Узник «Черной Луны»

– О дальнейшем вам скажут, – сообщил прапорщик и вяло пожелал нам удачи.

Во дворе нас построили. Майор в выцветшем комбинезоне пытался расставить всех по росту, но у него ничего не вышло. Каждый становился с дружком или землячком, чтоб при распределении попасть вместе. И мы с Ваней тоже встали рядом.

– Равняйсь! – прокричал майор. – Ну что вы стали змеей?

– Еще не стали гвардейцами, а уже стали змеями! – прогудел кто-то из строя.

– Ребята, где тут грудь четвертого человека?

– Просто четвертая грудь!

– Сиська…

– Отставить разговоры! – сурово отреагировал майор. – Смирно!

Все умолкли. После многозначительной паузы майор сказал:

– Все вы добровольно прибыли для защиты родного всем нам Приднестровья. Цели и задачи ваши, я думаю, всем ясны. Все грамотные. Тех, кто служил в армии, будем набирать в гвардию. Остальные – в народное ополчение, территориально-спасательные отряды…

Пока он все это рассказывал, появился кряжистый подполковник в новеньком камуфляже. Он остановился перед строем, широко расставив ноги, небрежно смерил взглядом майора, который вещал уже про воинскую дисциплину, потом прошелся вдоль строя, бесцеремонно разглядывая людей. Ходил он враскоряку, и большой живот покачивался под туго обтянутой курткой.

– Орлы, все как один! – грассируя, сделал он вывод и повернулся к майору, который продолжал что-то говорить, хотя внимание стоявших в строю уже сосредоточилось на подполковнике. – Ну, ты все сказал? А то ребятам, может, писать хочется…

Майор дернул уголком рта и умолк.

– Так, братва, кто в Афгане служил, шаг вперед! – приказал он, а сам стал, уперев руки в боки. У подполковника было крупное и красное лицо, а носик – маленький и вздернутый, отчего он напоминал поросячий пятачок.

Мы с Ваней переглянулись и вышли. Шагнули вперед еще два человека.

– Я – командир батальона республиканской гвардии подполковник Хоменко, – объявил он. – В Афганистане был командиром десантно-штурмового батальона.

Он приблизился к нам, смерил взглядом меня, потом Ваню.

– Рабовладелец… – прошелестело из строя.

– Кто там вякает? – резко отреагировал подполковник.

Желающего назваться не оказалось.

– Где служил? – уткнул он мне палец в грудь.

– Мотоманевренная группа, погранвойска.

– А ты? – ткнул он Корытова.

– Там же, – ответил Ваня.

Хоменко прищурился, пристально посмотрел мне в глаза, потом глянул на других, вышедших из строя, но они ему не показались.

– Офицер? – продолжал спрашивать комбат, щупая меня белесыми глазами.

– Старший лейтенант запаса, – ответил я, чувствуя, как исходит от Хоменко подавляющая энергия.

– Почему в запасе?

– Отказался принимать украинскую присягу.

– Ну и что… В Россию чего не перевелся?

– Послал всех к черту. Да и ранение было…

– Ну и правильно, – пророкотал Хоменко. – Здесь работенка найдется поважнее… Пойдешь ко мне в батальон. И ты, здоровый, – ткнул опять Ванюшку, – тоже. Берите шмотье – и за мной!

Он повернулся и зашагал к выходу. Мы подхватили сумки и поторопились за ним. На улице его ждали четверо вооруженных парней в десантной форме, с короткоствольными автоматами. Они тут же прекратили разговор, взяли оружие на изготовку.

– Этих – в третью машину! – приказал комбат на ходу, быстро уселся в первую черную «Волгу», охрана заняла вторую и третью «Волги». На нас это произвело впечатление.

– А что, братцы, – спросил я, усевшись с Корытовым на заднее сиденье, – далеко ли путь держим?

«Братцы» – водитель и двое парней – промолчали. Потом один из них повернулся и заметил:

– Первое правило здесь – не задавай вопросов. Что надо – тебе объяснят.

– Спасибо, – сказал я, – но у меня есть и свои правила. И вообще, я не люблю, когда меня держат за идиота.

– Ух ты, крутой! – отреагировал парень.

– Смелый! – поддержал водитель.

– Это очень хорошо, в жизни пригодится, – добавил парень.

Мне стало скучно, и я отвернулся. Вслед за кавалькадой из трех машин двинулись два бронетранспортера. «Любит себя комбат Хоменко», – подумал я.

Кавалькада на высокой скорости двинулась к Днестру. Прошло буквально десять-пятнадцать минут, мы пересекли несколько постов, проехали, не останавливаясь, на ту сторону Днестра и оказались в славном городе Бендеры – городе улыбчивых людей, на улицах которого ныне спокойно можно получить пулю в живот.

Пока мы ехали, один из охранников, который сидел с нами рядом на заднем сиденье, все же разговорился. От его конопатой физиономии тянуло чем-то притягательным. Наверное, все дело было в его мясистом курносом лице. Знаете, есть такие жизнеутверждающие лица, с ними можно выпить и побалагурить без предварительного знакомства. Вот он и начал просвещать насчет местного колорита. И получалось у него так, будто мы какие-то знакомые его туристики, скажем, из его родного села, а он, везунчик, устроился в городе и теперь с охотой распространялся о своем новом жилье.

– Тут, ребя, не зевай. Места экстремальные, максимально приближенные к боевой, – радостно рассказывал он, поглядывая хозяйски по сторонам. – Вон, вишь, девки идут. С виду ничего, молоденькие, а у самих коленки ходуном ходят, как после церебрального паралича…

Тут он высунул свою усатую рожу в окно и громко издал звук:

– Ух!

Две девушки, шедшие мимо, отшатнулись.

– Во, видите, что я говорил! – Он рассмеялся. – Хорошие девахи, молодые, им бы рожать, а тут война, стреляют вокруг, мудозвоны эти… Вон, видите, – показал парень на здание, загороженное со всех сторон бетонными блоками. – Там засели молдавская полиция и опоновцы – это все равно что омоновцы, только по-ихнему. Звери, я вам скажу, хуже не сыщешь. Шкуру живьем спустят, а потом пойдут щи хлебать как ни в чем не бывало. А начальник полиции, не поверите, знаете, кто по национальности?

– Эфиоп? – спросил я.

– Русский!!! Сволочь… Полковник, в нашей милицейской форме, со всеми регалиями, значками «70 лет милиции», в кабинете – портрет Ленина. А называется комиссаром полиции и со всей шоблой-воблой готовится сдать всех нас румынам. Бляхер-мухер, ни хрена у них не выйдет… Вот ты кто по специальности? – вдруг спросил он меня.