Туман будущего. Роботы

– Так он мертв или жив? – с иронией спросила ведущая.

– Его тело заморожено, а сознание сохранно, мы вполне приятно пообщались с господином Фросуто, и знаете, это было удивительно. Ощущение, что ты говоришь с живым человеком, – ответила журналистка. – Да, через монитор и речевой аппарат, но он вел себя как живой. Уникальная технология, гордость колонистов.

– Чего только не придумают у нас на спутнике! – улыбнулась ведущая.

– Потому что мы лучшие, Эрика, – ответила журналистка.

– И не поспоришь, Април, – закончив репортаж, ведущая посмотрела на телесуфлер. – А теперь к срочным новостям: с площади Независимости, – сказала она, и в углу экрана появилась картинка с поверхности спутника. – Сегодня прошли первые двадцать четыре часа с начала бессрочной акции студентов возле памятника первым колонистам. Напомню, они требуют смягчения критерия для получения статуса колониста и снижения рабочей нормы. У нас на связи Том Ворд с прямым включением. Том, приветствую. Что у вас происходит?

Толпы людей куда?то спешили, неоновые вывески зазывали туристов, и только роботы неспешно озирались по сторонам в ожидании приказов от хозяев. Огромное крытое помещение у основания кратера внешне напоминало полукруг. Бетон, металл, прочные полимерные вставки, пропускающие солнечный свет, – все выглядело органично и сочеталось с серым пейзажем поверхности. В центре сооружения располагался памятник пяти первым колонистам, которые не пожелали возвращаться на Землю и стали строить первый город на спутнике. И там же, рядом с бронзовым памятником, загородив проход к терминалам оплаты и обменникам, стояла толпа студентов, неустанно скандирующих: «Свободу Луне! Не роботам, а мне и тебе!»

Спрятав лица от камер платками, особо шустрые забастовщики выдергивали из толпы вновь прилетевших мужчин и агитировали присоединиться к их движению. Картинка была пугающей, даже не верилось, что это происходит здесь и сейчас. Где?то в бедных кварталах планеты – всегда пожалуйста, но чтоб на спутнике, где штат полиции на восемьдесят процентов состоит из роботов, потому что низок процент преступности, с трудом верилось.

– Том, вы слышите нас? – спросила ведущая.

– Да, Эрика, – ответил журналист. – Студентов стало больше, и, что примечательно, теперь они ведут себя более агрессивно. Полицейским пришлось даже задержать особо настырных юношей, которые мешали туристам. Но их тут же отпускают. Чтобы зрители понимали, на территорию площади не распространяются законы спутника. Де?факто это нейтральная территория.

– Надо менять закон, – возмутилась ведущая.

– Совет госпожи Вонг уже начал процедуру корректировки закона, – ответил Том. – Но, сами понимаете, этот закон может стать их третьей неудачной инициативой. Никто не хочет становиться туристом.

– Да уж, ситуация, – наморщила лоб ведущая. – А как насчет требований? Чего хотят эти студенты?

– Сейчас камера найдет тот баннер, – журналист взял в руки пульт управления. – Вот один из примеров смекалки студентов: «Хватит впрок бурить руду, Вонг на Землю, а нам еду!» По закону за такое творчество положена депортация без права прилунения. Но, повторюсь, полиция бессильна, пока не будет пересмотрен территориальный статус площади Независимости. А вообще тема еды тут на каждом втором плакате, молодежь не понимает, почему надо есть сублиматы, когда стоимость доставки привычной пищи ниже стоимости вывозимых редкоземельных металлов.

– Ниже? – удивилась ведущая. – Вся колония будет работать на еду, это огромные деньги.

– Вот они и требуют, чтобы за ресурсы народ свободного спутника получал нормальную еду. Они хотят питаться в ресторанах, а не у шкафчиков с едой, как животные, хотят наслаждаться полноценной жизнью, жить здесь и сейчас, не думая о будущем. Им не нужно высокотехнологичное будущее, потому что время уходит, а жить хочется здесь и сейчас.

