Удельная. Очерки истории

Петра Соколова ждала, вероятно, блестящая спортивная карьера, однако все жизненные планы спутала революция. Петр Соколов выбрал политическую борьбу на антибольшевистском фронте. В 1918 году, находясь в Петрограде, он сблизился с участниками подпольной антисоветской организации, имевшей контакты с английской разведкой. Первым заданием Петра Соколова стала отправка в занятый англичанами Архангельск донесения о положении в Петрограде. Затем работа Соколова в белогвардейском подполье и сотрудничество с английской разведкой стали постоянными.

Он перебрался в Финляндию, и в течение 1919 года по заданию англичан несколько раз переходил финскую границу. По просьбе англичан в качестве проводника не раз переправлял нужных людей через границу в Петроград. С начала 1920-х годов он руководил нелегальным разведывательным пунктом в Териоках (ныне – Зеленогорск), готовил агентов для засылки в Советский Союз. В Териоках Петр Соколов создал футбольную команду из представителей русской эмигрантской молодежи и в ходе футбольных баталий присматривался к ним, чтобы выбрать наиболее сильных и выносливых для использования в разведывательной деятельности.

В 1930-х годах Петр Соколов участвовал в деятельности многих русских эмигрантских организаций, имевших свои отделения в Финляндии, – «Русского общевоинского союза», «Братства русской правды», «Союза младороссов» и других, руководил деятельностью союза «Иван Сусанин», был редактором эмигрантской газеты «Русское слово». А когда в конце 1939 года началась война между Советским Союзом и Финляндией, Соколова пригласили на работу в отдел пропаганды Главного штаба финской армии, где ему предложили одну из руководящих должностей.

Здесь он готовил листовки и газеты, распространявшиеся среди красноармейцев. Но гораздо больше, чем все листовки, которые красноармейцам под угрозой наказаний запрещалось не только читать, но и вообще брать в руки, действовала звуковая агитация. Голос Петра Соколова, диктора финской радиовещательной компании «Лахти», раздавался по громкоговорителям на линии фронта. Он говорил о неправедной войне, затеянной сталинской верхушкой, о справедливости борьбы финнов за свою родину.

Затем, когда Финляндия оказалась на стороне нацистской Германии, Петр Соколов, не прекращая своей работы в финском Главном штабе и на радио, стал активно сотрудничать с немецкими спецслужбами. Когда планы войти в Ленинград рухнули, Петр Соколов стал одним из инициаторов создания разведшколы в оккупированном Петрозаводске, где из числа советских военнопленных готовилась разведывательно-диверсионная агентура для заброски за линию фронта. Соколов стал одним из преподавателей этой школы, кроме того, он проводил обучение будущих диверсантов и в других разведшколах, например, в Эстонии. Помимо работы в абверовских разведшколах он активно участвовал во власовском движении.

Когда в сентябре 1944 года Финляндия вышла из войны, Петр Соколов под фамилией Пауль Салин (Paul Sahlin) скрылся в Швеции: советская контрразведка уже давно шла по его следам, объявив в розыск как особо опасного государственного преступника. Поселившись в пригороде Стокгольма, Петр Соколов начал новую жизнь – женился во второй раз, стал отцом двоих детей. Его первая семья (жена являлась дочерью териокского купца Носова) осталась в Хельсинки, куда возвращаться ему было крайне опасно. По некоторым сведениям, он продолжил работать на разведку, теперь уже шведскую. В середине 1950-х годов советской контрразведке стало известно местонахождение Петра Соколова, но по прошествии времени его сочли уже не представляющим опасности и решили не трогать.

Петр Соколов скончался в мае 1971 года в возрасте 80 лет от рака головного мозга. Его похоронили на кладбище в Энчепинге, в 60 километрах от Стокгольма. Место его захоронения удалось разыскать петербургскому историку российского футбола Юрию Павловичу Лукосяку. Так закончилась уникальная судьба одного из лучших игроков удельнинского клуба «Унитас»...

Что же касается самого клуба «Унитас», то он просуществовал очень долго – до 1930 года, однако не раз менял названия. В 1924—1926 годах он выступал в городских соревнованиях под названием «команда Выборгского района-А», а в 1927—1930 годах – «Пищевкус». Затем клуб прекратил свое существование. Поле «Унитаса» находилось в Удельном парке, у пруда. До середины 1980-х годов сохранялся еще старинный домик клуба, но потом его не стало...

