Когда боги были людьми. Сборник боевой фантастики

Князья с горечью заметили, как Бермяту и двух ратников стащили с седел и разорвали большие серые волкокрысы, на которых гарцевали корявые фигуры, и стали пожирать их плоть. Рати людей, которые шли впереди толп нечисти продолжали свой марш в боевых порядках, не обратив ни малейшего внимания на ужасную гибель гонцов от повелителей огня.

Раджан повелел сигнальщику подать знак о занятии стен лучниками. Часть диких кочевников степного бея Садыка ловко вскарабкались на стены с полными колчанами стрел. Основная рать степняков, на маленьких косматых лошадях, с нетерпением ожидала сигнала на выход из ворот, когда они откроются. За их спинами, у городищ повелителей огня, расположились юрты с женщинами и малыми детьми. Позади степняков стояли стройные ряды полков ариев, а вдали виднелась конница. Мамонов берегли и задумали пускать в бой только в случае крайней необходимости.

Отдав последние указания князьям, Рамир повелел зарядить баллисты. Устройство машин для метания камней было хитрым и позволяло выкидывать в сторону врага одновременно по пять глыб от одной баллисты. Ратники – баллистники, стоя на специальных площадках на стенах у камнебросов, ожидали сигнала. Степняками-лучниками командовал хан, которому Рамир даровал свободу. Бей Садык возглавил конницу кочевников.

Со стены отчетливо было видно, как людские рати накатываются все ближе, держа наготове легкие лестницы и веревки. Одеты пришлые люди были по-разному и имели разное оружие. Некоторые защищались большими круглыми и прямоугольными щитами, другие не имели никакой защиты. Далеко позади людских ратей густо кучковались поганые, рассмотреть вид которых не мог даже самый зоркий глаз.

Часть головного полка Рамир призвал на стены, а командовать полком он назначил мудрого князя Миролюба. Время жестокой сечи неотвратимо надвигалось.

Приблизившись к стенам под градом стрел, враги начали стаскивать ежи в кучи для создания беспрепятственных проходов к стенам. Степняки стреляли метко и рати супостата, состоящие из людей, быстро таяли. Особенный урон наносили камни, выпущенные из баллист в гущу штурмующих.

Рамир был потрясен упорством врагов и вопросил волхва:

– Сказывай мудрый кудесник, откуда у людей столько смелости? Ведь гибнут сотнями, а не отступают. Уж завалили трупами подстенную полосу, не унимаются и даже пытаются штурмовать…

Озабоченный волхв почтительно ответил:

– Могучий раджан! Мы имеем дело с жестокими  колдунами. Они навели морок на своих полоняников и посылают их на верную смерть. Ведь ты видишь среди врагов бородатые лица булгар, усатых гуннов, скифов, бритых согдов, хазар и печенегов. Своими телами люди прокладывают поганым путь через стену не по своей воле, но по воле поганых. А прутся чудища в наши земли потому, что веками наши предки здесь разрабатывали подземное пространство среди богатых залежей руд. И если подземная страна поганых оказалась разрушенной, они жаждут найти здесь вторую родину.  Поэтому битва обещает быть кровопролитной, и я молю великого, всемогущего бога Крышеня о всепоможе.

Кое-где штурмующим удалось взять ряд участков стен и изнутри прорваться поближе к воротам, чтобы отворить их. Но почти все прорвавшиеся погибли под градом стрел степняков и под копытами их лошадей. Ратники раджана, обороняющие стены, понесли большие потери, и их ряды пришлось пополнить свежими силами.

Часть баллист была сброшена со стен вражескими ратниками и Рамир подал знак, чтобы на место сброшенных подняли новые. Силы первой волны атакующих истощились, и арийское войско быстро восстановило обороноспособность своих сил на стенах. Стали готовиться к главной атаке рати поганых, которые уже неслись к стене на своих могучих зубастых тварях.

