Новая Эпоха

Но придумать что-либо не успел, так как бог Света, наконец, спросил:

– Что вы хотите взамен?

– Жить, – ответил я с великим облегчением. – Ты победишь, изменишь мир. Но оставишь нас в покое. В награду.

– И почему я должен сохранять ваш рассадник мерзостей и вольнодумства? – хмыкнул бывший служитель. – Предавший раз, предаст и во второй. К тому же сильно сомневаюсь, что сумеете как-то помочь. Вы слабы.

– Ну, во-первых, многие убедятся в твоем могуществе после победы, – изрек я как можно убедительнее. – Будут славить как истинного бога. А во-вторых, не так уж и слабы…

Выдержав театральную паузу, я развязал бечевки на сумке и вынул бурый тканевый сверток. Сорвал испачканную рубаху, и швырнул к ногам Торвальдсона голову Клена. Раздался тупой удар, мокрое чавканье. Страшный мяч слегка подпрыгнул, остановился там, где я и рассчитывал – на предпоследней ступеньке.

Взгляды Древних встретились. На лице Кальвина отразился отчетливый ужас, а в глазах Бьярни – легкое удивление, потом удовольствие. Замедленно встав, бывший служитель наступил на голову собрата и надавил.

Послышался омерзительный хруст, по камням растеклась серовато-алая мякоть с осколками костей. Бог Света топнул еще раз, размазал останки. И одновременно на грани восприятия почудился второй толчок, призрачный. Что за заклинание применил Алар, я не понял, но уловил суть – нечто развоплощающее, из арсеналов Высшей магии.

То, что сделал Светозарный вызвало отвращение, хотя давно привык к виду смерти в самых поганых ее проявлениях. Но гораздо сильнее потрясло, с какой радостью, с каким искренним наслаждением и жестокостью светлый это проделал.

Я отшатнулся в смятении, сжал кулаки. Хотел спросить насчет решения, но в следующий момент Бьярни резко вскинул голову. Глаза бывшего служителя полыхнули так, что я не выдержал, закрылся рукой и устрашено попятился. Взвыл, чувствуя, как вздувается волдырями кожа. Поскользнулся и упал на колено, с усилием встал. Развернулся и позорно бежал: расталкивая кого-то, натыкаясь на тела, вскрикивая от боли, каждую секунду ожидая удара и смерти.

Люди в толпе казались языками пламени. И я будто прорывался сквозь горящее поле. А попутно видел собственную тень: огромную и черную как уголь.

Очнулся где-то на одной из улиц городка: совершенно разбитый, измученный и обожженный, с дымящейся одеждой. Долго моргал сидя на коленях, пока не вернулось зрение, шипел сквозь зубы и пытался сотворить лечебное заклинание. Но не получалось, плетение просто сдувало потоком энергии в Астрале…

Алар лишь ненадолго показал истинную сущность, даже не бил. И короткий всполох едва не вогнал в могилу.

Услышав шаркающие шаги, я повернулся на звук и увидел вышедшего из-за угла оборванца. Грязный, смердящий, покрытый струпьями пожилой мужчина в одеждах, ранее являющихся платьем вельможи, остановился рядом и раздвинул потрескавшиеся губы в холодной ухмылке. Радужка глаз сверкнула жидким золотом, снова повеяло Силой.

– Я подумаю.

И все. Бродяга разом согнулся и постарел, напевая молитву, потащился в сторону площади. А я проводил устрашенным взглядом, с трудом встал и побежал к городской стене: не помня себя от усталости и боли, от пережитого испуга.

Лишь у ворот до меня дошел смысл сказанного и происшедшего. Светозарный мог убить, мог испепелить на месте так же легко, как развоплотил Клена. Но оставил жизнь, не сказав ни да, ни нет. Игра, намек – мол, суетись действуй, а я потом приму решение: или помилую, или казню.

Вполне в духе Древних. Но своего я таки добился. И самое главное – остался в живых.

Впрочем, радоваться не осталось сил. Как преодолел остаток пути, не помню, очнулся уже на пыльной дороге в пригороде. И тут свалился на обочину, ничуть не смутившись соседством с разлагающимися трупами и вороньем, долго лежал, приводил мысли в порядок, отдыхал.

Следовало убираться как можно скорей. Но я не мог пошевелиться, чувствуя себя хорошо пропеченной на костре куропаткой. И вместе с тем ясно чувствовал, что останься еще ненадолго – погибну. Или поддамся безумию, или просто сгорю в энергетическом факеле ауры божества.

Мир начал медленно тонуть в темноте, мысли разбежались, попрятались. Но на грани обморока воспаленный мозг синтезировал образ Мии. Не той, которую видел в Монраде, а лет на десять моложе – воздушной, с огоньками в глазах и чарующей улыбкой.

Застонав, я рывком отжался от земли, потом сел, усилием воли отогнал мглу перед глазами.

Долги нужно отдавать.

Я окинул затуманенным взглядом окрестности. Поднялся и отправился обшаривать ближайшие избы, отыскал несколько мотков плотной ткани, веревки и жердины. Свалил в кучу и задумался на минуту, рисуя в воображении эскиз. А затем принялся лихорадочно работать…

Больше всего конструкция напоминала огромную птицу. Костяк – переплетенные веревками палки, оперение – сходным образом зачарованная ткань. Наученный кое-каким опытом в гибнущем Лугаре, я нарисовал снизу Знаки Воздуха. Но в отличие от неуклюжего летучего змея, данный агрегат получился составным: петли позволяли менять угол наклона крыльев, а специальные веревки – хвоста. Таким образом я надеялся маневрировать. Движущей же силой избрал комбинированные и сфокусированные Знаки, что выжег на небольших дощечках по бокам хребтовой балки.

К концу работы в глазах начало плыть, я дважды сбивался. Зато выяснил, что кроме Знаков работает и гентская магия, хотя и с огромными потерями, порой искаженно. Должно быть, связано с тем, что большинство плетений являлись низкоэнергетическими и находились вне фазы того потока, что бил из города.

Последняя догадка давала пищу для размышлений и экспериментов. Скорее, и заклятия Серой школы можно изменить, подстроить. Но сие потребовало бы времени и упорной работы по изучению окружающего фона…

Как раз времени у меня и не было. И пусть бы имелось, я не хотел здесь задерживаться ни одного лишнего мгновения. Мозг кипел от воспоминаний о поглощенных Аларом людей, на глаза то и дело попадались трупы. Происходящее казалось противоестественным и ужасным.

Свет, считавшийся благом, сжигал землю, сжигал саму жизнь.

Заставив планер отлететь к ближайшей избе, я аккуратно повернул хвостом вниз и прислонил к стене. Затем подтянул ремни и закрепил рукоять клинка бечевой, покрепче пристроил сумку. Повернулся, принялся привязываться к механизму: сначала пояс, потом ноги и грудь. Руки засунул в специальные петли под крыльями, слегка подергал…

В иных обстоятельствах и не подумал бы, чтобы использовать столь ненадежный механизм. Но случаются и исключения.

«Лишь бы не убиться сдуру, – засомневался я. Посмотрел в сторону города и в очередной раз поежился от воспоминания о скоротечном и местами нелепом разговоре с Аларом. – Тьма! О чем я? Ведь чуть не подох… любая оплошность, иное стечение обстоятельств – и осталась бы кучка золы. Да и передумать для Светозарного как плюнуть. К демонам!»

И решительно активировав Знаки Воздуха, я оттолкнулся от земли.

Глава 4

– Стоять, людишки! – приказал орк-часовой. Помедлил и нехотя поправился: – Недомерки тоже ни с места.

– За недомерков ответишь, – огрызнулся Вельдр. Выпятил грудь, демонстрируя богатые латы и роскошную бороду. – Старшего позвал, быстро! Передай – высокие гости на переговоры явились.

– Высокие? – хмыкнул степняк, уставившись на вождя и Дьярви. Мельком глянул на Ирна и Сворла, но едва подметил закутанного в черный балахон Шеда, сразу поежился, будто прыгнул в холодный родник. – Ладно.

Не успел страж скрыться в сумраке, как невдалеке материализовались двое, будто из-под земли выскочили. Коренастые полуголые дикари со свирепыми плоскими мордами и мерцающими желтизной глазами. Обвешаны амулетами и изукрашены замысловатыми татуировками, одеты лишь в набедренные повязки, в руках огромные топоры.

Лезть к переговорщикам воины поостереглись, остановились шагах в десяти. Но то и дело поигрывали мускулами, скалились.

– Затея перестает мне нравиться, маг, – процедил Вельдр, украдкой взявшись за рукоять секиры.

– Мне тоже, – ответил Птиц, рассматривая орков. Про себя отметил – не зря назначили встречу после заката, в темноте видят как коты. Но с другой стороны не в самом лагере, а вынесли отдельный шатер ближе к границе Долины.

Ловушка? Кто знает. Ситуация в общем-то патовая. Они жаждут славных сражений и богатой добычи в землях людей за перевалом. И при должных стараниях смогут прорваться. Но потеряют часть Орды, что скажется и на дальнейшем победоносном походе.

Вероятно, вождь зеленокожих хотел договориться. Или просто схитрить.

Но и сам Ирн попал в трудное положение. Не пропустишь, и Долину раскатают в пыль, дашь проход – никто не поручится, что оставят в покое. Да и подставлять Край как минимум подло, а максимум – неосмотрительно и глупо.

Чародей задумчиво посмотрел на горизонт. Там, где небо сливалось со степью, появились первые звезды. Серые дымы кострищ тонкими столбами подпирали розовые облака, виднелись бесконечные холмики шатров и палаток. Звонко стучали топоры в недалекой роще, слышалась чужая речь – лающая, непривычная. Ветер приносил запахи дыма и навоза, сухих трав.

Воздух тонко звенел, словно сотни комаров кружили где-то в полумраке. Но нет, мелкие кровопийцы давно разлетелись. То звучала магия зеленокожих, искаженная, странная, но могучая. Птиц не понимал ее, хотя и чувствовал шаманов, источник Силы. И это не прибавляло спокойствия.

Может статься, что тревога Вельдра оправдана. Но и паниковать рано.

Мельком глянув на Грина, маг отметил – собран и внешне спокоен. Сам явился, когда началась суета с организацией переговоров, предложил помощь. Жаль только, что разрешить конфликт не успели, даже сейчас студенты держались на расстоянии. И явно побаивались, что учитель достанет из-за пазухи вторую пару браслетов. А он бы и достал, если б не забыл в Роще, да и сомневался, что поможет. Эти руки себе перегрызут, но вместе работать не станут.

На самом деле Ирн предпочел бы взять с собой кого-нибудь другого. Вагни, Витара, того же Стерна. Но рыжего как бывшего гвардейца пожелал захватить Вельдр, а младший Гар ушел в Свободные Земли. Младших же чародей предпочел оставить в Башне – слишком слабы.

– Уйдем? – предложил вождь гномов.