Исторические районы Петербурга от А до Я

После войны продолжилось осуществление довоенных планов застройки проспекта Стачек и Автово. В 1955 г. здесь появилась одна из первых восьми станций метро, связавшая Автово с центром.

Центральной площадью нового Автово стала Комсомольская. Авторами ее застройки являлись архитекторы В.А. Каменский и М.Г. Майофис. В сквере возле Комсомольской площади 27 октября 1968 г., в канун 50-летия комсомола, торжественно открыли памятник «Героическому комсомолу». В его основание заложили послание потомкам – комсомольцам 2018 г., которым предстоит прочесть послание своих дедов и отцов в день столетия комсомола. Тогда, в 1968 г., никто не предполагал, что история круто изменится, и комсомол не доживет до конца ХХ в.

Если же все-таки в 2018 г. кто-то захочет прочесть послание, замурованное в капсуле у подножия, то найдет там и такие пафосные строки: «Мы не завидуем вам. И вы не завидуйте нам. Мы в общем могучем потоке вечной молодости мира идем через века и миры, и над нами веет красное знамя Ленинской революции – наша Слава и наша Забота. Несите его дальше! Совершенствуйте мир и самих себя во имя торжества коммунизма!»…

Александрино

Так называлась усадьба, построенная на Петергофской дороге в 70-х гг. XVIII в. для президента Адмиралтейской коллегии графа Ивана Григорьевича Чернышева. Правда, имя «Александрино» она получила только в самом конце XIX в., когда перешла в собственность владельца имения Ульянка графу Александру Дмитриевичу Шереметеву – известному музыкальному деятелю и композитору, почетному председателю Музыкального исторического общества, основателю «Пожарной добровольческой команды имени Петра Великого».

Участок, где находится усадьба, с начала XVIII в. не раз переходил из рук в руки. В 1718 г. он был пожалован сенатору и дипломату П.А. Толстому, затем, после его ареста, дом конфисковали и пожаловали возвращенному из ссылки государственному деятелю С.В. Лопухину. Затем, когда Лопухин снова впал в немилость и вновь отправлен в ссылку, дачу конфисковали и передали «в вечное владение» князю В.Н. Репнину. После его смерти в 1748 г. имение отошло к его сыну, а в 1762 г. владельцем стал И.Г. Чернышев. Именно при нем и построили усадебный дом, своим обликом весьма напоминавший Таврический дворец.

После смерти И.Г. Чернышева в 1797 г. усадьба перешла к его сыну, а когда тот разорился, в 1809 г. продал усадьбу «с публичного торга по вексельным искам» купцу 1-й гильдии Федору Ильину. Его наследникам усадьба принадлежала до 1898 г., когда ее новым владельцем стал А.Д. Шереметев.

После революции дворец дачи «Александрино» стал обыкновенным жилым домом с коммунальными квартирами: большие комнаты разделили перегородками на «клетушки», а в зале держали свиней. Вдоль восточной границы парка в 1930-х гг. построили «Стандартный поселок № 3».

Во время войны усадьба находилась на переднем крае обороны и пострадала от обстрелов. В 1960-х гг. главное здание отреставрировали, но без воссоздания интерьеров и служебных флигелей. Сейчас в нем (дом № 226 по пр. Стачек) размещается детская художественная школа.

Незастроенные пространства близ парка Александрино с начала 2000-х гг. стали привлекать строительные фирмы. Здесь появились элитные жилые комплексы «Чистые пруды» (под номерами 1 и 2). Их строительство вызвало бурные протесты жителей района, поскольку четыре шестнадцатиэтажных дома возводили на территории зеленой зоны. Недаром общественная акция, проводившаяся в сентябре 2006 г., называлась «Посетите наш парк, пока он еще есть».

Кроме того, на границе с парком Александрино во второй половине 2000-х гг. возвели жилой комплекс, получивший одноименное название «Александрино». Как отмечалось в рекламных проспектах, «не стремясь реставрировать утраченные иллюзии, авторы проекта создали вдохновенный ансамбль, в котором поэзия нового времени вобрала в себя лучшее из архитектурного наследия прошлого…

Однако радужные мечты порой весьма далеки от реальности. Как выглядел парк Александрино совсем недавно, весной 2009 года, можно было прочитать на страницах газеты «Мой район»: «Сегодня, гуляя по парковой зоне, хочется плакать. Возможно, благодаря уплотнительной застройке, возможно, благодаря нашему, так сказать, русскому менталитету, возможно, благодаря „деятельности“ паркового хозяйства, но парк превратился в помойку, свалку отходов, сгоревших и брошенных машин и промышленного мусора… Бедные утки плавают среди бутылок, оберток, банок. Этот список можно продолжать очень долго»…

Впрочем, не все так беспросветно. Будем надеяться, что парк ожидают лучшие времена. Одной из его новых достопримечательностей станет памятник знаменитому рок-музыканту Виктору Цою.

