Неверная осень

Терникова. Ты, Поля, зря так волнуешься… Все будет хорошо, к вечеру соберемся, помянем отца. Ничего в этом греховного нет, зато завтра, как культурные люди, без шума и пыли всё поделим.

Полина. У тебя только завещание на уме.

Терникова. Вот не надо меня бессердечной делать, я, может, свое уже выплакала, выстрадала. Теперь хочу пожить для себя.

Полина. Я как подумаю, что наследство делить надо – аж сердце замирает, отец так дорожил всем этим, а мы на куски всё разорвем. Ты вон продашь всё на следующий день, а я не смогу, Папа так любил эту квартиру!

Терникова. Он себя только любил! Оттого в завещании и потребовал поделить имущество ровно на годовщину. Это уму непостижимо, жалко ей этого тирана.

Полина. Настя, Богом прошу, замолчи.

Терникова. Накипело, сестра. (Сквозь слезы.) Мать, ирод, загубил, жила бы, радовалась – нет, за этим самодуром ушла, любила его! (Плюется.) Вот по ком плакать надо, а отец пусть покоится с Богом, получу, что заслужила, продам все без оглядки и уеду.

Полина. Фёдору позвонить надо.

Терникова. Да не приведи господь.

Полина. Брат как-никак, а вдруг и ему наследство достанется?

Терникова. Достанется – скажем. А звать его не буду, хватит с меня этого пьяницы, сколько раз он меня обворовывал, не пущу на порог! Хочешь – звони, а я не буду.

Пауза.

На кухню входит Сергей.

Сергей. Вот бумага (кладет на стол). Вот ручка.

Терникова. Ну как работается на скорой помощи?

Сергей. Потихоньку (хочет уйти).

Терникова. Нравится?

Сергей. До ужаса (уходит).

Терникова. Это хорошо, что нравится, не то что мой Петька, только что умеет – деньги тратить… Год разница, а словно пропасть между ними. (Начинает писать.) Так, по списку: окорочка куриные…

Полина. Настя, надо ему позвонить.

Терникова. Звони (продолжает записывать). Кульки будем делать?

Полина. Да.

Терникова. Тогда конфет надо купить.

Они вдвоем обсуждают и пишут список покупок, а из комнаты Сергея выходят Пётр, за ним Сергей.

Пётр. Ты зря отказываешься, серьезные люди просят, хорошие деньги заплатят.

Сергей. Ты дурак, Пеца? Как ты это представляешь, я на вызове беру и клею в подъезде твой стикер с рекламой наркоты?

Пётр. Там не наркота, это зонтичный бренд. Да, созвучное название, но по факту одна буква изменена – и совсем другой товар. Есть даже патент, все законно.

Сергей. Нет.

Молчание.

Пётр. Тебе денег мало?

Сергей. Просто нет.

Пётр. Ты пойми, мы пробовали через курьерскую компанию, те такую сумму запросили, хоть самому расклеивай. А тебе прям с руки – взял на вызов пару стикеров, наклеил по-тихому в подъезде, народ смартфончиком бах – и на страничку. Тебе копеечка с каждой покупки, мне уважение, все в плюсе.

Сергей. Я не буду этого делать.

Пётр. Заладил как попугай, ну хочешь, с партнерами по бизнесу познакомлю. Поймешь, что серьезные люди, наркотой не торгуют, может, процент подымут с каждого перехода. Давай завтра сведу, заодно и офис мой увидишь, посмотришь, как братишка становится «акулой бизнеса».

Сергей. Пеца, отстань.

Пётр. Ты чё такой колючий? Кто еще в этом городке в семнадцать лет смог так подняться? Никто. Приходи завтра.

Сергей. Не отстанешь же.

Пётр. Ага! (Смеется.)

Сергей. Хорошо, приду.

Пётр. Ну вот, другое дело. Кстати, хороший приятель торгует телефонами, могу с очень хорошей скидкой взять тебе новую модель, правда, только «китайца».

Сергей. Надо подумать.

Пётр. Чё тут думать, идем, на компьютере покажу цены.

Уходят в комнату.

На кухне Полина молча думает, а Настя, держа в руке ручку, выжидательно смотрит на сестру.

Полина. Пожалуй, всё…

Терникова. Тогда (кладет листок в карман), сестрица, ты пока обзвони всех – скажи, мол, сегодня поминки делаем, пусть приходят. А я на рынок.

Полина. Да, сейчас позвоню.

Пауза.

Терникова. А Игорь куда пошел?

Полина. Не знаю.