* * *

Кроме «Унитаса» близ Удельного парка находилось футбольное поле еще одного клуба – «Меркур», основанного в 1903 году. Согласно уставу С.-Петербургского футбольного и хоккейного клубов «Меркур», утвержденному в 1909 году, он имел целью «содействовать развитию игры в футбол и хоккей, а также и других видов спорта, в районе С.-Петербургской губернии».

С 1913 года клубу принадлежало поле на Мариинской ул., 4 (ныне – ул. Аккуратова). Отцом-основателем «Меркура» являлся Александр Владимирович Северов. Как отмечает историк Ю.П. Лукосяк, в нем уживались две страсти – борьба и футбол. Борьбой Северов начал заниматься в «С.-Петербургском атлетическом обществе» в 1907 году, а с 1912 по 1915 год он не ведал поражений в российских турнирах борцов среднего веса. Даже на Олимпийские игры в Стокгольм в 1912 году Александр Северов отправился как борец и как футболист. Тем не менее впоследствии ему все-таки пришлось сделать выбор в пользу футбола.

«Организатором он был великолепным, – отмечал Ю. Лукосяк. – Неизменно корректный, пунктуальный, единственный из действующих футболистов, который, постоянно играя, руководил работой спортивного клуба (с 1914 г. „Меркур“), являлся также членом комитета Лиги. Его атлетическая, напористая игра на ответственном посту центрального полузащитника и определяла стиль игры команды, более похожий на британский, чем у остальных. Да и площадки, на которых играл „Меркур“, покрытые кочками и буграми, не позволяли играть технично. Отобрать у него мяч в единоборстве удавалось далеко не всем... И в повседневной жизни он оставался заметной фигурой. С золотой медалью окончил гимназию при С.-Петербургском историко-филологическом институте. Затем не менее успешно – физико-математический факультет университета. Так и трудился после революции преподаватель математики – спортивный тренер – футболист».

Одноклубники с уважением и по-свойски звали Александра Северова «Батей». Как отмечает Лукосяк, если бы в питерском футболе существовал приз для долгожителей, то «Батя» безоговорочно получил бы его первым: за пятнадцать сезонов, проведенных в первой лиге России (1909—1923), он провел 123 матча, пропустив за это время всего один календарный матч и то по уважительной причине: в тот день, в 1910 году, он хоронил своего отца.

Достижениями «Меркура» являлись три завоеванных весенних кубка Лиги и четыре осенних, 36 игроков входило в состав сборных города и страны, двум игрокам впоследствии присвоили звания заслуженных мастеров спорта СССР.

Деятельность «Меркура» продолжилась и в советское время. В воскресный день 8 июля 1923 года на поле на Мариинской ул., 4, клуб торжественно отпраздновал свой двадцатилетний юбилей.

«Свой юбилей „Меркур“ ознаменовал крайне спортивно: устройством состязания по очень разнообразной программе, доказавшей, что клуб понемногу превращается из узко футбольного в общеспортивный, – рассказывалось спустя несколько дней на страницах журнала „Всевобуч и спорт“. – Можно только порадоваться этому и пожелать клубу и на новых поприщах столько же успеха, сколько он имел на старом».

Празднование продолжалось два дня. В первый из них главной была футбольная составляющая: команда «Меркур I» выступала против сборной Петрограда. Последняя выиграла, но со счетом всего 2:3, «играла она, как подобает чемпионам – спустя рукава». А перед тем на том же поле команда «Меркур II» сражалась против очень сильной команды «Унитас II», проиграв ей с разгромным счетом 0:6. Большое число участников собрали юбилейные легкоатлетические состязания. Здесь состязались в беге, прыжках в длину, толкании ядра, метании копья и т. д.

Второй день праздника «Меркура» посвятили торжественному собранию. Бессменный капитан А.В. Северов выступил с юбилейным отчетом о деятельности клуба за двадцать лет его существования. По предложению комитета клуба А.В. Северова избрали почетным председателем. Затем последовали приветствия от других спортивных организаций. «Танцы, начавшиеся после удачного концерта, с уклоном в сторону балета, затянулись, конечно, до утра», – сообщалось репортером «Всевобуча и спорта».

