Истории мечтателей. Дети космоса

– У нас нет родителей, – подойдя к сестре, сказал Сергей и тут же добавил: – Я могу убрать за вашим столиком?

– Да, конечно, – немного растерянно ответил пожилой мужчина.

Когда дети убрали стол и подозвали робота для оплаты, пожилая парочка расплатилась за обед и, оглядываясь на двойняшек, покинула кафетерий. Они потом еще несколько раз заходили в это заведение, каждый раз разговаривая с детьми. А когда через неделю в кафетерий пришли сотрудники опеки с пожилой парой, дети немного испугались.

– Рита, Сергей, – наедине с детьми первой заговорила сотрудница опеки, – гражданин Марса Том Руфу и его супруга Элиза Руфу хотят стать вашими родителями, они оформили все документы, и вам дадут статусы иммигрантов на Марс, а через пару лет вы получите гражданство, – женщина улыбнулась. – Это билет в другую жизнь, – добавила она.

– А как же наша бабушка на Земле? – спросила Рита.

– Она умерла, – ответила женщина.

Трудно сказать, какие именно эмоции испытывали дети в тот день, когда, потеряв всех родственников, обрели приемных родителей. Для них Марс был таким же неизвестным миром, как Голубая планета в иллюминаторе, на которую они каждый раз смотрели с одним-единственным желанием – увидеть домик бабушки. А в ночных огнях материков, когда родной мегаполис мамы, мигая освещенными магистралями, входил в ночной режим, они каждый раз говорили: «Доброй ночи, Ба», и если один из огоньков случайно потухал, их радости не было предела. Ибо они верили, что там, на Земле, их услышали. И это именно бабушка, та самая, что делала им подарки на Новый год и всегда приглашала их в гости, но они так и не встретились.

Желтый фонарик для волшебного дедушки

– Иван Сергеевич, а можно вопрос? – поинтересовалась новая ученица третьего «Б» первой свободной школы Марса.

– Да, Рита Велова-Руфу, я слушаю вас, – остановив видеоролик, ответил преподаватель истории Марса.

Весь класс уже привык к постоянным вопросам новенькой ученицы. У нее всегда были вопросы. Рита и Сергей недавно прилетели с приемной семьей на Красную планету, и им все было интересно. Все было новым для двенадцатилетних подростков, которые впервые в жизни были так далеко от дома.

– Мы завтра учимся?

– Конечно, и послезавтра тоже, – ответил кто-то из класса.

– А Новый год? – немного обиженно задала вопрос девочка.

– Рита, понимаешь, – начал объяснять учитель истории, – на Марсе время идет немного по-другому, здесь нет четкого деления на времена года, а длина суток разнится с земной, грубо говоря, на час. У нас в сутках около двадцати пяти часов, на Земле – двадцать четыре, но при этом у нас полный оборот вокруг Солнца происходит за 687 земных дней, а на Земле – за 365. И если вести подсчет по земным дням, взять земную модель, то будет путаница, а это на Марсе неприемлемо. Поэтому мы пошли своим путем, отменив многие земные праздники. Да и Иисус тут не рождался, а следовательно, на Марсе нет Рождества и земного Нового года, это все праздники Земли, – говорил Иван Сергеевич. – И, Рита, хочу напомнить тебе, что ориентироваться на Землю неполиткорректно, ведь мы – свободная планета.

– Но ведь это же Новый год, – чуть ли не плача прошептала девочка.

– Глупая землянка, – выкрикнул кто-то из класса, – тебе же сказали, мы не признаем земные праздники, это свободная планета.

– Что ты сказал? – тут же бросился защищать сестру Сергей.

– Проваливайте на свой космопорт! – тут же выкрикнул кто-то.

– Да-да, валите отсюда, земляне.

– Сам вали, – пытался огрызаться Сергей.

– Глупые земляне!

– Тихо, класс! – попытался всех успокоить учитель истории, и как только гул утих, Иван Сергеевич очень строго заявил: – Я напомню вам, дети, что ваши родители в свое время тоже прилетели с Земли.

