Заветные сказки

и притом нужное скорее автору, чем читателю.

Книга должна говорить сама за себя; но автору

простительно его желание, передавая книгу

читателю, обратиться к нему и с личным словом.

С.Л.Франк. «Непостижимое. Онтологическое введение

в философию религии».

* * *

В-третьих, имея второй глаз, т.е. имея сразу по меньшей мере две различных точки зрения, художник владеет постоянным коррективом иллюзионизма, ибо второй глаз всегда показывает, что перспективность есть обман, и притом обман неудавшийся. А кроме того, художник видит двумя глазами больше, чем мог бы видеть одним, и притом каждым глазом по-особому, так что в его сознании зрительный образ слагается синтетически, как бинокулярный, и во всяком случае есть психический синтез, но никак не может уподобляться монокулярной, однообъективной фотографии на ретине.

П.А.Флоренский. «Обратная перспектива».

* * *

Спасибо г-ну Франку за возможность в самом начале записать то, что нужно только мне, автору, а также за то, что я могу с личным словом обратиться к читающему эти записки. Очень надеюсь, что кто-то найдётся для их прочтения. А то когда и где можно это сделать, а тем более – поговорить? Но, всё же, не могу решиться на чистое предисловие. Больно это ответственно, обратиться к читателю с каким-то своим личным словом. Лучше уж с уважением относиться к читателю, тогда, возможно, будет и обратное. Пусть всё, что будет написано далее, будет беседой, а не поучением или навязыванием читателю каких-то крамольных авторских мыслей. Пусть всё, что написано дальше, будет предисловием к возможному дальнейшему разговору. Поэтому – вместо предисловия.

Конечно, всё, что вы здесь прочитаете, это никакие не исследования, а моё чисто субъективное отношение к отдельным событиям и действиям сказочного (мифологического) или реального характера, построенное в определённой мною же последовательности и логике. Даже слишком субъективное. Когда я договаривался с редакцией «ЭКСМО» об издании этой книги, редактор попросил меня дать для предварительного ознакомления какую-нибудь главу. Он её получил, прочитал и сказал, что издавать эту книгу они не будут, поскольку в ней очень много субъективного, даже по одной прочитанной главе. Для редактора такие слова очень странные, поскольку, вообще говоря, объективно написать о чём бы то ни было практически и невозможно. Словом, и редактор-то дал мне ответ, в котором прозвучало его субъективное мнение. Даже если ты будешь писать, что «дважды два – четыре», то всё равно указанный ответ будет субъективным. Поскольку что это за каждые из этих умножающихся «двух»? Откуда и из чего они взялись? Они же вполне могут оказаться и приближёнными значениями. В связи с этим, всё равно от субъективного не избавиться, особенно в вопросах религии.

В данном случае, с учётом дальнейшего содержания этой писанины, меня вполне можно назвать ироническим недоумком. А если захочется узнать, что думают о том же и о тех же приблизительно вопросах весьма серьёзные умники, признанные учёные, то можно почитать, например, Эрнеста Ренана, замечательного французского исследователя. Многие ответы, а то и дополнительные вопросы, можно разыскать и в книге «В начале» известного писателя-фантаста Айзека Азимова, а также в книге Д.Ковача «Библия: Шокирующие факты, о которых вам ничего не рассказывали». В эту небольшую по объёму книгу Д.Ковача вместилась вся Библия со многими её ляпами и несуразностями, которые автор этой книги объяснил, доказал и обосновал. Д.Ковач логично обосновал происхождение праздника Пасхи, в том числе – христианской, доказал, что Иисус и Бог – это одно и то же лицо во все описываемые в Библии времена, опроверг тезис, что Бога никто никогда не видел и не слышал, доказал также, что бессмертен не только Бог, установил тесное родство и взаимодействие между Богом и дьяволом (сатаной), рассказал и о многом другом, о чём можно настоятельно посоветовать бы вам у него почитать. Полезно будет для верующих (всё-таки, другой, не догматический взгляд на эту весьма серьёзнейшую проблему всего человечества), ищущих веру, а также и атеистам для укрепления их веры. Тем более, что Д.Ковач не давал советов не читать его книгу.