В 1924—1926 годах «Меркур» выступал под названием «команда Центрального района-А», в 1927—1929 годах – «ЦДФК» (ЛОСПС), после чего клуб распался...

* * *

В 1930-х годах одним из жителей Рашетовой улицы на Удельной был знаменитый футболист Петр Тимофеевич (Пека) Дементьев (1913—1998). Когда-то он был необычайно популярен. «Шаровая молния», «игрок, делавший с мячом все что угодно»; «ни на кого не похожий из футболистов своего времени и не нашедший преемников в будущем», «гений в нашем футболе был один – Дементьев Пека» – вот лишь некоторые из его характеристик. Вся страна звала его просто по имени – Пека.

Футболом он начал заниматься с детства, в тринадцать лет дебютировал в чемпионате Ленинграда за взрослую команду «Меркур», в первом же матче покорив зрителей. В девятнадцать лет Дементьев уже выступал за сборную СССР, провел за нее шесть неофициальных матчей, забил два гола. По свидетельствам современников, многие зрители специально ходили на матчи «посмотреть на Пеку». С 1932 года Петр Дементьев выступал за ленинградское «Динамо». В 1937 году участвовал в матчах против сборной Басконии. В том же году в матче против динамовцев Москвы получил тяжелые переломы руки и ноги. На лечение и восстановление ушел целый год.

В 1940 году Петр Дементьев был вынужден уйти из команды из-за конфликта с тренером Михаилом Бутусовым, перешел в «Зенит» и в чемпионате 1941 года успел стать лидером команды, но после начала Великой Отечественной войны был вместе с клубом эвакуирован в Казань, где работал на лесозаготовках, строил бараки, а затем встал к токарному станку. Был награжден медалями «За трудовую доблесть» и «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».

После окончания войны Петр Дементьев не сразу вернулся в Ленинград, объясняя решение тем, что «слишком была тяжела боль утрат». Он играл за московские «Крылья Советов» и киевское «Динамо». В 1949 году возвратился в ленинградское «Динамо», где стал капитаном и в 1952 году закончил карьеру. Работал тренером заводских команд, затем ушел на пенсию по инвалидности...

В 1978 году он переехал в Москву, где жил его младший брат Николай, выступавший за столичные «Динамо» и «Спартак». В Москве Пека и провел последние два десятка лет своей жизни...

* * *

Когда появились стадионы имени Ленина (у Петровского острова) и имени Кирова (на Крестовском острове), большой футбол постепенно переместился туда, а на площадках в Удельном парке находили себе место любительские команды, клубы низших дивизионов чемпионатов СССР по футболу. В 1961 году там арендовал землю «Зенит» для строительства тренировочной базы, существующей по сей день. Кроме того, в конце 1960-х годов стадион Удельного парка стал местом рождения любительских пробегов. В феврале 1968 года здесь возник первый в стране клуб любителей бега «Спартак». С него началось мощное любительское движение бегунов.

Занятия бегом в Удельном парке начала небольшая группа энтузиастов. Очень быстро она пополнилась сотнями поклонников бега. Уже в первые годы в «Спартаке» занималось около шестисот человек, существовали марафонские, сверхмарафонские, оздоровительные и другие группы. Всего через несколько лет в стране существовало уже около двух тысяч спартаковских клубов бега, а счет их участников пошел на сотни тысяч.

Организатором Клуба бега в Удельном парке стал Олег Юлианович Лось, в ту пору преподававший высшую математику в Ленинградском электротехническом институте (ЛЭТИ). На уникальной личности Олега Лося, ставшего ярким продолжателем коломяжско-удельнинских спортивных традиций, хотелось бы остановиться подробнее. Тогда, в 1968 году, ему было 45 лет, а за плечами – серьезный жизненный опыт. В 1941 году Олег Лось ушел добровольцем на фронт, воевал на Ленинградском, Степном и 1-м Украинском фронтах, четыре раза был ранен. Среди его наград – два ордена Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды.