– Да уж, Том, вы нас пугаете такими новостями.

– Это не я, – оправдывался он. – Студенты всему виной, те по?своему чувствуют жизнь.

– Спасибо за репортаж, Том, – улыбнулась ведущая и продолжила изучение телесуфлера. – Теперь поговорим о новостях культуры. На спутник прилунился популярный у молодежи блогер Томи Стэрк, и наш корреспондент в данный момент пытается взять интервью у кумира молодежи.

– Господин Стэрк, понимаю, что вы спешите, но можно пару вопросов? – остановил знаменитого ведущего журналист.

– Мне некогда, – буркнул тот.

– Ваш блог очень популярен на спутнике, в чем причина успеха?

– Дайте дорогу, – отмахивался Стэрк.

– Тогда другой вопрос. Как вы относитесь к акции студентов? Она мешает всем? Вам мешает?

Неожиданно Стэрк остановился и посмотрел на назойливого журналиста, вопрос явно импонировал его убеждениям, более того, он даже снял защиту биофона и спокойным тоном ответил:

– Не вижу ничего плохого в том, что молодежь высказывает свое мнение, – начал Стэрк. – Возможно, не стоит мешать работе туристических структур, Луна все?таки место отдыха большинства землян, но право на личное мнение – это главный постулат демократии.

– Чем собираетесь заниматься в ближайшие семь дней? – перебил его журналист.

– Программа насыщенная, наша команда будет снимать новые репортажи о колонии, всё увидите в эфире моего блога, а сейчас извините, спешу, – прощаясь, ответил Стэрк.

– И последний вопрос господин Стэрк, – не отпускал звезду ведущий. – Вы по?прежнему хотите стать гражданином спутника?

– Стать гражданином Луны – моя давняя мечта, – с ехидной улыбкой ответил блогер. – А теперь прошу извинить меня, но я спешу.

– И нечего добавить, Эрика.

– При всем уважении к творчеству Томи Стэрка, – ответила ведущая, – мы не называем наш дом Луной.

– Эрика, каюсь, хотел поправить, – оправдывался журналист, – но не стал, он же звезда.

– А я бы поправила, – с азартом заявила ведущая. – Но идем дальше, Спасибо за включение, Джек, а нас ждут политические дебаты.

Смотреть их Цап?старший не стал. Почесав в затылке, он выключил телевизионную панель и нервно заходил по комнате, словно его осенила очередная творческая идея.

– Друзья, в одном из эфиров я обещал по?отцовски дать подзатыльник Стэрку, – он взял камеру. – Так вот, я сделаю это. – Камера взяла крупным планом взволнованное лицо Цапа, и тот после небольшой паузы продолжил: – Все, кто не понял, о чем идет речь, пересмотрите старые записи. Будет интересно, обещаю. Эфир провел А.Б. Цап.

Монтаж и редактуру выполнил умный помощник робот Боб.

Рекомендовано посмотреть архивные материалы «Разговора по душам» от 9 и 12 апреля 2089 года.

Спасибо за просмотр, человек!