И ещё одна рекомендуемая мной книга, известного учёного Давида Найдиса. Называется эта книга «Библейская правда». Она есть в продаже, и её, как и книгу Д.Ковача, можно почитать в Интернете. Д.Найдис довольно подробно прошёл по всем текстам Ветхого и Нового Заветов, отмечая все несуразицы и ляпы, которых в этих текстах очень много. Собственно, когда я прочитал Д.Найдиса, уже практически после основного завершения этой книги, то очень расстроился о своём напрасном труде, о чём и высказался в Интернете. Мои читатели меня успокоили. Один из них, Власов Валентин Евгеньевич (он тоже публиковался на сервере ПРОЗА.РУ, автор Алексей 37), сказал, что он специально параллельно прочитал обе книги и не нашёл никакого плагиата. Сказал, что плагиатом является сама Библия, поэтому её нелепости у вас с Найдисом и совпадают.

Можно порекомендовать также и книгу известной писательницы Ю.Латыниной «Иисус. История расследования», выпущенную в том же «ЭКСМО», посчитавшуяся редакцией, вероятно, объективной.

Если не хочется напрямую воспользоваться известными догматическими взглядами на религию атеистического государства, бывшего Советского Союза, как оно себя само так именовало, присвоив себе все начала атеизма, то, шагнув конём немного в сторону и назад, можно узнать отношение к религии таких известных атеистов, как Сомерсет Моэм, Марк Твен, Грэм Грин, Ж.П.Сартр, А.Камю, Стендаль (Анри Бейль), З.Фрейд, Ф.Ницше, А.Франс и многих других, в частности, и нашего совсем даже и не атеиста, но отлучённого от церкви до анафемы писателя Л.Н.Толстого, который хоть и был глубоко верующим человеком, но осуждал действия церкви по отношению к людям, за что и…

Наше предыдущее государство, имеется в виду всё тот же Советский Союз, не считало необходимым сильнее активизировать свои действия в борьбе с религией. Таких действий и без того было весьма достаточно. Больше даже и не словесных, а физических. Об отношении к верующим людям даже уже советского послесталинского государства (времён Н.С.Хрущёва, Л.И.Брежнева, К.У.Черненко и Ю.В.Андропова, а также до какого-то времени и М.С.Горбачёва) можно почитать в современной литературе, о том, как измывались над «религиозниками», осудив их по статье «антисоветская пропаганда», «клевета на советский строй» и пр., как морили их голодом, наравне с политическими заключёнными. Одними из таких книг можно назвать «Мои показания» Анатолия Марченко, «Побег из рая» Александра Шатравки.

Но атеистические подходы к обоснованию нашего бытия возникали и значительно раньше, существуют и сейчас в странах, далёких даже от мысли о какой-либо борьбе с религией. В 1952 г., как известно, был основан Международный Гуманистический и Этический союз, одним из организаторов которого выступил известный учёный, первый Председатель ЮНЕСКО, Джулиан Хаксли. Так вот, одной из главнейших задач этого союза и была борьба с религиозными представлениями. Ну, борьба, это слишком громко сказано, как, например, в своё время у большевиков, а потом и коммунистов в Советском Союзе. Не борьба, а мирная критика религиозных представлений. Союз успешно работал, организовывались Международные конгрессы, в которых принимали участие и советские атеисты.

Напоминаю возможному читателю, что о серьёзных научных подходах к бессостоятельности любых мифологических религиозных представлений в нашей жизни можно найти в трудах известных учёных, названных выше и не названных выше и ниже. Бессостоятельность усматривается даже в том, что любая религия ставит человека между двух мифологических догматов: первый – появление Земли и жизни на ней, второй – жизнь человека после того, как… (Теперь так, да после-то как?) И никаких обоснований, разъяснений и прочего первому и второму догматам не даётся. Здесь, в этих записках, тоже всё будет даваться без всяких на то обоснований, тем более – разъяснений. Просто: вопрос – ответ, если он есть; вопрос – объяснения, если они есть. А в большинстве своём будут вопросы без всяких вразумительных на них ответов и без толковых объяснений. Со стороны моего ущербного ума, конечно. А общее моё отношение к данной проблеме можно выразить теми же словами, которые сказал Тонино Гуэрра, известный итальянский сценарист, писатель и поэт:

«Меня всё время мучает боязнь смерти. Почему? Потому что я неверующий. Я хотел бы верить, но не верю. И это огромная проблема. Знаете, как нищий, который пересчитывает, сколько мелочи осталось у него в кармане, – так и я: у меня нет вечности впереди».