Стремительный штурм поганых был ужасен. Баллисты ратников сеяли в их рядах смерть, у стены вновь разбросанные ежи пропарывали животы волкокрысам, и те сбрасывали всадников. Стрелы степняков метко разили чудищ, но по валу трупов накатывались новые атакующие волны, которые легко одолели стену и начинали крушить и рвать ратников и степняков, стоящих всего в четыре ряда на узких площадках стены. Рамир вынужден был подать сигнал к отступлению и воины быстро спустились вниз, преследуемые стаями тварей. Несмотря на то, что арийское войско и степняки заткнули уши, у всех болели головы и накатывалось бессилие от невидимых звуковых волн, издаваемых погаными. А те, кто ненароком взглянул на ужасные змеиные головы и желтые глаза нечистых, падали без чувств.

Многие герои нашли свою смерть на стенах и при отступлении, и если бы не отважные конники бея Садыка, все бы полегли. Забросав прорвавшихся поганых стрелами, и предприняв успешную атаку конными копейщиками, степняки дали возможность уцелевшим ратникам уйти под защиту стройных рядов полков. Конница бея, потеряв почти половину воинов, вынуждена была отступить.

Преодолев стену, волны нечисти не спешили двигаться вперед, дожидаясь подкрепления и сосредотачиваясь перед новой атакой.

Полки ощетинились копьями и отступили за полосу забитых в землю острых кольев. Рамир и волхв остались живы и стали в передний ряд головного полка, прикрываясь щитами и выставив копья. Миролюб подскочил к раджану и, чуть ли не силой, заставил его уйти в тыл для общего руководства битвой. Волхв тенью последовал за вождем.

Накопив достаточную силу для атаки, поганые понеслись на ратников головного полка со скоростью чуть ли не пущенной стрелы. На дальнем утесе взвился красный знак, и полк послушно стал отступать. Лавина чудищ стремительно приближалась и ратники заметили, что толпы поганых наконец заметно поредели.

Напоровшись на колья и скатившись в волчьи ямы, передние ряды супостата  превратились в кровавое месиво. По знаку с утеса, ряды полков перешли в контратаку. Из глубины их порядков вынырнула ратная конница и, обходя завязших в битве чудовищ, ударила им во фланг.

Но редели силы ратников и конников. Слишком ловко и быстро двигались поганые, разили воинов огромными железными секирами, а их ужасные волкопсы рвали людей своими острыми зубами. Отдельные группы чужаков уж прорвали ряды ариев и понеслись к городищам. В это время открылись ворота, и оставшиеся в живых сотни кочевников ринулись в степь. Там, вдали, виднелись волоки обоза поганых, на которых они, по словам мудрого волхва, везли свои бесценные яйца.

Обоз охранялся несколькими сотнями поганых, а волоки тянули какие-то волкокрысы более крупной и сильной породы. Кочевники в родной степи чувствовали себя как рыба в воде. Они подскакивали, выпускали тучи стрел в сторону обоза и уходили, избегая прямого столкновения. Почувствовав смертельную опасность для потомства, ящероподобные твари оставили поле битвы, повернули и, преодолев стену, кинулись на защиту обоза. За ними понеслась конница ратников, насаживая  на длинные копья зазевавшихся чудовищ.

Вещий волхв, воздев руки, воскликнул:

– Великий раджан! Нельзя поганых и их яйца упустить в степи! Раньше жили они и плодились в подземной стране, у которой не было выхода на поверхность. Но землетрясение разрушило их мир и открыло проход. Мы не можем с ними соперничать по быстрому восстановлению численности, и они способны быстро погубить весь род людской и воцариться на земле. Ведь через пару кругов чудовище, вылупившееся из яйца, становиться взрослым и опасным. А несут поганые этих яиц немерено.