В начале 2010 г. губернатор Петербурга разрешила установить в парке Александрино памятник лидеру группы «Кино», несмотря на введенное в городе правило: увековечивать чью-то память не менее чем через тридцать лет после смерти персоны. К тому времени со смерти Цоя прошло двадцать лет. Напомним, он трагически погиб 15 августа 1990 г. Парк Александрино выбран не случайно – это памятное место для поклонников певца. Сам музыкант с семьей жил неподалеку от парка – в доме на пр. Ветеранов, 99.

Александровская слобода

Александровская слобода, в просторечии «Александровка», находилась за Московской заставой. На картах начала ХХ в. она отмечена по обе стороны Московского шоссе (ныне проспекта), между Корпусным аэродромом и линией Окружной железной дороги. Теперь этим местам соответствует обширная территория по обе стороны от станции метро «Электросила». «Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга» 2003 г. определяет границы бывшей Александровской слободы следующим образом: между Балтийской и Соединительной железнодорожными линиями, Рощинской улицей, Витебской железнодорожной линией, улицей Орджоникидзе, Краснопутиловской улицей и Ленинским проспектом.

Тем не менее исторически Александровская слобода возникла вовсе не там, где ее обозначали на картах начала прошлого века. Находилась она южнее Николаевской (Чесменской) военной богадельни. От названия слободы пошло и наименование Александровской улицы, проходившей от нынешней улицы Ленсовета до Витебского проспекта. По своему местонахождению она примерно соответствует современной улице Типанова.

Как отмечает один из ведущих специалистов в сфере петербургской топонимики Алексей Ерофеев, «Александр II повелел строить дома для инвалидов войн с семьями – так и возникла Александровская слобода». Кстати, в самом конце 2000-х гг. Алексей Ерофеев выступил с предложением назвать в память об Александровской слободе безымянную площадь на пересечении Московского проспекта, улиц Фрунзе и Победы Александрово-Слободской. Однако в Топонимической комиссии понимания не нашел. Главным возражением послужил следующий аргумент: «Звучит по-московски, не характерно для Петербурга».

Что же, в этом тоже есть доля правды. Действительно, сегодня понятие «слобода» для Петербурга, претендующего на роль культурной, европейской столицы России, звучит как-то по-купечески, архаично. Тем не менее, нельзя забывать, что в прошлые времена, начиная с самого основания нашего города, понятие «слобода» было весьма широким, в чем сможет убедиться и читатель этой книги: слободам XVIII в. здесь уделено немало внимания…

Итак, Александровская слобода за Московской заставой. Находилась она на хороших плодородных землях и летом была настоящим райским уголком за Московской заставой. Не случайны и некоторые характерные названия проходивших в слободе Райского переулка (он существовал с 1909 до 1920-х гг.) и Благодатного переулка (ныне улица). Правда, сегодня помпезные сталинские громады и убогие «хрущевки» ничем не напоминают о прежнем «райском уголке».

В 1937 г. к северо-западу от перекрестка Московского проспекта и современной Благодатной улицы между домами на северной стороне Благодатного переулка, в сотне метров от Московского проспекта, напротив пожарного депо оборудовали трамвайную конечную станцию «Благодатный переулок». В 1961 г. кольцо вместе с линией до Московского проспекта ликвидировали. Теперь на его месте располагаются сквер и жилой дом (Благодатная ул., 20).

Александровская слобода на карте Петрограда, 1916 г.

О любопытных страницах жизни и быта этих мест блокадной поры рассказывал житель блокадного Ленинграда, профессор биолого-почвенного факультета Санкт-Петербургского государственного университета Виктор Лапицкий в своей биографической повести «Колесики и винтики ХХ в.», изданной в 2009 г.

«С великим трудом отцу удалось добиться у начальства нашего с мамой перевода под крыло исправительно-трудовой колонии № 1, где он работал, – вспоминал Виктор Лапицкий. – Арестантский паек в те времена не был изобильным, но и это подразумевало регулярное питание и спасение от голодной смерти…

На Международном проспекте (ныне – Московский проспект) за Московским райсоветом мы проехали через заставу, где строжайшим образом проверялся въезд и выезд за территорию города. Еще несколько минут, и вот мы у цели нашего путешествия на Благодатном переулке. Здесь проходил второй рубеж внутренней обороны города. Первый рубеж располагался за недавно построенным Домом Советов. В предвоенные годы участок Международного проспекта южнее Благодатного переулка только начинал застраиваться, и здесь имелись одиночные здания индустриального типа постройки. Мы поселились в угловом пятиэтажном доме, выходившем одним своим крылом на Благодатный переулок, а другим – на Московский проспект.