* * *

Среди пыли звёзд на небе – две Луны. Не надо переглядываться со значением. Я в своём уме. Пока ещё, думаю, в своём, и полагаю, всё-таки, что в уме. Во всяком случае, мне так хотя бы хочется. И не надо принюхиваться. Нет, я не пьян до двоения в глазах. Просто смотрю на Луну одновременно двумя глазами, но каждым из них – отдельно. И хотя вижу одну и ту же её сторону, но правым глазом вижу одно, а левым – другое. Можно было бы один глаз закрыть, потом другой, попеременно, перемигнуться с Луной. Но так не получится. Надо сразу. Чтобы в тебе на одно и то же было два одновременных суждения, два одновременных же мнения. Субъективных, конечно, суждения и мнения. Чтобы можно было поспорить с самим собой и родить истину (тоже, конечно, личную, субъективную) или хотя бы её зачатки. И можно определённо сказать, исходя из своего опыта, что этой истиной может оказаться третья Луна, которую сразу не разглядишь, тем более – двумя глазами. И это совсем не имеется в виду одна из Лун известного учёного-физика Роберта Вуда в одном из его художественных литературных трудов. Во всём этом можно выбрать несколько вариантов. Можно пойти с левой ноги, можно пойти с правой, что также не очень трудно, а можно и двумя ногами сразу, такими странными и нелепыми прыжками. Это, конечно, труднее, но тоже можно. Каждый делает свой выбор.

Вы правильно заметите, что такого не может быть, две Луны-то наперекосяк. Нет, вполне может быть, потому что и Солнц тоже может быть два, а то и больше. Только ведь день для дела, а ночь – для размышлений. Можно, правда, и днём поразмышлять, но это трудно, поскольку тогда надо двумя глазами смотреть на два, хотя бы, Солнца. Тут и на одно-то не посмотришь как следует. Поэтому пусть день остаётся для дела, а ночь – для размышлений, спокойно, а то и с беспокойством, посматривая на Луны. Да и Лун, как говорилось выше, вполне может быть не две, а больше.

А вот, например, другой взгляд на наши возможности рассматривать предметы и явления, взгляд П.А.Флоренского ([23], «Обратная перспектива»). Вот как он определяет наши возможности:

«Скажут: «Но ведь нельзя, всё же, видеть сразу всех трёх стен у дома!» – Если бы это возражение и было правильным, то надо продолжить его и быть последовательным. Сразу нельзя видеть не только трёх, но и двух стен дома, и даже одной. Сразу – мы видим только ничтожно малый кусок стены, да и его мы видим не сразу, а сразу, буквально, – ничего не видим. Но не сразу – мы обязательно получаем образ дома о трёх и четырёх стенах, таким дом себе представляем».

Да тут за двумя Лунами ходить долго не надо. Взять, хотя бы, басню И.А.Крылова «Любопытный», в которой один из приятелей в кунсткамере не увидел слона. На уроке литературы в школе учительница говорила нам с таким мощным ударением на последнюю строку басни («Слона-то я и не приметил!»):

– Вот чудак-человек! Надо же, ходил-ходил, смотрел-смотрел, а самого главного-то и не увидел! О!!!

Я тоже сказал бы так. Но только вот про кого из этих двух приятелей? Потому что:

Так и живём, тем наша жизнь полна,

С благословенья разума больного,

Что одному достаточно слона,

Другому – мало остального.

Поскольку Лун (Солнц) две (два), а то и больше, то на каждый прозвучавший вопрос следует ожидать, по крайней мере, два разных ответа. Сообразно обстоятельствам места и времени. Такой взгляд на указанную проблему можно пояснить следующей притчей, придуманной не мной. Передаётся она мной не дословно, а по памяти, но, по возможности, с сохранением её смысла.

Притча о воздушном шаре

Мечется над земными просторами воздушный шар с двумя любителями острых ощущений. Но с шаром творится что-то неладное. Он то взметнётся вверх, то резко опустится вниз. Случилось что-то с его аппаратом спуска-подъёма. Совсем заплутали пассажиры, не знают, где они находятся. И карты путевые не помогают. Куда их занесло? Но вот радость! Деревенька какая-то показалась, и шар как раз к ней спускаться стал. Посреди деревни несколько мужиков стоят, обсуждают свои насущные проблемы. Шар как раз мимо них и летит. Один из пассажиров шара крикнул им:

– Мужики-и-и! Где мы?

– На воздушном ша-аре-е, – дружно ответили мужики.

А шар в это время снова взмыл вверх, и долгожданная деревенька скрылась из виду.

Всё получилось правильно. На свой вопрос путешественники получили правильный ответ, и мужиков тут винить нечего. Задай путешественники другой вопрос, то и узнали бы, возможно, что это деревня Красный Куст или какая-то другая.

С одной стороны, на каждый вопрос можно получить как минимум два правильных ответа. С другой стороны, думать надо над формулировкой вопроса, тогда, возможно, получишь ответ, близкий к ожидаемому или приемлемому для тебя, не объективный, а хотя бы субъективно правильный. А то может получиться как в известном античном анекдоте про кимейцев, похожем на притчу о воздушном шаре:

В Киме хоронили одного знатного человека. Кто-то подошёл и спросил у сопровождавших: «Кто это умер?» Один кимеец обернулся и показал: «Вон тот, который лежит на носилках».

Наша свеча на столе Распорядителя – она сразу огарочек. Кому-то больше достанется, кому-то поменьше, а чей-то вспыхнет маленьким огоньком, и нет его. Если по начертанной судьбе, если по справедливости, то каждому надо раздавать одинаковые свечи, и сам следи за своим огоньком, не загаси случайно или намеренно другого. И сколько бы ни гореть твоей или чужой свече – огонек её светится в пределах разумного закона, в котором имеются две неотъемлемые составляющие:

– Поздравляем вас с рождением Имярека…

– Сегодня мы провожаем в последний путь нашего дорогого Имярека…

И каждый день звучит хор поздравлений и хор прощания. В законе жизни должны одновременно звучать оба хора. Это и есть разумно, по закону жизни, установленному природой.

Можно ли найти в огромном переплетении поздравлений и прощаний те закономерности и предопределённости, которые управляют нами в промежутке между началом и концом? Можно ли просчитать в хаосе случайных взаимодействий движение одного из нас? Если это можно сделать, то по тому, что есть, можно проверить то, что было, и то, что потом будет для отдельного Я. Проверкой закона о прошлом почти никто и не занимается. Зачем, если уже есть история? Это слишком просто – угадать, что было. Соседей предварительно можно поспрашивать. Конечно, и в истории много неизвестного и даже часто специально скрытого, о многом хочется узнать, хотя бы ради любознательства и чисто природного любопытства. И уж без ошибки можно предположить и сказать, что больше, конечно, хотелось бы узнать о будущем. Поэтому желающих прогнозировать будущее – хоть отбавляй, даже, как они себя рекламируют, – потомственных в каком-то очень большом колене или коленке.

Прогнозы составляются для цивилизации, для государства, для Водолеев и Скорпионов, Дев, Овнов, Петухов, Драконов и прочих, применяемых теперь и нами астрологических живностей. И даже находятся оракулы, которые могут, в зависимости от ваших средств, рассказать не только о прошлом, но о вашем же ближайшем и отдалённом будущем, самом интригующем до испуга и интересном из-за примитивного любопытства. То есть оракулы эти могут просчитать, что «…Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила». Правда, на такие предсказания великие знатоки не идут. Разве только что иностранец булгаковский. Да и то потому, что, во-первых, делал он (иностранец) это бесплатно и с удовольствием, и, во-вторых, такой сценарий был задуман автором в этой сказке.

Здесь уместно привести информацию из дневника Й.Геббельса:

«13 июня (1941 г. – С.Ч.). В рейхе арестованы астрологи и другие маги. Странно, что ни один ясновидец заранее не распознал, что его арестуют. Плохой показатель для авторитета профессии».

А с прошлым надо быть осторожнее. Об этом не только фантасты предупреждают. Вот, например, что сказал Хорхе Луис Борхес во «Второй смерти»: