Миры за углом

– Именно так он меня и спас, – вставила Тая. – Прямо из горящего дома на кровати.

– Месье знает толк в извращениях, – Зеленуха вновь приподнял бровь, состроив забавную гримасу. – Ладно, оставайтесь. А с тобой, Гудини, я бы хотел пообщаться за рюмкой кефира.

Глава 8, в которой Марк суётся, куда не надо

– А кого больше среди Творцов? – вдруг спросил Колян, бросив в воду остатки булки.

Они с Марком прохаживались по берегу пруда и наблюдали за утками, с кряканьем носящимися по водной глади. Погода стояла прекрасная. Кормильцев на берег высыпало, точно пузырьков у болеющего ветрянкой. Или что там у него высыпает? Короче, утки были довольны, кормильцы веселы, а два молодых человека, примкнувших к этому сообществу, расслабленны и рассеянны.

– В каком смысле? – не понял вопроса Марк. – Баб или мужиков?

– Да не, – помотал головой Колян. – Это, конечно, тоже интересно. Но меня больше интересует область деятельности. Ну, там, музыкантов, писателей, или вообще менеджеров.

– Ну ты загнул, – хохотнул собеседник. – Менеджеры слишком занятые люди. Им не до фантазий. Надо баблоиды заколачивать. Впрочем, знавал я одного музыканта, которому повезло зарабатывать большие деньги. Вот только его Мир от этого сильно пострадал. Я заглядывал туда пару раз после того, как он стал для одного всем известного попика писать. Неприятное зрелище.

– Попика? – удивился Колян. – Что, за церковные песнопения так много платят?

– Я имел в виду поп исполнителя, – ухмыльнулся Марк. – Не буду называть имени, но ты его тоже знаешь. Всё-таки не на острове живёшь.

– Так что же случилось с его Миром?

Марк слегка задумался, а потом ответил:

– Никаких разрушений. Никаких революций. Только вот сущности стали какими-то… механическими, что ли. Как будто из них души повынимали. Впрочем, музыкант этого не заметил. Сотворить Мир он смог, но ходить туда ему было не дано.

– Может, это и к лучшему. Меньше забот, – Колян задумчиво пошуршал пустым пакетом из-под булок.

Невдалеке справа раздался какой-то шум. Молодые люди повернули головы в ту сторону и увидели, как безумного вида мужчина со всклокоченной бородкой, в старомодном тёплом пальто и с каким-то громоздким прямоугольником под мышкой разгоняет прохожих от одного из подходов к пруду. Делал он это шумно и воинственно, жестикулируя обеими руками и изредка с грохотом роняя свою ношу.

– Пойдём отсюда, – поморщился Колян.

– Кто это? – Марк с ухмылочкой смотрел на дебошира.

– Василёк. Не поверишь, но мы вместе учились.

– Как? Он выглядит лет на сорок! На второй год часто оставался?

– С учёбой у него всё было нормально. Выше среднего. Почти отличник, – Николай вздохнул. – Только вот ближе к выпускному у Василька начались проблемы с психикой.

Тем временем дебошир освободил себе местечко и принялся устанавливать предмет, который принёс с собой. Это оказался складной мольберт. Изрядно провозившись с конструкцией, он скинул с себя пальто, оставшись в растянутой майке-алкоголичке и трениках с разбухшими коленками. Пальто было просто напичкано инструментарием художника.

– Необычная манера рисования, – хмыкнул Марк, увидев, как странный живописец берёт тюбик с краской и разбрызгивает её по полотну, точно майонез по пельменям. – А это ещё что?

Вокруг мольберта бензиновой радужной плёнкой засияла аура иного Мира.

– Не советую туда ходить, – предупредил Колян. – Очень, очень своеобразное место.

– Не разжигай моё любопытство, иначе я взорвусь!

Марк уверенным шагом направился к живописцу. Его спутник лишь скептически вздохнул и остался на прежнем месте. Обойдя Василька слева, белоголовый скользнул внутрь чужого Мира.