Эфир от 9 апреля 2089 года

– Доброе утро! Пару дней размышлял, почему нет обратной связи. И знаете, что пришло на ум? Вы же обо мне ничего не знаете, – блогер сел поудобнее. – Итак, моя фамилия Цап, из династии психиатров, самый известный ее представитель – мой прадед: несколько монографий, профессорская должность и влюбленность в науку – тот самый незамысловатый набор, который предопределяет профессию на много поколений вперед. И если его сын не особо любил психиатрию, а в начале века эта часть медицины была непролазными дебрями по сравнению с сегодняшним днем, то уже внук и правнук, то есть мой отец и я, души в ней не чаяли. Ваш покорный слуга отдал работе в Государственном психиатрическом центре сорок пять лет жизни. Грамоты, премии, есть даже медали за добросовестный труд, чего только не было. О медицине я могу говорить часами, но следующий пункт в нашем знакомстве – семейная жизнь: чуть меньше сорока лет я прожил в браке с потрясающей женщиной, которая родила мне сына. Наша совместная жизнь пролетела, как один день, мы даже не успели поссориться, так, чтоб с битой посудой и чемоданами у порога, и знаете, в чем беда счастливого брака? Да, беда именно в скоротечности, такой союз подобен спринтеру, жаждущему побить свой же рекорд. И как ни останавливай его, все тлен, он несется с бешеной скоростью к финишу победителем, и ты ничего не можешь изменить. Разве что в конце посмотришь на любимую счастливыми глазами, и не вспомнить хотя бы одного дня, когда жалел о своем выборе. – Аркадий Борисович сглотнул подкативший к горлу ком.

Зашуршав металлическими деталями, вариообъектив умной камеры настроил крупный план. Такие моменты человеческой жизни всегда выгоднее смотрятся в приближении, и умный робот не стеснялся пользоваться этим.

– Два года назад супруги не стало, – голос Аркадия Борисовича задрожал. – Никто не думал, что радиация и перегрузки окажут такое воздействие на организм. Хотя супруга была младше меня на двадцать лет, но какой бы продвинутой ни была современная медицина, за пределами привычной среды наши тела – хрустальные домики перед дождем из метеоров, – стример на мгновение замолчал. – Сын кремировал ее на Луне. Обещал похоронить при первой возможности. Все случилось внезапно – системный сбой организма, и она сгорела за месяц. Не могу себе простить, что не был рядом, но ни одна компания не хотела меня везти на спутник, боялись, что не перенесу перелет. – Он вытер подступившие слезы и строго посмотрел в камеру. – Но жизнь продолжается, следующий пункт биографии – сын Артём, он сейчас работает на Луне, ведущий специалист одного из медицинских модулей, они занимаются чем?то новым в науке, расширяют горизонты возможностей человечества, пытаясь выживать в абсолютно непригодных условиях. Вот они – главные вехи мой жизни. Что еще рассказать? – Аркадий Борисович огляделся по сторонам. – Кстати, как вам мой новый имидж? Решил сегодня без грима. Подумаешь, морщины, седина на висках, залысины и чуток обвисший подбородок – законы мироздания никто не отменял, и как бы ни хотелось, но прошло время густой рыжей шевелюры, – Аркадий Борисович грустно покачал головой. – Простите, замечтался. Так вот, утром, перед эфиром, подумал, зачем вся эта молодежная мишура в угоду рейтингу? Поменял всё, даже одежду, ну не могу носить эти ваши толстовки, воздуха не хватает, грудь сдавливает, а этот капюшон сзади, который не натянешь на голову, только раздражает, вот скажите, зачем делать вещь ради вещи, не ради пользы, а ради новизны? Сделай глубже капюшон, и он сразу станет полезным, можно накрыть голову от ветра. Нет же, сделали коротким, потому что так модно. А карман на пузе, задумывались, для чего он нужен? Отзовитесь, кто пробовал положить в него вещь и пробежаться метров пять – вылетит на раз?два. Вопрос к изобретателям кармана, в чем его задача? Ответ «согревать руки в холодную погоду» не принимаю. Замерзли руки – надень перчатки. И то, что карман – элемент декора, тоже не принимаю. Если так, зашейте его от соблазна просовывать руки. Хотите, угадаю правильный ответ: «Я художник, я так вижу!» Вот он, слоган всех бездарностей, и это бесит. Но самое трагичное в том, что случайный успех такого художника вдохновляет на свершения уже троих дилетантов, а те – девятерых, и так собирается целая армия деятелей оригинального контента. И знаете, где эта армия талантов обитает? На сервере «Волдспик». Не подумайте, что я недоволен площадкой, задумка дать возможность каждому жителю Земли говорить с миром – удачная, но вот исполнение хромает. Распаковка товаров, готовка еды, экстремальные путешествия, эройога и прочая залипательная ерунда, семдесят процентов передач – ни о чем. – Аркадий Борисович сделал глоток чаю. – И ведь никто не понимает, что они – копия копии. Не верите – посмотрите процент оригинальности контента, будете удивлены. Интернет еще в начале века все ваши оригинальные видосики обмусолил раз по пять. – Цап почесал подбородок. – Но подписчикам плевать. И пока такие залипалки продаются, молодежь будет выбирать толстовку вместо рубашки, а ведь и та, и та одежда предохраняющая тело от негативного влияния окружающей среды. И ВСЁ! Вот она, внутренняя суть, остальное – внешний флер. Та же формула и для стрима, главное, что ты хочешь сказать, а не то, как ты это говоришь. Но нет, мир, как тысячелетия тому назад, использует любую возможность, чтобы подчеркнуть социальное различие. И это – нефть для неуемного тщеславия! Желание быть эксклюзивным порождает ненужные карманы на кофтах, короткие капюшоны, да все что угодно, лишь бы на тебя обратили внимание, а стоит убрать социальное превосходство, как одежда превращается в тряпку, которую либо удобно носить, либо нет. Всё в наших головах. И жаль, что мое мнение – лишь тонкий писк в какофонии голосов тех, кто на этом зарабатывает. Не согласны? Ловите, еще один пример новомодного изобретения – умная одежда. Загрузил текстуру ткани – и ты уже обладатель собственного стиля. Уловили, как создатели гаджета тонко воздействуют на тщеславие. Единственный плюс такого костюма – современные технологии. умная одежда всегда подскажет, что не так с телом в медицинском плане, для людей преклонных лет – очень полезная штука. – Аркадий Борисович пригубил чаю. – Но я динозавр, никаких выкрутасов в текстуре и цвете, старая добрая классика.

