Курган 2. Лесные Боги

ГЛАВА 3. Как смекалка разрушила злой умысел викингов

Рассказ длился долго. Велислав и не заметил, как наступила глухая ночь. Порой волхв перебивал охотника, уясняя для себя какое-нибудь особо важное, а на взгляд Велислава – незначительное, обстоятельство.

После того как повествование подошло к концу, Хранибор долго молчал. Его пальцы теребили конец пояса, лоб разрезала глубокая морщина. Волхв думал. Потом, поднявшись, начал выставлять на стол различную, одуряюще вкусно пахнущую снедь. Лесные ягоды, густо пересыпанные луком жареные грибы, топленое козье молоко, ржаные лепешки… В общем, все обещанное волхвом угощение вскоре украшало стол.

– Угощайся гость. – Хранибор радушно повел рукой. – И теперь говори, почему ты пришел именно ко мне? Волхвов и ведунов в альтидской земле немало. Есть и мудрее, и искушеннее в чарах, и сильнее меня заклятьями. Есть и ведьмаки, которым подвластно то, о чем я даже помыслить не могу. И тебе это ведомо. Кудесников в нашей земле много. Это так… Но! – Тут Хранибор протянув вперед руку, выставил ладонь вверх, будто замыкая рот Велиславу. – Я сам на это отвечу, и скажу вот что!

Тут в серых глазах волхва сверкнула грозовая зарница.

– Ты знаешь: колдуны закатных стран уже пытались остановить дикарей, и у них ничего не получилось. Они колдовали разрозненно. Но даже если все волхвы, колдуны и чародеи Альтиды соберутся сразу в одном месте, и одновременно начнут борьбу с бруктерами – это не поможет! Их удел колдовство, их удел иной – не людской мир. Чародеи знаются с тем, в чем люди мало смыслят. Наслать на дикарей грозовой ураган? Устроить им потоп? Испепелить огнем и сжечь молниями? Побить ледяными глыбами? Они это могут – но это не спасет Альтиду! Дикарей слишком много! Силы колдунов быстро иссякнут. В тяжелом ратном труде чародеи слабые пособники. Ты это знаешь, но все-таки пришел к одному из них. Ты пришел ко мне напрасно. Не знаю, кто надоумил тебя…

И тут молодой охотник, еще в первую встречу догадавшись, кто этот лесной мудрец, и что ему довелось пережить в далекие времена, решился сказать главное.

– Волхв, сейчас тебя зовут Хранибор. Я знаю – ты исходил полмира, ты видел такие чудеса, о которых никто даже не слышал. Но прости, волхв, я знаю, кем ты когда-то был, что тебе пришлось пережить. И хоть меня тогда не было на свете, я знаю, как ты когда-то спас Альтиду от неслыханной беды. Я знаю славное имя, которое ты носил тридцать лет назад, когда предводительствовал тысячной дружиной Триграда. Я знаю твое настоящее имя, Хранибор!

Говоря такие слова, Велислав смело глядел в глаза в серые глаза волхва. Из них, казалось, вот-вот вырвется молния, и испепелит на месте молодого венда. Но что стоит его жизнь, в сравнения со спасением Альтиды? Ничего! Велислав глухо закончил: – Прости, если что не так сказал. Прости, и помоги чем можешь…

Замолчав, Велислав перевел дыхание. Смелые слова дались тяжело. Перед ним стоял не простой человек, а могучий волхв. Прошлое этого волхва омрачала тяжелая тайна. И Велислав ее знал. Он испытующе смотрел на волхва, готовясь к самому худшему.

Взгляд Хранибора испепелял наглеца, губы его шевельнулись, сжатая в кулак рука поднялась. Волхв начал творить заклинания…

Велислав почувствовал, как похолодели ноги, затем онемело тело. Велислав мог пошевелить лишь головой. Глянув вниз, он увидел, что пол вокруг него покрылся тонким слоем льда. Мороз поднялся выше, подкрался к сердцу. «Заморозит! – обожгла мысль. – И ладно, пусть… Легкая смерть… Но Альтида…»

Вдруг он почувствовал, что сжимавший сердце ледяной холод ослабел, улетучился. Тело и ноги вновь стали теплыми и послушными. Слой льда, окружавший ноги, исчез. Сведенные брови волхва разгладилось, исчезли грозовые зарницы в глазах, поднятая рука опустилась. Велислав перевел дух. «Обошлось!»

Тень застарелой боли омрачило лицо хозяина.

– Мое имя… – медленно, с горечью, сказал Хранибор. – Этого имени больше нет. Оно ушло из жизни три десятка зим назад. Я изгнал его из своего сердца. Оно не достойно того, чтобы о нем кто-то помнил. Моя вина перед людьми велика…

Подойдя к выходу, волхв приоткрыл скрипучую дверь и выглянул наружу. Велислав смотрел на него с печалью: «Столько лет прошло, а он… Он даже не догадывается, что с его имени снята печать позора. Все давно поняли, что нес Альтиде хеннигсвагский ярл. Поняли, и простили воеводу Годослава… Только он не простил себя…»

Волхв вернулся к столу и усевшись рядом с охотником неторопливо спросил:

– Говори, Велислав, как ты об этом узнал, или может… может догадался?

Молодой венд улыбнулся.

– Хранибор, недавно я ходил в Виннету. Там я видел твою дочь, княгиню Всеславу. Она похожа на тебя. Очень похожа… У нее такие же серые глаза. Таких глаз я больше нигде не встречал, хоть и немало троп истоптал по вендским лесам. Да и за пределами леса – в самой Альтиде, не раз бывал. Я когда ее увидел, то сразу подумал о тебе. Вы схожи. И у нее есть сын, и говорят, он похож на мать, значит и на тебя, Хранибор.

– Дочь, – тяжело вздохнул волхв. – Внуки… Семья… У меня ничего этого нет. И не будет. Как бы я хотел их увидеть… – Хранибор вновь печально вздохнул. – Хорошо, Велислав. Я все-таки попробую помочь Альтиде. Может, хоть так я смогу искупить давнюю вину. Не обессудь, помогу – как умею. И всем – чем знаю.

– Волхв, но ведь ты не виноват! – воскликнул Велислав. – Ты же тогда спас Альтиду, хоть и пожертвовал всем, даже честным именем!

Хранибор, махнув рукой – мол, не сейчас – подошел к стоящему в дальнем углу избы небольшому сундуку. Немного в нем покопавшись, он извлек оттуда обмотанный плотной холстиной сверток. Положив его на стол, волхв присел, и медленно развязывая бечеву начал что-то размерено нашептывать. Велислав понял – Хранибор творит те обережные слова, которые не каждый может услышать. Видимо в свертке находится что-то важное, что-то такое, что требует к себе особого отношения.

Вскоре перед Велиславом лежали два длинных, красноватых корня неведомого растения. От них шел терпкий, густой запах.

– Вот, – сказал Хранибор. – Чуешь запах?

Велислав принюхался. Да, запах знакомый. Необычный, резковатый… Именно так пахла та вода, что он и Прозор принесли из разведки.

Волхв улыбнулся, видя как Велислав понюхав, раздумчиво покачал головой.

– Нет, Велислав. Не бойся: корни не принесут вреда. Это не сок, не кровь тех проклятых цветов, что тридцать лет назад чуть не сгубили Альтиду. Это их корни, и они должны помочь. Сейчас я научу тебя, сколько надо взять, чтобы обезвредить целую бочку того зелья, которым викинги опаивают бруктеров. Надо совсем немного. Дай нож. Смотри внимательно, охотник…

Велислав, отцепив с пояса ножны, положил их перед волхвом. Хранибор, ловко вытащив острый охотничий клинок, крутанул его меж пальцев и, почти не целясь, дважды рубанул по концу одного из корней. Велислав поднял бровь – несмотря на прошедшие годы, бывший триградский воевода не утратил боевой сноровки. «А ведь славный воин! – мелькнуло в голове у охотника. – Эх, жаль, что все так вышло…»

От корня волхв отмахнул ровный маленький кусочек – не больше гречишного зерна.

– Вот охотник, этой малости должно хватить на большую бочку зелья, улыбнулся Хранибор. – Но как подмешать, я не знаю. Думай сам. Скажу так – одного этого корня с избытком хватит на несколько войск бруктеров. Забери его. Может, он поможет…

Волхв протянул Велиславу один из корней. Молодой охотник взял, повертел его, и с любопытством спросил:

– Хранибор, я знаю – это поможет. Я верю тебе. Но скажи, где ты их взял? Как догадался?

Волхв грустно усмехнулся

– Ты же знаешь – кто я, и кем я когда-то был. Беда пришла внезапно, – от человека, которого я считал своим другом. Он заманил меня в ловушку. Опоенный страшным зельем я умирал. Чтобы спасти себя и людей, коими овладел коварный яд, мне надо было найти противоядие. И я искал его. Искал по всему миру. О своих странствиях я рассказывать не стану. Это долгая история. Скажу лишь, что, наконец, я добрался до тех мест, откуда в наш мир порой попадает это коварное, чарующее и страшное зелье. Знай, его готовят из стеблей красивых, красных цветов с дивным запахом. Его берут в тот миг, когда цветок умирает. Я искал ответ, как и чем можно победить отраву, и нашел его. Он прост: из верхушки цветка истекает это коварное зелье, а корень цветка – обезвреживает его. Вот так… Корешки уничтожают то, что сотворили вершки. Мне удалось добыть сразу два корня. Как это удалось – не очень-то важно. Но главное – я сразу излечился. С той поры я больше не помышляю об этом зелье. Возьми один из этих корней, и пусть он вам поможет. Но знай, – тут Хранибор значительно возвысил голос, – знай, что он поможет только тогда, когда попадает в воду, вино или иной отравленный зельем напиток. В них он растворяется сразу. В простой, неотравленной, воде – он бессилен. По-другому его использовать нельзя.

Лицо Хранибора стало печальным. Склоня голову, они тихо, с горечью продолжил: – Ах, если бы можно было бросить этот корень в ту реку или озеро, из которых викинги берут воду. Тогда дикари излечились бы все сразу, прозрели. Но так ничего не получится. Добавлять его можно только в готовое зелье.

Я уверен, бруктеры не сознают что делают. Ведь все-таки это люди, хоть и не схожи с нами. Когда ты рассказывал о них, я не стал говорить, что во время моих странствий я с ними встречался. Они не хуже нас с тобой – знай это. Просты… веселы. У них есть свои боги, – задумчиво добавил волхв. – Мне жаль их. Только темный промысел вестфолдинга мог измыслить подобное зло над бруктерами. Над ними, и над Альтидой… Погибнет много наших воинов…

– А теперь, давай потрапезничаем. Хватит разговоров. Потом ложись спать, молодой охотник. Завтра я разбужу тебя перед рассветом. Твой сон будет крепок: ночью опять пойдет дождь – лягушки в озере молчат.

Укладываясь на лавке после обильного ужина, Велислав уже сонным голосом зачем-то спросил: – А коза? Ее никто не сожрет? И другую тоже…

Хранибор весело рассмеялся: – Экий ты хлопотун! За коз забеспокоился! Хозяином быть тебе, да рачительным! Не переживай за круторогих – на крыше переночуют.

Ранним пасмурным утром Велислав отправился в обратный путь…

За время отсутствия Велислава войск в пограничье прибыло. Но все равно, в сравнении с числом дикарей альтидских воинов было мало. «Эх, хорошо, что ненастные дни стоят, – думал охотник, глядя, как большой конный отряд уходил на полуночь, – если бы припекало – бруктеры давно бы лес подпалили и на захват ринулись.

Прежде чем зайти в родовую избу, Велислав ненадолго завернул к кузнецу. Деревенская кузница стояла поодаль от деревни, на поляне. Рядом с дверью стояла наполненная водой кадка, а земля вокруг избы была с тщанием перекопана и вытоптана, чтоб ни малая искра, ни язычок пламени, случайно выскочившие за дверь, не нашли себе поживы…

Кажется, работы у кузнеца сейчас немного: сооруженная невдалеке коновязь пуста – дружинные лошади обихожены. Толкнув низкую тяжелую дверь, Велислав вошел в темную, душную избу. У небольшого горна с кожаным мехом на обожженной чурке стояла наковальня, по закопченным стенам висели клещи, молоточки, напильники. В дальнем углу кучей лежали железные обломки – они еще пригодятся, пойдут на перековку. Деревенский кузнец – здоровый, плечистый мужчина – устало смотрел на молодого охотника. За последние дни навалилось много работы. И даже он, казалось бы, привычный к тяжелому труду, замаялся.

Недолго поговорив с кузнецом, и растолковав, что надо сделать, Велислав скинул рубаху и, облачившись в плотный кожаный передник начал разжигать горн. Он надавил на рукоять меха и воздух с шумом охватил тлеющие угли. Наддал еще раз, и в горне загудело пламя, из устья на вытоптанный пол брызнули горячие угольки.

– Не так, Велислав. Старания и пылу много, искры летят, а жару чуть-чуть, – улыбнулся кузнец. – Смотри.

И отодвинув молодого охотника, стал качать, размерено нажимая на рукоять меха. Воздух в горн пошел тугим, беспрерывным потоком.

– Так качай.

Кузнец отошел и, подбирая нужную заготовку, загремел железом в дальнем углу.

Вскоре раздался звонкий перестук молотков. Работа спорилась – кузнец знал свое дело, да и в просьбе молодого охотника не было ничего сложного: два бронебойных наконечника для стрел. Только Велислав попросил, чтобы на острие жала он сделал небольшую выемку. Такую, чтобы в него поместилось гречишное зерно.