Тонкий холод. Книга баллад

Думаю я, с полминуты прошло,
прежде чем страха великое зло

было доверия крепким плечом
сдвинуто: ящик замкнул он ключом.

И – заскочил к нам в лифтовую клеть:
значит, сумел себя преодолеть!

стал даже нас с Рождеством поздравлять,
и от души всем здоровья желать.

Так что не к верхним одним этажам —
к высшим поехали мы рубежам, —

вот вам и дан однозначный ответ:
есть место подвигу в жизни иль нет.

Весы мира сего

Если однажды, в безоблачный день,
сквозь отпускную блаженную лень
мира иного падет на вас тень, —

и – не поймете, откуда она,
ибо причина вещей не видна,
и двуединой остаться должна, —

если, затем – недурной, как пуант —
местом событий возьмем мы Таиланд:
ибо он лучший из всех вариант, —

дальше, вам встретится если монах
в робе оранжевой, с чашей в руках,
облику коему чужд всякий страх, —

и это будет для вас, как урок,
токать начнет вдруг догадка в висок:
прежняя жизнь-то пошла вам не впрок, —

но, зашивая душевные швы —
нет безболезненных истин, увы! —
пару туристов увидите вы, —

тех, что пломбир смачно лижут как раз,
что сувениры купили сейчас,
тех, что, короче, похожи на вас, —

и вам покажется, что, если сдуть
с улицы эту заезжую муть,
то и монах потеряет чуть-чуть, —

кроху божественной тайны своей:
стало быть, хочет она, чтобы ей
фоном служил круг обычных людей, —

да, если все будет именно так,
как описал я – иначе никак —
значит, вам дан необманчивый знак, —

то есть открылась вам из ничего
та, что, быть может, важнее всего:
тайна гармонии мира сего.

Древние боги и серая мышь

В Мюнхене тихо живя там осевшим давно эмигрантом
рады по-прежнему вы, если старый приятель иль друг
с кровных до боли краев, что вам близки, но вместе и чужды,
ибо вы там родились, но и бросили их навсегда,
и поступили бы так, если б заново все повторилось —
только такой человек настоящий и есть эмигрант —
как-нибудь вас посетит. И отпраздновать редкую встречу
вы поведете его в Старый Город. Но где же осесть?
Где по карману еда? Ведь кусок баснословно что дорог,
вкусен не может и быть: запах денег в нем все отобьет.
Также не в каждом вине, что чужие вам люди предложат,
дышит живая душа. А нельзя пить вино без души:
тело оно опьянив, вашу сущность совсем не затронет —
в пьяной и тесной тоске будет маяться долго она,
даже в живительном сне не найдя долгожданной отрады.
Кроме того, не забыть окружающий вас интерьер:
все, что безмолвно стоит на часах вашей тихой беседы
и по идее должно органически с нею срастись:
так же, как тело с душой у немногих людей – и счастливцев, —
все эти стулья, столы, декорации стен, потолок,
сеть рыболовная, в ней – всем известной коллекцией чучел —
южного моря дары: рыба-меч и громаднейший краб,
раковины и коньки, также спрут, кой-какие медузы,
копии древних работ: Аполлон, Афродита, Амур,
в зелени и меж столов, акварели на сумрачных стенах,
бар, весь в бутылках, над ним – образцовой работы фрегат,
вид за столом из окна, выражение лиц у прислуги,
музыка, гости, уют – все детали нельзя и назвать —
призваны сопровождать судьбоносное это событье:
встречу двух русских людей в чужеземном, но славном краю!
И – вот спрошу я у вас – где же им отыскать ресторанчик,
что обеспечить бы мог все условья, что названы здесь?
Если ж он где-то и есть, то искать его нужно полжизни.