Что мы ответим атеистам

Какие доказательства мы готовы принять?

Как мы уже заметили, требование доказательств само по себе вполне обоснованно. Но когда мы говорим о доказательствах, нам сначала надо определиться с тем, что именно мы готовы принять в качестве таковых.

Мы не можем уйти от эпистемологии – той области философии, которая отвечает на вопрос: «Откуда мы знаем то, что, как мы думаем, мы знаем?»

Однако проблема, обычно возникающая при разговоре теиста с материалистом, состоит в разных рамках, в которых мы интерпретируем данные. И теист, и материалист согласны, что материя существует и что в ее поведении можно выделить регулярности, которые мы называем законами природы. Действие гравитации или электромагнетизма можно описать математическими формулами, а зная, что природа ведет себя предсказуемо, мы можем создать технологии.

В мироздании – как мы все согласимся – действует природная, естественная причинность, в которой события определяются предыдущими состояниями системы и неизменными законами природы. В простых случаях, – таких как, например, солнечные затмения, – люди уже давно научились точно предсказывать природные события.

И теист, и материалист признают реальность природы как системы причинно-следственных связей, которые описываются безличными и неизменными законами.

Но для материалиста вся реальность вообще сводится к этой системе, – и любое событие должно определяться чисто естественной причинностью.

Но именно эта вера определяет подход материалиста к любым свидетельствам; материализм не строится на каких-либо данных; он является заранее принятым фильтром, через который рассматриваются любые данные.

Приведу пример. Лично я считаю Туринскую плащаницу – полотно, в которое было завернуто тело Господа Иисуса при погребении, – подлинной. Но это не является обязательным требованием моего мировоззрения. Есть христиане, не признающие ее подлинности. Если люди, полагающие, что Плащаница была создана в Средние века, представят убедительную технологию, по которой ее можно было бы изготовить, я буду готов признать, что это – поразительное произведение средневекового искусства, но не подлинное погребальное полотно Господа. Это никак не разрушит мою веру в Его воскресение. В этом отношении я свободен рассматривать сами по себе данные.

У материалиста такой свободы нет – абсолютно никакие данные не заставят его отказаться от убеждения, что Плащаница – подделка. Иначе он тут же перестанет быть материалистом и станет христианином.

Как христианин, я свободен рассматривать сообщения о сверхъестественном по существу – как и любые другие сообщения, они могут оказаться истинными или ложными.

Материалиста его мировоззрение обязывает заранее (и до рассмотрения каких бы то ни было данных) считать, что все сообщения о сверхъестественном являются ложными.

В этой ситуации предъявление каких бы то ни было данных будет бессмысленным, пока мы не определимся, в рамках какого мировоззрения мы их рассматриваем и, главное, на каком основании мы принимаем то или иное мировоззрение.

Если вы полагаете, что материализм истинен, а теизм ложен, – то как именно вы пришли к такому заключению?

Наука, сциентизм и материализм

Хотя обычно люди затрудняются с ответом на этот вопрос, мы можем определенно сказать, что на эмоциональном уровне материализм обязан своей привлекательностью успехам естественных наук. Эти несомненные успехи побуждают людей воспринимать науку как ключ от всех дверей, метод познания, отвечающий на все вопросы, единственный источник истины.

Обычно говорят о том, что бытие Божие каким-то образом опровергнуто наукой; именно наука призывается на помощь, как главная опора атеизма.

Так ли это? Давайте рассмотрим подробнее.

Наука – это метод познания реальности, основанный на повторяющихся наблюдениях и воспроизводимых экспериментах.

Атеизм – это мировоззрение, исключающее существование Бога или чего-либо сверхъестественного. Он практически всегда связан с материализмом – представлением о том, что первичной реальностью является материя, лишенная сознания и воли, которая развивается по вечно существующим законам и в ходе этого развития, без какой-либо цели и замысла, порождает жизнь, а потом разум.

Является ли атеизм выводом из научного знания? Нет. Вы не можете установить истинность материализма как философской концепции путем наблюдений или экспериментов. Собственно, атеисты (как, например, Ричард Докинз) и не претендуют на то, чтобы научно опровергать бытие Божие. Они исходят из того, что в таком опровержении нет нужды – это верующие должны были бы предоставить научные доказательства бытия Божия. Но обоснованно ли такое требование? Нет, и сейчас мы рассмотрим это подробно.

Почему Бога нельзя показать в пробирке

В поэме Маяковского «Летающий пролетарий» трудящиеся в светлом будущем летают по своим делам на аэропланах, – и учитель катает учеников по небу, чтобы удостоверить их, что Бога нет.

Сегодня в школе —
практический урок.
Решали – нет
или есть бог.
По-нашему —
религия опиум.
Осматривали образ —
богову копию.
А потом с учителем
полетели по небесам.
Убеждайся – сам!
Небо осмотрели
и внутри, и наружно.
Никаких богов,
ни ангелов не обнаружено.

Нам может показаться по-детски наивной вера в то, что, поднявшись на самолете над облаками, можно наткнуться на Бога – должно быть, седобородого старца, сидящего в кресле с высокой деревянной спинкой, как это обычно рисовали в журналах вроде «Безбожника у станка». Но она типична для атеизма – вся реальность познаваема наукой, то, что находится вне ее поля зрения, просто не существует.

В реальности доказательства бытия Божия, определенно, существуют, но они не лежат в области научного метода. Методы естественных наук исследуют явления внутри этого природного мира, – Бог не является его частью.