– Не все, – гордо выкрикнул кто-то из учеников.

– Я сделаю вид, что не слышал этого, – заявил учитель, – и мы, успокоившись, продолжим урок истории.

И урок продолжился…

Потом был еще один урок, и еще один, пока не подошло время идти домой, и двенадцатилетние подростки с пластмассовыми ранцами за спиной сели в школьный марсоход. Приемные родители двойняшек были гражданами Марса, а детям по закону дали статус иммигрантов, и это было наглядно видно в школе. Подростки не имели права носить одежду синего цвета, плюс ограничения в правах и льготах на этой планете. А в школьной среде эти отличия особенно ярко ощущались, порой проявляясь в открытом пренебрежении.

До земного Нового года оставалось восемь часов

– Рита! – закричал вошедший в детскую комнату приемный отец девочки. – Ты зачем порезала одеяло?

– Папа Том, ты не понимаешь, – дорезая зеленый махровый плед, буркнула девочка.

– Элиз, иди, посмотри, что натворил этот несносный ребенок, – улыбаясь, позвал жену Том Руфу.

Ох, и досталось же ребенку! На Марсе ткань, бумага, дерево ценились на вес золота. Риту лишили компьютерных игр и интернета на два дня, ну и для пущей строгости поставили в угол. Изрезанный плед выкидывать не стали, мама решила отнести его в мастерскую по ремонту одежды. Семейство Руфу было обеспеченным, но выкидывать махровый плед не стали, отдав его в починку.

– Риточка, солнышко, – спустя час Том Руфу первым заговорил с ребенком. – Пойми, доченька, делать из пледа рождественскую ель крайне расточительно.

– Ничего не расточительно, – пробубнил обиженный ребенок. – Куда, по-твоему, Дед Мороз будет класть подарки?

– Солнышко, даже если представить на минутку твою махровую ель доделанной, то получится обычный плоский кусок ткани, – рассуждал пожилой Том, он всегда старался общаться с ребенком на равных.

– Так я и собиралась пришить кармашек, а тут ты пришел, – повернувшись обратно в угол, обиженно ответила Рита.

– А где бы ты взяла нитки?

– А зачем нитки, подверни низ елки и края скрепи степлером.

– Ну, допустим, – усмехнулся взрослый. – А ты всерьез думаешь, что на Марсе существует Дед Мороз?

– Он есть везде, где в него верят! Когда мы жили на «Омеге», я видела его упряжку в иллюминатор. И он дарил нам подарки.

– Ритка, это была бабушка, – сидя в кресле, вмешался в разговор Сергей.

– Ты правда в него веришь?

– Да, папа Том, – смотря в глаза приемному отцу, произнесла двенадцатилетняя девочка. – Верю!

У марсианина Томаса Руфу подкатил ком к горлу. Как объяснить ребенку, что на Марсе нет вообще такого понятия, как «год», что существуют лишь часы, и все меряется количеством часов, проведенных на этой планете.

Каждый прилетевший сталкивается с этими законами, и ничего нельзя изменить. Люди летят на Марс за золотом и свободой, а значит, готовы подчиниться обстоятельствам и правилам этой планеты. Взрослые, улетая сюда, начинают жизнь с белого листа, оставляя все традиции там, за много тысяч километров от Марса.

И вот как все эти человеческие заморочки объяснить двенадцатилетнему ребенку, у которого хотят отобрать добрый и светлый праздник? Как это сделать? Сказать, что золото важнее Нового года?!

Знаете, пожилой гражданин Марса Томас Руфу, несмотря на свой жизненный опыт, так и не нашел в себе смелости объяснить дочке реальность вещей – что на этой планете Новый год не празднуют.

Вечером того же дня

Иван Сергеевич проверял домашние работы учеников, присланные на почтовый ящик в электронном виде. Вечер был обычным, в планах была проверка домашнего задания, поздний ужин и сон. Ничто не предвещало безумных перемен в масштабах всей планеты, но, как говорится, перемены уже начались.

Домашнее задание по истории ученицы № 836 Риты Веловой-Руфу: