!»

Варвара. «Ну, хватит выпендриваться! Столько людей собралось из-за тебя! Плакать она у нас разучилась!»

Варвара подходит к Маше и неожиданно отвешивает ей легкую пощечину.

Маша. «Фашистка!» На глазах у нее слезы.

Самобрехова. «Вот так уже лучше! Мотор!»

(Слышен голос оператора за кадром:) «Я не выключал».

Самобрехова. «Где свет, черт побери!»

Мимо камеры торопливо пробежал парень. Вспыхнул свет.

Самобрехова. «Работаем! Мотор!»

Маша всхлипывает: «Папочка, миленький, спаси меня. Пожалуйста, отдай им эти деньги. Они хотят меня убить!»

– Вот и все, – сказал Кошкин и выключил магнитофон.

– А вы, оказывается, истязали ребенка! – жестко произнес Белозеров.

– Ну, не надо, а? – заюлила Самобрехова. – Сами видели, кто ударил!

– А ремнем выпороть кто просил?

– Ну, это для красного словца.

– Или красного от побоев лица? – Белозеров даже подался вперед.

– Кстати, что это за парень промелькнул? – спросил Савушкин.

– Инженер по свету. Он уволился после съемок, – хмуро ответила Самобрехова.

– Вот он, скорей всего, и свинтил эту цепь, – вставил оператор.

– Как его фамилия? – спросил Савушкин.

– Какая-то такая фамилия, типа писателя дореволюционного, – сморщил лоб Саврас. – Некрасов… Пушкин…

– Да нет, нет, какой Пушкин… Типа Герцена, – заметила Самобрехова.

– Огарев? – подсказал Савушкин, вспомнив титры.

– Во, точно! Его Серегой звали… – радостно кивнул Саврас.

– Надо его найти, – подытожил воспоминания Савушкин.

7?е число. Вечереет.

Кошкин и Савушкин подъехали к автосервису, занюханному донельзя, с покосившейся вывеской. Стали издали наблюдать за двумя закопченными слесарями, которые лениво откручивали колеса.

Савушкин, зевнув, спросил:

– Ну, и кто из них Гриша Хлопухин, который гавкал на нашу Машу?

– Угадай.

– Вероятность – 99 процентов, вон тот, с угловатым черепом.

– Не угадал, – обрадовался Кошкин. – Как раз вот – второй, с большими ушами.

– Зови! – лениво (видно, передалось от слесарей) сказал Савушкин и отошел в сторону.

Кошкин, приняв приблатненный вид, подошел вразвалочку.

– Привет, мужики! Ты Гриша?

– Ну, я, – повернул голову Хлопухин.

– На пару минуток тебя можно, обговорить, проблемка с машинкой.

Вдвоем подошли к Савушкину.

– Я зам начальника убойного отдела – Савушкин, – сурово назвал себя Никита. – Ты в курсе, что без вести пропала твоя подружка?

– Какая подружка? – удивленно спросил Хлопухин.

– Маша Лихолетова!

– Да какая она мне подружка? – сказал Хлопухин, показывая на свое одеяние – Такие, как я, рядом не стоят.

– Так ты ж ее всегда с радостью облаивал при встрече! – напомнил Савушкин.

Хлопухин покраснел.

– Ну, дурак был. Ну, чисто, как клоун… А пацаны ржали… Я после школы ее больше и не видел.

– А если б увидел, снова загавкал? – проникновенно поинтересовался Савушкин.

– Да ну, скажете! В сторону бы ушел…

– Если увидишь ее случайно – нам позвони. Вот телефон.

Савушкин сунул карточку. Хлопухин кивнул: