Космический рейдер «Нибелунг»

Его помощник-матрос похоже дремал, поэтому сообразил не сразу. Потом встряхнул головой и нажал несколько клавиш. Вместо пейзажа планеты на главной проекции появилась схема орбитального движения. Низкие орбиты, если не считать нескольких картографических спутников, были поделены между военными и коммерческими флотами. Купцы обосновались ниже, им требовалось обеспечить больший трафик на планету. Военных же в свою очередь привлекал меньший расход топлива для поддержания орбиты и относительно быстрый с неё уход в случае тревоги. С другой стороны, адмиралы и капитаны не желали проводить долгие часы в шаттле, чтоб попасть на корабль или вернуться на поверхность. Парковочная орбита флота являлась своего рода компромиссом.

Теперь это стало причиной опасной ситуации.

– Несанкционированный сброс контейнера с коммерческого судна «Меконг», – сообщил диспетчер. – Поисковый маяк не задействован. Мы отслеживаем объект орбитальными радарами.

Получив данные, Ивор запустил бортовой вычислитель. Предполагаемая трасса полета контейнера пересекала парковочную орбиту как раз в той зоне, где вращались несколько боевых кораблей. Причем контейнер сперва поднимался выше, по пути пролетая мимо «Нибелунга», затем устремлялся обратно к планете, а на самом краю опасной зоны мог оказаться уже «Сигрид».

Вычислитель станции транспортного контроля проделал ту же работу, после чего диспетчер сбросил данные всем кораблям, что находились на орбите. Обе модели предполагали, что контейнер не получит дополнительный импульс, чтобы изменить траекторию. Различались схемы не более чем на сотую долю процента.

Не то, чтобы контейнер действительно представлял угрозу. Сближение шло достаточно медленно, траектории не пересекались. Но даже если контейнер изменит вектор (например из-за изменения массы по причине потери части груза, или из-за утечки атмосферы и создания тем самым тяги), любой вахтенный офицер успеет среагировать на опасность. Всего и нужно отдать команду бортовому вычислителю на коррекцию орбиты. Корабль всё сделает сам.

Ивор, однако, подумал, что инцидент предоставил ему удобный повод, чтобы объявить тревогу. Когда ещё флайт-офицеру подвернется подобный случай? И ведь никто не осудит. И ни одна аристократическая задница не поднимет шум. Нет сейчас на корабле аристократических задниц.

Он нажал на кнопку. Во всех помещениях эсминца зазвучал противный и протяжный звонок громкого боя. Тревога была не боевой, но и не учебной. Аварийной. По ней следовало натянуть скафандры (комбинезоны и мокасины) и прибыть на место согласно аварийному расписанию. Ивору показалось, что от топота десятка пар ног задрожала палуба. Но это была иллюзия. В мягких мокасинах люди передвигались бесшумно. Однако суматоха поднялась славная. Матросы, мастера, техники, инженеры занимали места у пультов и мониторов. Мостик быстро наполнялся людьми. На проекциях и экранах возникали операторы удаленных постов, замещающие офицеров.

– Объект изменил вектор движения, – сообщил диспетчер Департамента контроля движения. – Возможно сработали такелажные двигатели.

Обновленные данные приблизили трассу контейнера к рейдеру, но удалили от эсминца.

С появлением подчиненных дело пошло веселее. Теперь Ивору не приходилось краем глаза отслеживать десятки важных и второстепенных параметров, вроде температуры энергетического реактора, напряжения в корабельной электросети или состояния турбонасосов маневровых двигателей. Он сосредоточился на главном, а специалисты занялись каждый своим узлом. На торговых судах рутинные обязанности возлагались на бортовой вычислитель, но военные желали иметь возможность работы при максимально широких диапазонах. Аварийное отключение реактора в бою могло стать худшим решением, чем работа на запредельных параметрах. С другой стороны, они хотели, что называется, держать руку на пульсе и знать о малейших флуктуациях прежде, чем параметры доберутся до опасных значений. При этом и отвлекать попусту офицера тревожными сигналами, зачастую ложными, военные позволить себе не могли. Так что у нижних чинов работы хватало, а компьютеры выдавали лишь скромные рекомендации и предупреждения.

Ивор наслаждался командованием, суетой на борту, пока не похолодел от внезапной догадки. До него вдруг дошло, что данные с орбитальных радаров вовсе не предназначались для осуществления точных маневров. Гражданские системы лишь отслеживали орбитальный трафик и воспроизводили общую обстановку на орбите. Он понял это только потому, что его работой по боевому расписанию в ОКП как раз и являлось получение информации от внешних источников и её интеграция в отражение оперативной обстановки.

Проблема заключалась вот в чем. Общая картинка Департамента не показывала местонахождение военных бортов из соображений безопасности. Боевые корабли сами определяли свое положение, а вот всю остальную информацию, в том числе о полете злополучного контейнера, получали от департамента, поскольку собственные радары бездействовали по соображениям сохранения тайны и экономии ресурса. Но! Вся информация Департамента запаздывала на одну-две секунды, так как передавалась через систему стационарных спутников и модуль обработки данных. И синхронизировать внешние данные с собственным положением военные не могли.

Пинг в две секунды при орбитальных скоростях – это несколько десятков километров. Для космоса малая малость, но не в данной ситуации.

– Чёрт! – ругнулся Ивор. – Активировать ПРО! Включить радары ближней зоны обороны! Связь! Вызовите вахтенного офицера «Нибелунга».

– Есть, сэр. Активирую радары ближней зоны, – ответил оператор, ответственный за навигационную электронику.

– Есть, сэр. Запрашиваю «Нибелунг» по каналу флота, – ответил оператор-связист, и через несколько секунд добавил: – Ответа нет, сэр!

– Попробуйте другие каналы. Задействуйте аварийный.

– Да, сэр.

Ивор нашел глазами помощника навигатора. Мастер (* флотское звание аналогичное армейскому сержанту) давно находился на месте. Относительно молодой, поскольку ставить на вахту опытного помощника навигатора, в то время когда корабль висит на орбите, не имело никакого смысла.

– Мастер, мне нужен расчет маневра уклонения на случай изменения вектора движения контейнера.

– Да, сэр.

Собственно маневр следовало бы проводить в два этапа. На первом прекратить вращение эсминца, а на втором отправить его ниже или выше нынешней орбиты. Ивору стало интересно, не пропустит ли молодой матрос по неопытности первый этап. Интуитивно вращение корабля не воспринималось. Проекции и экраны показывали синтезированную статичную картинку за бортом. Новички часто совершали такую ошибку. А обучение персонала входило в должностные обязанности всякого офицера, пусть у него и значилась обидная приставка «флайт».

– Навигатор, наложите на прежнюю схему новую, с поправкой минус две секунды.

– Каким цветом её пометить, сэр?

– Пусть будет бледно-зеленый.

– Да, сэр.

– Работайте.

Вскоре проекция обновилась. Ивор выдохнул – его эсминцу ничего не угрожало. Другое дело рейдер. Если красный пунктир проходил мимо него, то бледно-зеленый, то есть истинный, вполне мог задеть корабль. Вопрос в том, как воспринимает информацию вахтенный на «Нибелунге»?

– Оператор! На правый экран изображение «Нибелунга». Максимальное увеличение.

Теперь рейдер предстал перед ним во всей красе. Орудийная башня, антенны. Широкие ромбовидные плавники радиаторов охлаждения едва помещались в габариты проекции.

– Чуть мельче. На треть, – попросил Ивор.

Изображение уменьшилось. Ивор ещё раз осмотрел рейдер и только теперь заметил, что к нему пришвартован шаттл. Центральный узел позволял осуществить стыковку при вращении. Однако при резком маневре стыковочная система могла не выдержать. Эта мысль Ивору не понравилась. Вдруг вахтенный офицер «Нибелунга» находится сейчас в доке, встречая или провожая гостя? Он мог не знать об опасности или принять данные транспортного контроля за истинные и не увидеть угрозы. И даже распознав опасность, мог отключить бортовой компьютер, чтобы резким маневром не нарушить герметичность стыковочного узла. Чего делать, конечно, не следовало.

– Связь! есть что-то от «Нибелунга»?

– Нет, сэр.

Ивор успел подумать, что ему повезло с командой. Хотя состояла она в основном из новичков, недавно подписавших контракт, все отлично справлялись с ситуацией. Ни суеты, ни промедления, ни ошибок.

А затем все, кто находился на мостике, стали свидетелями катастрофы.

Контейнер появился на проекции за долю секунды до столкновения. Он врезался в среднюю часть «Нибелунга» по другую сторону от стыковочного узла, затем развернулся и, выбив несколько узлов, протаранил плоскость радиатора, который тут же окружило облачко выброшенного теплоносителя.

– Бедный ублюдок! – пожалел Ивор своего коллегу, вахтенного офицера на «Нибелунге».

Он не знал, кто находится на мостике рейдера. Это мог быть собрат флайт-офицер, но поскольку флайт-офицеров не хватало на всю рутину королевского флота, тихое дежурство могли свалить и на молодого аристократа, которому требовалось набраться опыта и получить в личное дело строчку о самостоятельной работе.

– О чёрт!

Ивору резко стало не до сожаления. Маскируясь облаком теплоносителя на эсминец неслись обломки обшивки и радиатора. Сам контейнер в очередной раз изменил направление и компьютер уже выдал новую траекторию. Теперь блуждающий объект сопровождала свита больших и малых обломков, расходящихся от места столкновения веером, точнее конусом. И если сам контейнер не являлся проблемой, то туча маленьких представляла серьёзную угрозу. К тому же все они постоянно сталкивались, распадаясь на фрагменты и непредсказуемо меняя траекторию.

Прежние расчеты маневра уклонения отправились в корзину.

– Активировать противоракетную оборону, – приказал Ивор.

Защита использовалась как для отражения атак, так и для уничтожения опасных объектов.

Проблема заключалась в том что обломки и контейнер приближались со стороны рейдера и стрельба в том направлении могла причинить ему урон. Первым делом Ивор пометил на панели «Нибелунг», как дружественный корабль, так что снаряды систем ПРО должны были самоликвидироваться, превращаясь в пыль, задолго до подлета к нему. С другой стороны, даже небольшие пылинки могли представлять опасность. Но основная проблема заключалась в лазерах. Лучи сохраняли мощность на таком расстоянии. А если совсем исключить рейдер из сектора обстрела, то эффективность защиты резко снижалась. Требовалось убирать эсминец с линии огня.

Ивор нажал кнопку тревоги и активировал микрофон.

– Готовность к маневру! – произнес он.

Члены экипажа (вернее всего лишь вахты), кто ещё не пристегнулся к креслу, сейчас хватались за ручки, ожидая или перегрузки или невесомости в зависимости от решения командира.

Затем Ивор выдал команду на уклонение. Активировались маневровые двигатели. Вращение корабля прекратилось и наступила невесомость. Этого оказалось достаточно. Контейнер пролетел мимо и направился в пустое пространство. Позже его выловят или уничтожат, или сведут с орбиты. Ивор уже выбросил контейнер из головы, потому что на корабль надвигалось облако вторичных обломков. Загрохотали автоматические пушки. В нескольких местах сработала активная защита, рассеивающая энергию удара встречным взрывом.