После войны Олег Лось окончил энергетический техникум и математический факультет Ленинградского университета, с 1961 по 1982 год преподавал высшую математику в Электротехническом институте (ЛЭТИ). В спорт Олег Юлианович пришел практически сразу же после войны – в существовавшее с 1935 года Всесоюзное добровольное физкультурное общество «Спартак», и с тех пор с ним уже не расставался.

Спорт и, в частности, бег стал для Олега Лося важнейшей частью жизни, сферой приложения не только физических, но и интеллектуальных усилий. Олег Юлианович явился инициатором и разработчиком уникальной общественной структуры клубов любителей бега (КЛБ). Благодаря его модели КЛБ и его авторским методологическим разработкам по оздоровительному, марафонскому и сверхмарафонскому бегу страна выходила по количеству «народных бегунов» на одно из первых мест в мире.

«В поисках организационных структур КЛБ и физиологических основ больших нагрузок в спорте Олег Лось обратился к первоисточникам кибернетики Норберта Винера, – говорится на персональном интернет-сайте Олега Лося. – Те идеи самоорганизации и самосовершенствования живой материи, которые легли в основу технической кибернетики Винера, фактически не были востребованы ни в физиологии, ни в разработке общественных моделей. Так появилась потребность в разработке обобщающей модели живой материи. Модель, которая позволила бы методом дедукции использовать ее для решения конкретных задач не только в физиологии, но и различных уровней общественных структур».

Олег Лось стал мастером спорта СССР по легкой атлетике и заслуженным тренером Российской Федерации. Он явился инициатором и участником сверхмарафонских пробегов по маршрутам: Ленинград—Москва, Будапешт– Москва, Волгоград—Киев—Ужгород, Москва—Варшава– Берлин. Во всех этих пробегах участвовали члены клуба «Спартак» из Удельного парка.

Большую славу клубу принес пробег по маршруту Ленинград—Владивосток. Его начали в апреле 1984 года двое участников «Спартака» – Павел Басов и Олег Истомин. Первый преодолевал расстояние бегом, а второй двигался впереди него на велосипеде и готовил условия для ночлега и отдыха. Басов тщательно готовился к этому пробегу: к тому времени на его счету уже было около 30 тысяч километров. Пять раз он проходил сверхмарафонский маршрут Москва—Ленинград.

Пробег из Ленинграда во Владивосток Басов и Истомин посвятили 40-летию Победы в Великой Отечественной войне. Около 10 тысяч километров пути они преодолели за 213 дней. Торжественный митинг, посвященный окончанию пробега, состоялся на Корабельной набережной Владивостока. Не менее грандиозную встречу устроили Басову и Истомину по их возвращении в Ленинград.

Деятельность Клуба любителей бега в Удельном парке продолжается и сегодня. Своей главной задачей клуб считает приобщение к занятиям оздоровительным бегом не только пожилых людей, но и людей среднего возраста, а главное – привлечение к этому полезному занятию молодых семей...

Впрочем, вернемся опять в начало прошлого века. В конце декабря 1909 года определением С.-Петербургского особого городского по делам об обществах присутствия в реестр обществ столицы за № 483 внесли устав кружка любителей спорта «Удельная». В нем говорилось, что кружок находится «при станции Удельная Финляндской железной дороги» и имеет целью «распространение физических упражнений, необходимых и полезных для телесного развития и укрепления здоровья, а также возможность проводить свободное от занятий время с удобством, приятностью и пользою».

Для достижения этой цели кружок предполагал устраивать: «1) экскурсии и пикники; 2) игры и состязания в различных физических упражнениях, как то: футбол, хоккей, лаун-теннис и легкая атлетика, катания на коньках, лыжах, велосипедах, автомобилях, лодках, гимнастические и атлетические упражнения и т. п.; 3) спектакли, танцевальные и т. п. вечера».

Согласно уставу, в состав кружка любителей спорта «Удельная» входили члены-учредители, а также почетные, постоянные и действительные члены. Членами-учредителями являлись «лица, оказавшие содействие к учреждению кружка и внесшие возможное для каждого пожертвование на составление первоначальных средств кружка, и лица, подписавшие проект его устава». В почетные члены избирались персоны, оказавшие «те и ли иные услуги кружку». Они освобождались от всяких обязательных денежных взносов. Постоянными членами считались те, что внес в кассу кружка не менее 50 рублей.