Художник, казалось, не заметил этого, продолжая размазывать краску. Однако примерно через полминуты он бросил кисть прямо на пальто, погрозил кому-то кулаком и шагнул следом. Поверхность ауры покрылась кислотными кляксами и стала медузой расползаться в разные стороны.

Колян сел прямо на траву и, сдерживая хохот, наблюдал, как две смазанные, появившиеся из ниоткуда фигуры с плеском влетели в пруд. Побарахтавшись вдоволь, они наконец расцепились. Марк, отчаянно перебирая ногами, поспешил к берегу. Его оппонент остался на месте и, выкрикивая лихо закрученные, но от того не менее матерные выражения, грозил кулаками вслед.

– Вот ненормальный! – белоголовый под смешки собравшихся зевак прохлюпал мокрыми ботинками к улыбающемуся Коляну.

– А я предупреждал! – Музыкант наклонил голову и иронично поглядел на приятеля. – Ну, что скажешь? Стоило оно того?

– С точки зрения познавательного процесса – вполне, – чуть задумавшись, ответил Марк. – Такого Мира я здесь ещё не видел. Люди-цветы ещё ничего. Они хотя бы не норовят прыгнуть на голову, как те зелёные летающие черепахи.

– Это ты ещё надувных кошек не видел, – со знанием дела заявил Колян. – Я как-то ввалился туда. Хотел попытаться через его Мир разобраться в механизме психических отклонений, – музыкант усмехнулся. – Тоже мне, великий психолог выискался.

– И что? – Марк сел рядом и, обнажив лодыжки, вылил воду из обуви.

– Еле выбрался. После этого я с Васильком стараюсь не пересекаться.

– Слушай, а ведь это мысль, – белоголовый с интересом посмотрел на приятеля. – Может, с кем и пройдёт. Я бы попробовал.

– Ты о чём?

– Воздействовать через Мир на его Творца.

– Знаешь, порой мне кажется, что ты чокнутый, – Колян поднялся с травы. – Пойдём, пока не простыл, с мокрыми-то ногами.

– Кто бы говорил! – Марк вновь натянул свою обувь. – Это ж не я придумал лезть в Мир больного с целью его вылечить.

– Да ты вообще туда сунулся из простого любопытства! – Колян сверкнул слегка раздражённым взглядом и зашагал в сторону выхода из парка.

Глава 9, в которой пьют кефир

Под кефиром подразумевался вовсе не кефир. Цвет, правда, был близок к данному кисломолочному продукту. Не вполне белый. Однако, алкогольного напитка подобной окраски Марк ещё не встречал. Вот чёрная водка попадалась, разные зелёные и красные напитки тоже. А белый цвет словно всегда избегал любителей крепкого. Разве что вспоминался кумыс, но его крепость никогда не была сравнима с пиратским ромом, и «йо-хо-хо» под него не пелось.

– Мой личный рецепт! – похвастался Зеленуха, разливая пойло из старой бутылки толстого стекла с широким горлышком по классическим гранёным стаканам. – Таське не наливаю. Откачивать нечем.

Белоголовый с сомнением поднёс ёмкость к лицу. Принюхался. Вроде, неплохо. Лёгкий оттенок мёда и ещё немного чего-то похожего на запах моря. Пригубил. И тут же закашлялся.

– Крепковато? – участливо глянул на него художник. Марк заставил себя кивнуть. – Ты дыши, дыши. Сейчас полегчает.

– Что там? – наконец смог выговорить белоголовый.

– Ничего особенного. Слёзы единорога, пот южносахалинской гадюки и кровь майского жука, выжатая в ночь солнцестояния, – Зеленуха выдержал театральную паузу, а потом похлопал удивлённого Марка по плечу: – Да не напрягайся, шучу. Мёд есть, а остальное не скажу. Секрет фирмы. И, пожалуй, лучше тебе этого не знать. Да ты не стесняйся, пей.

Марк отхлебнул ещё немного. Второй глоток уже не так обжигал. Более того, провалившись в желудок, он будто бы охладил внутренности. Не заморозил, а именно охладил, точно прохладный бриз с реки во время знойного дня.

– Хм… неплохая штука, – констатировал Марк.

– Фирма веников не вяжет, – ухмыльнулся художник.