Раджан кликнул ратника, повелел ему привести резвого коня и помчался в степь. Вороги и не думали удирать. Они сгрудились вокруг обоза и выпустили вперед мощного поганого, сидящего на гигантской волкокрысе. Из желтых глаз урода появился конус света, и он направил его на приближающуюся конницу ариев. Передние ряды всадников смешались в кучу. Часть одурманенных ратников повернула копья против своих.

От катастрофы конницу спас появившийся раджан. Его глаза вспыхнули огнем и грозный взгляд встретился с желтыми глазами предводителя поганых. Не выдержав битвы взглядов, поганый отвел хищные глаза. Рамир, на полном ходу, снес мечом уродливую голову замешкавшегося врага и влетел в самую гущу уродов.

Вероятнее всего, боги решили вмешаться в битву и сохранить жизнь светлого вождя. Враги пытались его достать секирами, но постоянно промахивались, а боевой конь раджана бил копытами и рвал зубами волкокрыс, ловко увертываясь от их острых зубов. Видно боги даровали коню чудесную силу.

Боевой подвиг могучего Рамира вдохновил и ратников и степняков. Круша врагов, они прорвались к волокам и факелами их подожгли. Яйца чудищ были заботливо укрыты сеном, и оно вспыхнуло.

У стены огня в смертельной схватке метались всадники и чудища, покрывая снег горами трупов и кровью. Часть ящероподобных кинулась в огонь, чтобы спасти немного яиц, но там их поджидала смерть. Около сотни поганых бросились на прорыв в степь, но и там они нашли черного беса смерти с разящим копьем в образе бея Садыка. По приказу Рамира степняки истребили попытавшихся прорваться израненных людоедов всех до единого.

Потери людей были ужасны. Вездесущие вороны стаями кружили над сотнями порубленных, разорванных людей, вперемежку с отвратительными трупами поверженных чудовищ. От орды бея Садыка осталось около двух сотен всадников. Меткие лучники – степняки, во главе со своим хоробрым ханом, пали в полном составе, защищая стену.

Черная печаль и ненависть поселилась в сердцах уцелевших ариев. Они, как вороны, выискивали раненых поганых и остервенело добивали их.

Волхв, как всегда, появился внезапно по-конному, поясно поклонился Рамиру и молвил:

–Повелитель! На роду твоем написано быть раджаном потому, как имеешь ты силу неодолимую, божественную, и народ это чует. Пока сила в тебе дремала, ты мудро правил родами с помощью своего ума. Но в трудное время, судьбоносное для всех людей, обитающих ныне на земле, ты стал всемогущим и одолел мерзкого беспощадного врага, пришлого из крамешной тьмы. С будущим выступлением в теплые края тебе придется повременить. Ныне нет у нас сил, чтобы пройти нелегкий путь, полный опасностей. Надобно силенок подкопить и бабам нарожать и вырастить воинов, взамен погибших за правое дело. По обычаю, все тела славных ратников мы предадим очистительному огню на поленницах, дабы их останки не гнили и не заражали хворями матушку землю. Поганых тоже надобно сжечь дотла в волчьих ямах, бесславно, плюя на их смердящие трупы. Железные секиры поганых полезно срочно и тайно собрать и пустить в дело. Они слишком тяжелы и неудобны для рук человеков, а для трехпалых лап ящероподобных – в самый раз… – ведун указал на торчащую из кровавой кучи когтистую серую лапу.

Подскакал баюн Садык, мешком сполз с взмыленного конька, пал ниц перед окровавленным раджаном и залопотал. Волхв перевел с тарабарского:

– Баюн сказывает, что все его степняки хотят быть рабами великого и несокрушимого раджана, да пусть духи оберегают его во все времена.

Рамир тепло посмотрел на бея и повелел:

– Встань с колен, храбрый баюн Садык! Рабов мне не надобно, но желающих поработать на рудниках, приглашаю за щедрую плату. Твой народ свободен и может уйти на все четыре стороны. Уходите!

