Путешествие туда и сюда Часть 2. На дне. Оптимистический постапокалипсис. История третья.

Как оказалось, плыть нам предстояло не долго. Мы пересекли площадь, нырнули в широкую улицу, и уже через сотню метров она закончилась высоким зданием с шестью толстенными колоннами и пятью бессмысленными ступенями во весь широкий фасад.

Громадные двери были открыты. Ну, может, в сравнении с воротами перед кабинетом Одина они и были не столь громадны, но всё же впечатление грандиозности производили.

Кирстен обернулась в дверном проёме и успокаивающе помахала мне. Мол, не бойся, я с тобой. Я только кивнул в ответ. Как говорится, плыть так плыть.

Вслед за русалкой и усачом я тоже углубился в недра этого величественного здания. Мой эскорт чуть отстал и плыл теперь в трёх метрах позади.

Коридор, по которому мы двигались, оказался не особо широким. К тому же, вдоль стен стояли постаменты с какими-то статуэтками, вазами и прочим ископаемым барахлом, которому место только в музеях. Хотя, я же до сих пор не определился, в архив мне надо или в музей.

Может, я уже в этом самом музее сказочника Андерсона? Вряд ли он изначально строился под водой. Но ведь в нашем безумном, по словам Аркадия Петровича, мире, могло случиться всё на свете. Может, он утонул в связи с каким-нибудь катаклизмом.

Глазея по сторонам, я не заметил, как мои проводники остановились у ещё одного дверного проёма, и воткнулся головой в спину усача, успевшего принять вертикальное положение. Он гневно покосился на меня, а потом чуть сместился в сторону так, что я оказался между ним и Кирстен.

Усач поднёс ко рту свою раковину. Дунул. В ушах у меня зазвенело, а все экспонаты в коридоре подпрыгнули на полметра, а потом плавно опустились на свои места.

4

Из открытых дверей прошла волна, несильная, но вполне ощутимая. Качнувшись, то ли от неё, то ли в знак согласия, усач первым вплыл в следующее помещение. Кирстен взяла меня за руку, ободряюще улыбнулась и потянула за собой.

Эта комната оказалась почти квадратной, каждая стенка длиной около двадцати метров. А ещё здесь было гораздо темнее, так что фигура в дальнем конце прорисовывалась нечётко. Единственное, что было видно, так это бороду, элементы которой расползлись во все стороны на изрядное расстояние. Белёсые жгуты потянулись в нашу сторону, но совсем немного не дотянулись.

Кирстен радостно пискнула и, отпустив мою руку, кинулась вперёд. Борода тут же облепила её со всех сторон, но девушке это, похоже, не причиняло беспокойства. Более того, русалка выглядела довольной, даже поёживалась от удовольствия. И между ней и обладателем бороды явно происходила беседа. Я ощущал неясные звуки где-то на грани, а то и за гранью возможностей человеческого слуха.

Не успел я заскучать, как из недр бороды возник довольно сильный поток, и, словно подчинившись ему, стражи, включая усача, покинули помещение. Кирстен повернулась в мою сторону и поманила пальцем. Осторожно, стараясь не касаться элементов бороды, – мало ли, вдруг она ядовитая, как жгутики медуз – я приблизился.

И тут же оказался внутри плотно сплетённого кокона. Вместе с Кирстен.

– Ильт, – сказала она. – Ду кан трёкке вейрет[9 - – Воздух. Можешь дышать.].

Я пожал плечами. Ничего не понял. Но мне почему-то показалось, что она хочет, чтобы я снял маску.

– Можно дышать, – повторила она по-русски.

Челюсть моя отвисла, а вместе с ней почему-то голова освободилась и от капюшона. Я облизнул губы и спросил:

– Ты знаешь мой язык?

Русалка звонко рассмеялась. Одновременно я услышал и другой смех. Странный. Будто волны перекатывают камни по берегу.

– Язык не нужен, – произнёс низкий мужской голос. – Мы разумные существа, поэтому общение – не проблема.

– Да? – изумился я.

– Тебя удивляет, что мы разумные? – посмотрела на меня Кирстен. Я заметил некоторую рассинхронизацию между словами и движением губ.

– За тебя кто-то говорит? – предположил я. – У вас тут где-то переводчик спрятался?

Снова смех. Два смеха.

– Ты же понимал меня там, на берегу? – спросила Кирстен.

– Вообще-то нет, – возразил я. Но потом добавил: – Точнее, слова не понимал. А вот смысл, как мне кажется, уловил.

– Кирстен Унн только учится могуществу, – пояснил голос покровительственно. – Она ещё маленькая.

– Папа! – надулась русалка.

Ага. Папа. Значит, я снова умудрился познакомиться с дочкой водяного царя. Морского, на этот раз. Что ж, хозяина опознали. Пора проявить вежливость.

– Здравствуйте, – произнёс я. – Разрешите представиться. Иван. Царевич.

– Эгир, – словно шум прибоя прокатилось в моей голове.

– Морской царь? – на всякий случай уточнил я.

– Я и есть море, – слова обрушились тяжёлой волной, и я предпочёл не перечить. В конце концов, каждый царь имеет право на манию величия.

– Папа, Иван хотел увидеть архив, – вступила в разговор Кирстен. – Он ищет маму, и думает, что найдёт там подсказку. Так ведь?

Я кивнул.

– А зачем нам ему помогать? – спросил Эгир. – Свалился неизвестно откуда, сразу в архив наш хочет попасть. А может он вор?

– Да ладно тебе, пап, – взмахнула рукой Кирстен. – Что он там может украсть? К тому же, как не помочь этому симпатяжке?

Я скромно потупился. Последовала довольно длительная пауза. Потом морской царь тихо усмехнулся и произнёс:

– Хорошо. Проводи его. Только пусть ничего не выносит.

– Спасибо, – поблагодарил я, но Эгир в ответ предупредил:

– Только помни, что ничего не бывает просто так.

Я напрягся и поспешил спросить:

– Что я должен сделать в ответ?

– Ничего особенного, – пожала плечами Кирстен. – Просто выполнишь мою маленькую просьбу.

– Какую? – уточнил я, но вместо ответа холодный пальчик прижался к моим губам.

– Сейчас надень свою маску. Папа нас отпустит, и снова вокруг будет вода.

5

И снова была вода. После радушных объятий русалкиного папаши мы проследовали ничем не примечательными коридорами на третий этаж того же здания. Лестница, правда, была довольно интересной, с коваными завитушками перил и ковровой дорожкой из мохнатых то ли водорослей, то ли какого-то подводного мха. Наступать на неё, слава Эгиру, не требовалось.

Потом Кирстен остановилась около странной, не похожей на другие, двери. Остальные были радушно распахнуты. Эта же оказалась плотно закрытой.