Цап встал, чтобы камера смогла запечатлеть его в полный рост. Темно?синие брюки, черные классические туфли, рубашка, подтяжки и обворожительная улыбка излучающего позитив старичка.

– Как вам моя рубашка? Простенькая хлопковая сорочка бежевого цвета с едва уловимой фиолетовой клеткой, в тон подтяжек для брюк. Нужно выглядеть нарядно – добавил галстук или бабочку, хочешь отдохнуть или поработать – закатил рукава. Умная одежда способна на такое? Боюсь, что нет. Но, что самое важное, в рубашке нет лишних деталей, разве что последняя пуговица, хотя и она, как запаска в машине, всегда поможет в экстренной ситуации. Если я не прав, возражайте! – Аркадий Борисович развел руками и посмотрел на чат.

К сожалению, публика молчала, хуже того, что?то подсказывало стримеру, что так будет и дальше. Уставившись в одну точку, Цап скривил губы и наморщил лоб. Усиленно о чем?то размышляя, он взял в руки тактильную клавиатуру и зашел на страницу блога. Пара ловких движений пальцами, и границы приватности были изменены, теперь общий чат стал анонимным.

– Всё! Друзья?подписчики, отныне полная анархия, чат анонимный, – подмигнув на камеру, сказал Аркадий Борисович, и собеседники не заставили себя ждать, начали строчить сообщения. Появившаяся надпись «анонимный пользователь печатает…» была как первые лучи солнца после темной ночи.

Аноним 1: Дед, иди играй с внуками, не засоряй эфир

– Надо было поспорить с вами, что первое сообщение будет негативным, – Цап отхлебнул чая и с грустью в глазах посмотрел на сообщение. – Нет у меня внуков! Только сын. Возможно, он думает о детях, но внуков пока нет.

Аноним 2: Подари мне студию и вали к сыну, и я стану вторым Томи Стэрком!

– А кто это? – почесав в затылке, спросил Цап. – И зачем быть вторым, тем более Стэрком, когда надо быть собой?