Баюн Садык не поспешил встать с колен, затарабарил, зыкая во все стороны щелками глаз, а кудесник перевел:

– Божественный раджан! Нам никак нельзя идти в степи. Воинов у нас осталось мало. Как нам защитить своих женщин, детей и скот? Позволь, о Великий, нам остаться на круг, кочевать недалеко от стены и помогать твоим родам в делах насущных…

Раджан строго взглянул на бея и предупредил:

– Баюн Садык! Если твои люди будут замечены в озорстве – прогоню. А пока повелеваю: быть по твоему прошению!

Окинув суровым взглядом коленнопреклонных степняков, Рамир вскочил на коня и повелел ратнику-гонцу передать князьям и воеводам последние повеления. Сам же, в сопровождении своего друга и советчика волхва, отправился в городища созывать народ для дел печальных и насущных.

Женка-согдианка, вне себя от радости, бросилась Рамиру на шею. В углу светлицы жались счастливые дети. Все семейство обратилось к богам и славило их за заботу о отце и муже, вернувшемся из кровавой сечи живым и невредимым. В родовых гнездах ариев не было принято оплакивать погибших. Этот народ твердо верил, что дух умерших со временем переселяется в народившиеся тела людей или других живых существ.

Сборы тел погибших ратников- кшатриев продлились три дня. Их складывали на высокие поленницы и прикрывали венками из сосновых и еловых лап, вместо отсутствующих в зимнюю пору цветов. В это время люди уже свалили жуткие останки чудовищ в волчьи ямы, и огромные костры пылали все ночи, чтобы до тла сжечь поганое мясо и кости.

На третий день, с раннего утра, к поленницам потянулись толпы людей. Никто не проливал горьких слез, чтобы не гневить богов.

Волхв, одетый в ритуальные белые одежды, обратился к толпе с речью. Он перечислил все имена павших и заверил родичей, что боги не оставят души храбрых воинов и переселят их в светлые, теплые заоблачные земли для отдохновения от дел земных, а когда им будет угодно – поместят их в тела новорожденных людей и животных. По его сигналу факельщики подожгли поленницы, и они запылали ярким очистительным огнем. Славя богов и обращаясь к ним с просьбой о милосердии, люди воздели руки к небу.

Убедившись, что пламя сожгло останки павших героев, процессия последовала в городищи, чтобы тризной из хлебов, каши и баранины принести жертву богам.

Родам победа далась нелегко. Многие кузни и литейные опустели. К наковальням стали подростки. Рабочих рук катастрофически не хватало.

В это нелегкое время в городище Раджана прискакал со стены гонец с тревожной вестью. В степи появилась неведомая рать и выдвигается в сторону стены. Рамир воздел руки к небесам и взмолился, чтобы боги проявили милость и помогли охранить родичей от новой беды.

Ударили в набат. Бронзовые колокола звонко оповестили городища, и малочисленная рать ариев поспешила к стене. Заскочив по лестнице на гребень  гигантского оборонительного сооружения, раджан ахнул: вся бескрайняя, истоптанная боями снежная степь пестрела всадниками. Лихорадочно соображая о способе обороны земель ариев от грозного врага, вождь внезапно понял, что у него нет достаточных сил, чтобы на этот раз остановить супостата. Нескольким сотням ратников и жалким остаткам некогда бесчисленной конницы бея Садыка не под силу было справиться с многочисленными ратями грозного врага.

Из центра приближающейся конницы отделилась группа всадников с зелеными тряпками на древках копий и поскакала к стене. Когда группа приблизилась на расстояние, чтобы Рамир мог ее хорошо разглядеть, конники остановились. По богатым одеждам и улыбающимся лицам вождь ариев с облегчением понял, что на сей раз битвы не будет.

От группы отделился могучий, черноволосый, горбоносый всадник в богатой лисьей шубе, сверкающем бронзовом шеломе и помчался к стене. Это был воевода.  Вельможа крикнул на козарском языке, который благодаря тесным торговым отношениям, хорошо разумели некоторые арии: