Сильнее любви. Вторая часть «Маяк»

– Ну и что?

– А Российской империи давно нет.

– Это ничего не значит.

– Вы служите врагу, Николай Львович. Но всё еще можете исправить.

– Меня все равно расстреляют.

– Кто знает…

Борисов замолкает, глядя в небольшое темное окно, расположенное под потолком. Савелов молчит, давая собеседнику возможность подумать и оценить весь разговор.

—

Егорова и санитарка стоят посередине коридора. Мимо них проходят больные, посетители, санитарки и санитары. У Егоровой левая рука зафиксирована повязкой.

– Врач сказал, что запрещает вам заниматься работой, связанной с физическими нагрузками.

– Пока заживет рана?

– Нет. Вообще.

– А как же моя работа?

– О ней можете забыть.

– Я не могу. Война ведь…

– Вы, милочка, уже отвоевались.

– Я не могу!

– Сможете. В следующий раз вам так не повезет. А это вам на память.

Санитарка передает Егоровой пулю.

– Подцепи на веревочку и всегда с собой носи, чтоб не забыть, что жизнь очень короткая.

– Ну, это мы еще посмотрим!

Егорова прячет пулю в карман и решительно уходит. Санитарка качает головой, глядя ей вслед.

—

Егорова выходит из здания госпиталя и сразу же хватается за дверной косяк, чтобы не упасть. Слабость и свежий воздух заставляет голову кружится. К ней тут же подскакивает Петров.

– Егорова, тебе помочь?

Она отстраняется от него.

– Не нужно. Я сама.

Петров недовольно качает головой.

– Как знаешь…

Они идут по улице. Петров не знает, как начать разговор. Он пыхтит и кашляет. Егорова хмыкает.

– Говори уже, чего хотел сказать…

– Тут такое дело… Тебя в связи с ранением отстраняют от розыскной работы…

– Еще чего!

– Я возражал, честное слово, но Гуров ничего не хотел слушать.

– Я сама с ним поговорю.

– Бесполезно. Приказ уже подписан. Тебя переводят в сводно-боевой отряд старшего лейтенанта милиции Лукьянченко.

– Сводно-боевой? Что это за отряд?

– По охране дороги… На Ладоге. Его только недавно сформировали.

Егорова облегченно выдыхает.

– Ну, хоть что-то… Все же лучше, чем дома сидеть, когда остальные воюют.

Петров с сожалением вздыхает.

– Ты теперь уедешь…

– Уеду.

– Ты не волнуйся. Я твоим помогать буду.

– У тебя своих достаточно.

Петров из внутреннего кармана шинели достает завернутую в газету головку сахара и протягивает Егоровой.

– Что это?

– Отдашь тетке.

– Я спрашиваю: что это?

Петров мнется.