Перед третьим, южным крылом находился пустырь, простиравшийся вплоть до территории нынешнего Московского парка Победы. Наш дом, построенный перед войной, не был еще полностью введен в эксплуатацию. Обитаемые помещения находились только на втором этаже, где нам было отведено две комнаты. Во дворе нашего дома находились гараж и конюшня. Справа, в тупиковой части Благодатного переулка, где ранее было кольцо трамвая маршрута № 3, располагались бараки для заключенных и мастерские трудовой колонии.

Новые условия нашей жизни резко отличались от быта блокадной комнатки на Петроградской стороне. По современным понятиям, это соответствовало бы переезду на лечение в санаторий. Во-первых, мы получили систематическое питание, пусть скромное, но регулярное. Стандартное меню состояло из супа-лапши, каши-размазни, хлеба.

Недостаток витаминов восполнялся хвойным настоем, рыбьим жиром, которые могли предотвратить цингу. Один раз нам с мамой преподнесли литровую баночку квашеной капусты – деликатес блокадного времени. Я быстро сдружился со сверстниками – детьми сотрудников колонии, которые промышляли у дверей пищеблока. Здесь из ведра для пищевых отходов мы извлекали подгоревший лук, зеленые капустные листья и прочие остатки с барского стола. Оказалось – жить можно! Вторым важным моментом в борьбе за выживание было наличие настоящего медицинского пункта, где имелись разумный доктор и медицинская сестра.

Третий фактор, стабилизировавший нашу психику, состоял в меньшей эффективности артиллерийских обстрелов. Дело в том, что хотя мы находились в 6 – 7 км от переднего края обороны, большинство снарядов дальнобойной немецкой артиллерии перелетали через Благодатный переулок и поражали цели в центре города»…

Село Александровское

Так называлось одно из сел по левому берегу Невы, вдоль Шлиссельбургского тракта – нынешнего проспекта Обуховской Обороны. Современные его границы довольно расплывчаты – условно говоря, это район станции метро «Пролетарская».

В XVIII в. по берегу Невы получила большие земельные участки придворная знать. В середине XVIII в., как отмечает историк Дмитрий Шерих, здешние земли оказались во владении Никиты Юрьевича Трубецкого – вельможи елизаветинских времен, генерал-прокурора, генерал-фельдмаршала и обладателя многих других почетных званий и титулов. Его дочь Елена вышла замуж за генерал-прокурора времен Екатерины II князя Александра Алексеевича Вяземского, поэтому село стало его владением.

Как писал историк Михаил Пыляев, при Екатерине II генерал-прокурор имел огромную власть, соединяя в своем лице обязанности трех министров – юстиции, внутренних дел и финансов, а также должность начальника тайной полиции.

«Просвещенная государыня» бывала здесь у Вяземского, и тот нередко «угощал ее пирами». А когда в селе на средства государственной казны по проекту архитектора Николая Львова построили церковь, которую в народе до сих пор за ее необычные архитектурные формы зовут «Кулич и Пасха», по воле Екатерины ее назвали Троицкой. Отсюда, кстати, пошло и наименование расположенного позади нее Троицкого поля (ему посвящен отдельный очерк в этой книге).

Храм до сегодняшнего времени является одной из местных достопримечательностей и уж точно главной святыней этих мест. Его освятили в 1790 г., практически без изменений он сохранился на протяжении более двухсот лет. Удивительно, что ему удалось уцелеть в советское время: для храмов за Невской заставой это было уникальным явлением. Церковь закрывали ненадолго, в 1938 – 1946 гг., да и то не под склад картошки, а для вполне культурного дела – библиотеки…

Еще в царствование Екатерины село выкупили у Вяземского, и впоследствии здесь, по указанию императора Павла I, устроили бумагопрядильную мануфактуру, которую Павел по имени своего сына – будущего царя Александра I – назвал Александровской. Главной рабочей силой на мануфактуре были питомцы Императорского воспитательного дома (о них пойдет речь в очерке, посвященном расположенной неподалеку Куракиной даче). Тем не менее фабрика не могла целиком рассчитывать на труд подростков, поэтому кроме них здесь работали и взрослые мастеровые, а также инвалиды и вольнонаемные рабочие из близлежащих деревень.

Александровская мануфактура. По рисунку А. Бараева. 1840-е гг.

Впоследствии мануфактура кроме пряжи, тканей, тканых картин на шелке стала изготавливать игральные карты для всей России. Спустя некоторое время, в 1817 г., это производство передали отдельно выстроенной на территории мануфактуры карточной фабрике – ныне это комбинат цветной печати. При этом новой фабрике, открытой в 1819 г., предоставили полную монополию на производство игральных карт, сохранявшуюся вплоть до 1917 г. Корпуса бывшей карточной фабрики сохранились до нашего времени на пр. Обуховской Обороны, 110.

