Куда пропал Нельсон?

– Да, и он, – уверенно ответила Эмул. – Ну не знаю, есть же какие-то научные термины для таких снов. Мы просто не знаем их, но они существуют, есть простое и логичное объяснение всему, что было, – уговаривала друга Эмул. – Может быть, мое чувство вины создало этого темнокожего паренька, а твой страх ночных кошмаров притянул его, и потом наш Нельсон соединил нас. И все те приключения лишь наши фантазии. Соглашусь, что непонятно, как мы одновременно их видели во сне, но и этому есть объяснение.

Томас молчал, он смотрел в глаза Эмул и молчал. Факты и домыслы были мучительны и неоспоримы: мир Нельсона исчез, и теперь, месяц спустя, это было уже фактом, кошмары и страхи Томаса исчезли, и это тоже были непреложные факты. Эмул перестала обвинять себя в той детской трагедии, которая приковала её к инвалидной коляске, – это ещё один факт. Подростки вынесли самое главное из дружбы с темнокожим пареньком из сновидений: они перестали быть взрослыми, приняв свои недостатки и научившись жить с ними. Ведь если ты боишься кошмаров, разве это плохо? Ты просто не умеешь в них веселиться! А если ты не можешь ходить, то это не значит, что с тобой не будут дружить и ты навсегда будешь зависеть от инвалидной коляски. Твои проблемы в осознании, и если ты как взрослый будешь видеть проблему в том, что не можешь ходить, то так и будет, а если просто продолжить жизнь, не замечая свой недуг, как это делала Эмул в мире снов, тогда и все вокруг не заметят твою инвалидность. Нельсон заставил Эмул и Тома вновь стать подростками, по крупицам прививая им любовь к приключениям и жажду открытий в огромном мире снов, и это тоже был факт. Но было и поле для домыслов: «Куда пропал Нельсон?»

Восемнадцать лет спустя. Где-то в ЮАР.

– Остановите! – выкрикнула Эмул. – Том, это Хилком!

Она тут же встала с кресла с помощью механического каркаса нижних конечностей и поспешила к водителю автобуса. Но водитель и гид продолжали движение по маршруту, и только когда Томас настоял на остановке, буквально мешая управлять автобусом, они остановились. Скандальная парочка, ничего не объясняя, покинула машину. Том, взяв под руку Эмул, помогал ей передвигаться с помощью каркаса, движения были механическими и неуклюжими, но они целенаправленно, быстрым шагом шли в больницу.

– Простите, – подбежал к темнокожему регистратору и по гаджет-переводчику начал говорить Томас. – Это больница Хилком? Вы понимаете мою речь?

– Да, сэр, – ответил медицинский работник.

– У меня есть личная просьба, – убрав книжку-смартфон, осознавая, что его родной язык понимают, воодушевлённо заговорил Томас. – Я ищу друга, он лечился тут какое-то время.

– Вот его портрет, – протягивая мятый листок постаревшей бумаги, сказала Эмул.

– Вы помните, когда это было? – пытаясь помочь, спросил медицинский работник.

– Восемнадцать лет назад, его звали Нельсон, – ответила Эмул, держа мужа за руку.

Всё происходившее казалось авантюрным и спонтанным, муж и жена остановили водителя и гида, ничего не объясняя им, вдвоём вышли из автобуса, полностью сорвав туристический маршрут. Все, кто были с ними в туре, сначала негодовали из-за столь внезапной остановки, но, вникая в тайну исчезновения Нельсона, даже помогли с переводом врачебной документации. История семьи Румо казалась детской выдумкой, но, наблюдая за их неподдельным интересом к судьбе темнокожего подростка, люди начинали верить и в мир сновидений, и в ночные путешествия с их другом Нельсоном. Тем более что выяснилось: такой парень существовал в реальной жизни. Конечно, никто и не догадывался, что Эмул и Том вынашивали идею отыскать больницу Хилком ещё с юности, когда окончательно поняли, что путешествий по миру сновидений больше не будет. И да, это была заслуга Нельсона, что Эмул стояла, пускай в механическом каркасе, но стояла. А Томас без страха за собственную жизнь был далеко-далеко от дома. Это он, тот темнокожий паренёк с заразительным смехом, подарил им любовь к приключениям и показал, что страх надо потрогать, изучить, попробовать, да что угодно с ним сделать, только не жить в нём, и они поверили ему. И только поэтому они были так далеко от дома, в поисках истины.

«Нельсон Руэ Эбуле – умер в три часа ночи, не приходя в сознание, в возрасте тринадцати лет. Он пробыл в коме долгих семьдесят два дня», – именно так было написано в посмертном эпикризе истории болезни того самого паренька с заразительным смехом и чёрными как смола кудряшками.

И ровно семьдесят ночей продлилась дружба Томаса с Нельсоном. Он умер в ту самую ночь, когда они отыскали его сонный пузырь, в надежде помочь другу. Оставалось загадкой, как он это делал, как он проникал в сознание Эмул и Томаса, но сейчас, спустя годы, по сути это было неважным, главное было в том, что Нельсон существовал, всё было по-настоящему и мир снов не был плодом фантазии двух подростков.

Год спустя. Больничное кладбище.

Держа за руку мужа, Эмул подошла к могилке их друга детства. Они взяли за традицию приезжать каждый год в городок Гаутен в день рождения Нельсона.

– С днём ангела, Нельсон! – первой заговорила Эмул. – У нас для тебя новости, – дотронувшись до чуть видного животика, сказала она.

– Кстати, Эмул взяли в программу по тестированию новой технологии, там протезы будут соединены с головой, – объяснял Том.

– Не с головой, а с нервными окончаниями, – поправила его Эмул. – Это позволит мне бегать и плавать.

– Мир так стремительно меняется, – подметил Том, разговаривая с воображаемым другом.

– Нам тебя не хватает, – вытирая слёзы, прошептала Эмул.

– Это точно, – обняв супругу, добавил Томас.

– Нам было так весело втроём, – добавила Эмул.

– Согласен, Нельсон научил меня веселиться в мире страхов, а тебя он научил ходить, – гордо подметил Томас.

– В моём случае медицина помогла мне ходить, – поправила его Эмул. – Учёные изобрели каркасные протезы для инвалидов, Нельсон тут ни при чём.

– А мне кажется, если бы не он, то нас бы и не было…

Эмул, улыбнувшись, посмотрела супругу в глаза и не стала возражать, где-то в глубине души принимая ту значимость их дружбы с Нельсоном.

– Эмул, у меня идея, я понял, как назвать сына, – Томас, положив на могилку друга цветок и улыбнувшись, посмотрел на жену.

– Не поверишь, – сказала Эмул. – Я подумала о том же самом.

– Нельсон, – они прошептали имя друга почти одновременно, а потом рассмеялись точь-в-точь, как это бы сделал сам Нельсон.