Наша зима. Проза. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича

– Работают.

– И то ладно… Ну вот, голубы мои, вечерять пора и на боковую.

Бабушка загремела чугунками, доставая нехитрую снедь.

Танька подхватилась ей помогать. Мы с сестрой хоть и двойняшки, но совсем разные – она шустрая, а я нет.

Только взялись за ложки, бабуся глянула строго:

– Я к чему вам всё рассказала, голубы мои… Вам по двадцать годочков стукнуло, пора про женихов думать.

– Не-ее, ба, мы ещё погуляем! – засмеялась Танька.

– Глядите мне, гадать не вздумайте, особлИво как я! – бабушка погрозила пальцем.

– Хорошо, бабулечка, ни за что не будем!

– И то ладно…

Печь потихоньку остывала.

Стало слышно, как мороз вплотную подобрался к старенькому пятистенному дому, вымораживая бревенчатые стены.

Я поёжилась.

Бабушка, словно прочитав мои мысли, сказала:

– Часов в пять встану, печку истоплю, чтоб вам не мёрзнуть; блинов напеку.

Я кивнула в ответ.

Возле печки, источая тонкий запах свежего дерева, лежала небольшая поленница дров.

– На Крещение вёдро будет, – задумчиво проговорила баба Каша, глядя в окно. – Ну, и слава Богу.

Мы с Танькой одновременно зевнули и отправились на боковую.

АНГЕЛ ПРИЛЕТИТ В ПОНЕДЕЛЬНИК

Иван коротко стрижен, высок и поджар.

Первую, слегка пожелтевшую, ель кто-то уже воткнул в снег возле подъезда.

– Даже мишуру толком не сняли, – подумал дворник.

Иван ухватил несчастное деревце за ствол и потащил к мусорным бакам. На снегу остались едва заметные следы его валенок, и осыпающейся хвои.

Мужчина собрался опустить ёлку в утробу ненасытного железного ящика, как вдруг увидел на нижней еловой ветке игрушку.

Оказалось, это самодельный ангел, сделанный из цветной бумаги и картона.

Дворник снял с ветки игрушку, покачал головой и машинально сунул в карман куртки.

– Завтра Рождество. Совсем забыл!

Под оглушительный звук сирены к подъезду, скрипя тормозами, подъехала «скорая».

Иван бросил кидать снег и облокотился на лопату.

Медбрат, с чемоданчиком в руках и распахнутом белом халате, небрежно окликнул:

– Эй, дворник! На каком этаже двадцать первая?

– На седьмом.

Медбрат исчез в подъезде.

Минут через двадцать он вышел, и не один – следом за ним бежала женщина, державшая на руках укутанного в одеяло ребёнка.

Женщина села в машину, дверца захлопнулась и «скорая» выехала со двора.

Иван глубоко вздохнул.

Он расчистил последнюю дорожку, снятой рукавицей вытер со лба пот и отнёс лопату в подсобку.

Иван давно жил один – скромно и скучно. После развода с женой поселился в «однушке». О новых отношениях и думать не хотел.

Дворник повесил куртку, поставил валенки ближе к батарее, выгреб из карманов мелочь: ключи, сорок восемь рублей монетами, кусок бечёвки.

А вот и ангел…

У игрушки помялись бумажные крылья, голубое платье по краю надорвалось.

– Бедолага!

Иван положил игрушку на стол, разгладил ладонью, задумался.

– Надо уезжать в деревню, к матери. Чего я тут мыкаюсь? Чужой я в этом городе.

В дверь вдруг позвонили. На лестничной площадке стояла та самая молодая женщина из двадцать первой квартиры.

Теперь Иван мог разглядеть её получше.

Невысокая, миниатюрная. Волосы светлые, голубые глаза.

– Простите, я видела вас во дворе. Понимаете, я ключи потеряла. Видимо, выронила в снег. Вы не находили?

– Нет, но можно поискать.