Что же касается Александровской мануфактуры, то ее упразднили в 1863 г. – предприятие не выдержало конкуренции в условиях развивавшегося капитализма. Постройки передали Морскому ведомству. В том же году здесь началось строительство сталелитейного завода, который по имени своего основателя, горного инженера Павла Матвеевича Обухова, получил название Обуховского. 15 апреля 1864 г. на Обуховском заводе отлили первую стальную пушку.

«Перед революцией Обуховский завод был крупнейшим поставщиком вооружения для русской армии и флота, – отмечает историк Дмитрий Шерих. – Здесь делали лафеты, самодвижущиеся мины, но главное – орудия разных калибров. Даже знаменитая пушка „Авроры“, давшая сигнал к штурму Зимнего дворца, была сделана на Обуховском… Выпускали тут и гражданскую продукцию, в том числе кирпич и разного рода изделия из металла. В 1908 г. здесь производили отливку части бронзового памятника Александра III по модели Паоло Трубецкого – массивной фигуры коня».

Александровский чугунолитейный завод. Акварель. Первая половина XIX в.

На Обуховском заводе, в ту пору, когда им руководил Александр Александрович Колокольцев (а возглавлял он его с 1865 г. на протяжении 29 лет), приемщиком продукции от военного ведомства работал офицер морской артиллерии Василий Иванович Колчак. Он жил на служебной квартире, при заводе. Именно здесь у него в ноябре 1874 г. родился сын Александр – будущий адмирал, один из вождей белого движения во время Гражданской войны, провозгласивший себя «Верховным Правителем России». «Я вырос на Обуховском заводе и постоянно на нем бывал», – показывал сам Колчак на допросам в Иркутстке в начале 1920 г., незадолго до расстрела. Кстати, крестили Александра Колчака в уже упоминавшейся Троицкой церкви – «Куличе и Пасхе»…

В пятую годовщину Октябрьской революции Обуховский завод, знаменитый своим славным «бунтарским» прошлым, переименовали в завод «Большевик». Здесь выпускали трактора, авиамоторы, вооружение. В те же годы и село Александровское, оно, как отмечали некоторые столичные обозреватели, уже к концу XIX в. напоминало «маленький уездный городок», сменило свое название, став селом Обуховской Обороны в память о знаменитом выступлении рабочих завода в мае 1901 г.

«Село имело своеобразную физиономию, – писал историк Петербурга Петр Столпянский. – Около фабрик и заводов ютятся маленькие старенькие деревянные домики, где живут заводские и фабричные рабочие… Многочисленные трубы села Александровского изо дня в день выбрасывают огромную массу дыма, который носится в воздухе и садится на соседние постройки. Все в этом селе покрыто дымом и копотью: и фабрики, и домишки, где живут рабочие, и, наконец, сами рабочие».

Семейная фотография, сделанная в начале ХХ в. в мастерской М.П. Падрова по адресу: «Невская застава, село Александровское, 8». Из семейного архива Е.А. Сафроновой (Мясниковой)

В будние дни село пустело: рабочий люд разбредался по фабрикам и заводам, а по воскресеньям улицы оживали. «Рабочие, мужчины и женщины, от нечего делать, – продолжал Столпянский, – сидят или толкутся около своих ворот, грызя подсолнухи. Молодежь, нарядившись в „спинжак“, козловые сапоги со скрипом, при часах с серебряной цепочкой и с гармонией в руках отправляется гулять по набережной Невы».

Что греха таить – по выходным рабочий люд ударялся в пьянство. Недаром по соседству с Обуховским заводом находился целый квартал кабаков, пивных, портерных и погребков с громкими названиями – «Аркадия» и «Александрия», «Надежда» и «Зеленая роща».

Одно из главных развлечений невских мастеровых – кулачные бои. Впрочем, знаменитая «обуховская оборона» 1901 г. уже не была кулачным боем: она стала предвестием куда более серьезных и трагических событий ХХ в.

До наших дней сохранилось здание технической школы при Обуховском заводе – яркий образец «кирпичного модерна» (пр. Обуховской Обороны, 257). Его построили в 1913 – 1916 гг. по проекту архитекторов Ф.Ф. Лумберга и К.И. Нимана. Здание очень напоминает германскую архитектуру и, по личным впечатлениям автора, своим обликом похоже на немецкие постройки, сохранившиеся до наших дней в Калининградской области – бывшей Восточной Пруссии.

Здание технической школы при Обуховском заводе (пр. Обуховской Обороны, 257)