Миф о разработчиках

Приведу пример – большинство из нас знает, как выглядят компьютерные игры, уводящие нас в огромные искусственные миры. Компьютерные технологии – и искусство игроделов – достигают заоблачных высот, некоторые игры являются настоящим произведением искусства. Вы можете путешествовать по обширным странам, беседовать с различными персонажами, продавать и покупать, сражаться с чудовищами и встречать самые разные формы жизни. Если бы мы прикупили себе домик в одном из игровых городов и занялись наукой в виртуальном мире, мы могли бы – как Карл Линней – составить классификацию обитающих в нем существ, выяснить, как в нем работают законы физики, какова география и астрономия этого мира. Но смогли бы мы внутри этого мира найти его создателей? Представим себе, что один из наших товарищей по игре – атеист, который говорит, что игру никто не создавал, весь этот мир со всеми его обитателями возник в результате разворачивания каких-то полностью безличных и бесцельных процессов. Предъявите, – потребует он, – этих ваших мифологических «разработчиков». В какой локации они находятся? На каком уровне?

Что мы ответим? Что разработчики не являются частью игрового мира. Они не входят в самый полный список его существ. В этом списке есть эльфы, драконы, гномы, орки и еще кто угодно, – но вот разработчиков в нем нет. Мы не встретим их в пространстве игры, – разве что они сами пожелают воплотиться в этом мире, чтобы пообщаться с нами. Они, как говорят философы, трансцендентны, то есть запредельны по отношению к миру игры, находятся вне его. Никакие методы исследования игрового мира не поставят нас нос к носу с его создателями. Но они могут косвенно указывать на то, что игра все же намеренно создана кем-то, а не появилась случайно.

Бог трансцендентен по отношению к сотворенному миру – то есть не является его частью. Требования предъявить Его в пробирке – бессмысленны. То, что вам предъявят в пробирке, в любом случае не будет Богом.

Мир, который исследует наука, дает предостаточно указаний на стоящий за ним творящий Разум – например, наука установила примечательный факт тонкой настройки Вселенной, да и сама «непостижимая эффективность математики», как говорит о ней Юджин Вигнер, указывает на математическую и рациональную структуру реальности, без которой наука не могла бы существовать.

Но требовать, чтобы Бога доказывали как научную гипотезу, – значит просто не понимать, о Ком мы говорим. Бог теизма не часть творения, – хотя Он и присутствует в мире как Вездесущий и действует в нем как Творец и Промыслитель, Он никоим образом не является его составной частью. Он всемогущ и Его невозможно застигнуть врасплох помимо Его воли, используя научный (или какой-либо еще) метод.

Требование, чтобы любое знание было именно научным знанием, – философское заблуждение, известное как сциентизм.

Сциентизм и почему он ложен

Чтобы описать соотношение науки и атеизма, нам понадобится упомянуть один не очень широко известный термин – «сциентизм». Сциентизм – это представление о том, что естественные науки являются единственным источником истины. Это представление о реальности, которое, например, один из «новых атеистов» – философ Дэниел Деннет – описывает так: «Только природа, включая людей и их создания, реальна; Бога не существует; и только наука может дать нам полное и надежное знание о реальности».

Это убеждение иногда даже не провозглашается вслух – оно подразумевается как что-то само собой разумеющееся. В частности, под требованиями доказательств Бога или сверхъестественного атеисты чаще всего подразумевают именно научные доказательства. Как пишет Докинз в своей книге «Бог как иллюзия»: «Наличие или отсутствие мыслящего сверхъестественного творца однозначно является научным вопросом, даже если практически на него нет – или пока еще нет – ответа. И это также касается подлинности или ложности всех историй о чудесах, при помощи которых религии поражают воображение верующих толп».

Но насколько обоснован сам тезис «только наука может дать нам полное и надежное знание о реальности»?

Во-первых, является ли сам этот тезис научным? Можем ли мы поставить научный эксперимент, который бы его доказал (или опроверг)? Очевидно, нет, и сциентизм попадает под собственную анафему – его истинность не может быть установлена тем методом, который он сам полагает единственным методом установления истины.

Во-вторых, сама наука не может существовать вне веры в упорядоченность и постижимость мира. Как сказал Альберт Эйнштейн (которого нельзя назвать верующим, но который также отказывался признавать себя атеистом): «Наука может быть создана только теми, кто насквозь пропитан стремлением к истине и пониманию. Но источник этого чувства берет начало из области религии. Оттуда же – вера в возможность того, что правила этого мира рациональны, то есть постижимы для разума. Я не могу представить настоящего ученого без крепкой веры в это. Образно ситуацию можно описать так: наука без религии – хрома, а религия без науки – слепа».

Упорядоченность Вселенной отражается в том, что математик Юджин Вигнер в 1960 году назвал «непостижимой эффективностью математики». Вигнер обратил внимание на то, что многие абстрактные математические построения, первоначально не имевшие никакого практического значения, удивительно хорошо подошли для описания физического мира. Как пишет Вигнер, «невероятная эффективность математики в естественных науках есть нечто граничащее с мистикой, ибо никакого рационального объяснения этому факту нет».

Исторически наука была создана именно христианами – в этом легко убедиться, открыв школьные учебники физики и химии. Кеплер, Декарт, Паскаль, Бойль, Ньютон и другие творцы научной революции не просто принадлежали к христианской культуре, но и де-факто были глубоко религиозными людьми.

Именно вера в Логос, создавший мир и поддерживающий его в бытии, располагала их искать логику в устройстве мироздания.

Мы поговорим об этом подробнее в главе «Теистические основания современной науки».