В уставе также указывалось, что «членами кружка не могут быть: 1) несовершеннолетние; 2) учащиеся в учебных заведениях; 3) состоящие на действительной военной службе нижние чины и юнкера; 4) профессионалы; 5) лица, опороченные по суду и 6) исключенные из какого-либо общества». Средства кружка составлялись из членских взносов, добровольных пожертвований, входной платы на состязания, праздники, спектакли и другие вечера, а также из подписных сумм на состязания и других поступлений.

Благотворительность и церковная жизнь

Особенностью Удельной служило средоточие здесь приютов для детей. Здания двух из них сохранились до сих пор – это бывшие приют на Мариинской улице (ныне – улица Аккуратова) и Евангелический приют во имя Св. Эммануила для детей-эпилептиков на Ярославском проспекте.

Как свидетельствует «Справочная книжка о благотворительных учреждениях и заведениях г. С.-Петербурга» 1911 года, для детей дошкольного возраста в Удельной предназначались приют для грудных и малолетних детей имени Д.Н. Замятина на Малой Ивановской улице (в нем содержалось 34 ребенка в возрасте до 6—7 лет) и 7-е убежище общества «Ясли» при городской больнице Св. Пантелеймона (16 мальчиков и 13 девочек в возрасте от 2—3 недель до 7—8 лет).

Несколько приютов отводились для детей школьного возраста: – Дом призрения малолетних бедных имени В.Ф. и И.Ф. Громовых на Выборгском шоссе, 126 (рассчитанный на 60 мальчиков в возрасте от 6—7 лет); приют на Удельном пр., 7 (на 16 девочек); Удельный приют-санатория на Ярославском пр., 97 (для летнего пребывания 40 детей) и уже упомянутый приют-колония для умственно отсталых детей «Общества призрения калек несовершеннолетнего возраста и идиотов» на Мариинской ул. (на 32 мальчика и 31 девочку).

О приюте Громовых стоит сказать особо. Василий Федулович Громов являлся известным благотворителем, удостоенным за свои дела на благо Отечества звания почетного гражданина Петербурга. На Всемирной выставке в 1866 году В.Ф. Громов представлял русскую делегацию, и Наполеон III лично вручил ему орден Почетного легиона. По фамилии Громова получила свое название Громовская улица в Удельной – приют как раз находился на углу ее и Выборгского шоссе.

На Старо-Парголовском проспекте помещался приют Морского благотворительного общества, основанный для сыновей моряков и рассчитанный на 30 человек. Принимались сюда мальчики в возрасте от 8 до 12 лет. При нем находилось училище с курсом обучения городской школы.

Евангелический приют во имя Св. Эммануила на Ярославском пр., 4, относился к числу «заведений для иноверцев и иностранцев». В него принимались страдающие падучей болезнью и слабоумные. Это был первый в России приют для детей-идиотов и эпилептиков. Его создал А.Ферман, пастор церкви Св. Петра, на средства потомственного почетного гражданина Ф.В. Вальца. Сначала приют находился в другом районе города, а затем переехал в Удельную, где разместился в 1880 году.

8 февраля 1885 года великий князь Константин Николаевич подписал разрешение об отводе участка на Ярославском проспекте для создания приюта. Сначала тут появился деревянный двухэтажный дом с балконом, а затем построили сохранившееся до наших дней каменное здание в псевдоготическом стиле, сооруженное в 1907—1909 годах по проекту военного инженера В.П. Стаценко.

К моменту открытия учреждения здесь находилось около ста человек. Дети-калеки, которых учили чтению и рукоделию, жили в приюте отдельно от «идиотов». Журналист «Вечернего времени» Л. Баумгартен, побывавший в приюте весной 1912 года, писал: «У каждого ребенка – своя несчастная история. Вот Коля-страдалец, двадцать лет лежит недвижимый, вот Ольга-беспокойная, которой в раннем детстве бросили котенка на голову. Девочку Пашу подобрал где-то в трущобах нищенский комитет, а девочку Духу (как она себя называет) нашли в вагоне поезда Варшавской железной дороги».

На втором этаже здания находился молитвенный зал, где служили пасторы из церкви Св. Петра. На службы сюда допускались посторонние – в основном, финны, их много жило на Выборгской стороне.