Малышка на биткоин. И другие рассказы

Ушел в себя – и что осталось? Осталась оболочка, обложка, оскомина, орудие, обман. А внутри полный хаос. Полный хаос внутри инженера Сапелкина.

Стал он внутри кричать, да никто не слышит. Вещь в себе. Интенция.

Сосредоточился и попытался выпрыгнуть — ай да ловок инженер Сапелкин, ай да ловок. Ухватился скрюченными пальцами за край души и тянется вверх. А снизу черное копошится, а в нем детский горшок, школьные подзатыльники, первая любовь и еще множество грустных и подзабытых явлений.

Глянул Сапелкин вниз, и страшно стало, а потом грустно, а после – весело. Рассмеялся он сам в себе, поднатужился да и выбрался. Целым выбрался — самое главное.

Миссия Дениэла

Известный в узких кругах миссионер Дэниел Чоп родился в небольшом портовом городке, и изначально жизненный путь его задумывался родителями как стезя инженера-кораблестроителя. Но время девяностых внесло свои коррективы, и Денис Горбацов, сменив свое имя на более благозвучное и современное, подался в миссионеры.

В боковом кармане куртки он носил брошюру о креационизме, а за поясом – старый дедов тесак. Дэниел Чоп избрал основным направлением миссионерской работы атеистов. Сперва он пытался говорить с ними на ломанном русском, привычном для небольшого портового городка. Но, будучи неоднократно унижен рядом примитивных аргументов, которыми оперировали его оппоненты еще с советских времен, решил действовать иначе – просто бил кулаком в лицо и отбирал вещи.

Братья по вере и даже пастор пытались отговорить Дэниела от радикальных методов, но результаты были настолько ошеломляющими, что и они умолкли. Вскоре атеистов практически не осталось. Самые стойкие ушли в подполье и основали катакомбное атеистическое движение «Бесстрашные». Вечерами они, тихо крадучись, небольшими группами разбредались по своим атеистическим квартирам и с тревогой ждали будущего дня.

«Что день грядущий нам готовит?» — с робкой надеждой вопрошали они ночное небо, прижимаясь рассеченными бровями к оконному стеклу. Их взгляд разрывал космическое пространство и ждал ответа, но, как и положено атеистам, они ничего не слышали.

Большинство из них спустя годы все же пришло к вере, и в этом не было заслуги Дэниела. Он уже давно не жил в родном городе, а переехал в столичный пригород, научился говорить на правильном русском языке, женился, родил детей и зарыл дедов тесак под яблоней на своем участке. О прошлом он вспоминал с ухмылкой и без капли сожаления.

Что прошло, того уж не вернуть,

Лишь мелькают радуги следы.

Были дни, когда иной был путь,

И за солнцем вновь придут дожди.

И все же бывали дни, когда он приходил в старый сельский храм, выстаивал всю всенощную и потом еще долго беседовал со стареньким настоятелем, отцом Ферапонтом. Потом клал свою буйную головушку под епитрахиль старца и о чем-то тихо плакал. Батюшка улыбался и исповедовал раба Божьего Дионисия. После этого отец Ферапонт поднимал голову к нему и громко вопрошал: «Ну что! Простим Дениску?» И птицы отвечали: «Бог простит! И мы прощаем!»

Казак Пантелей и динозавр

Казак Пантелей возвращался с фронта. Белая марлевая повязка лихо торчала из папахи, обнажая суровую правду войны.

Последствия контузии Пантелея были разнообразны и принесли, как ни странно, добрые плоды душевному устроению славного воина. Временная утрата речи научила Пантелея безмолвию, периодическая рвота избавила от чревоугодия и позволила сбросить лишний вес. Были еще некоторые необычные феномены, связанные с работой мозга. Но Пантелей не обращал на эти мелочи внимания. Скорей бы рана на голове зажила да война кончилась! Его боевой конь лихо мчал по родной кубанской степи, а порывы ветра развевали усы. Они щекотали уши, и он, как в детстве, счастливый — смеялся. Вдруг конь Пантелея встал на дыбы, и казака потянуло вниз по крупу. Ноги неуклюже вывернулись в стременах, и он с крепким казацким словцом шлепнулся оземь.

Не утих еще фронтовой дух у Пантелея, и радость быстро сменялась яростью. Выхватил он дедову шашку с намерением порубать коня на мелкое барбекю да так и замер.

Минуту они стояли с конем и изумленно смотрели на землю, где в траве белели диковинные кости огромного ящера.

— Tyrannosaurus rex… – промолвил Пантелей.

Конь, согласно своему происхождению, промолчал и вопросительно посмотрел на хозяина.

Казак осмотрел кости, поковырял землю шашкой и сел на корточки перед черепом доисторического гада. Потом резко выпрямился и трижды плюнул на останки. Конь громко заржал, и вдруг случилось неочевидное.

Кости шевельнулись и начали обрастать плотью, а потом покрылись толстой серой кожей. Динозавр дернулся и встал на задние лапы. Громко пискнув, он подставил спину, как бы приглашая сесть на себя. Казак Пантелей почесал под марлей и, крикнув: «Где наша не пропадала!», запрыгнул на коня. Вместе они взошли на спину ящера.

Зверюга ласково хрюкнула и, мягко ступая, пошла по степи в направлении родной станицы Пантелея.

Вдруг на горизонте показались два всадника, которые быстро мчались и скоро поравнялись с необычной процессией.

— Война, Пантелей! Война! – кричали они. Из-за сильного возбуждения они не обратили никакого внимания на динозавра.

— Тьфу ты! – с досадой сплюнул казак. – И что теперь?

— Батька просит вернуться, помочь! Да там недолго! Порешаем по-быстрому!

— Хрен с вами! Передайте батьке, что Пантелей будет! – грозно крикнул казак и махнул рукой на запад. Тираннозавр развернулся и большими шагами побежал на фронт.

Через несколько часов они достигли завалинки, где отдыхали атаман с казаками. «Тпру-у! – скомандовал Пантелей. – Тормози, р-родимый!»

Ящер радостно фыркнул и остановился. Пантелей с конем спустились к своим. Казаки были немного навеселе и очень обрадовались неожиданной подмоге.

— Что это за конь у тебя, Пантелеич? – весело загуторили они.

– Конь как конь, – буркнул казак и, немного подумав, добавил: – Чешись конь с конем, а свинья с углом!

— Погоди ты! А вот этот зубастый откуда?

— Это Tyrannosaurus rex.

Казаки переглянулись, но понимающе закивали головами.

— Вот оно что… Есть он хочет. Смотри, как слюни пускает, – сказал веско батька.

— Да хрен его поймет…

— Точно говорю. Я различаю это у животных. Видишь, как глаза искрят?

Пантелей заглянул в глаза динозавру и увидел свое маленькое отражение на фоне степи, родной казацкой степи.

— Ладно, иди, погуляй, поищи себе что-нибудь, – мягко промолвил казак. Динозавр шумно выпустил из ноздрей воздух и потопал в сторону линии фронта.

Ночь прошла спокойно, и наступило удивительно тихое утро. Шум канонады со стороны линии фронта прекратился, и даже птицы, казалось, были удивлены неожиданной тишиной и робко настраивали свои свирели.

Гонцы давно должны были уже вернуться с приказом выдвигаться подмогой в наступление, но никто не потревожил утренний сон казаков.

Атаман стоял на пригорке и задумчиво смотрел на горизонт…

Приложение (из архива)

Телеграмма Донбюро в Реввоенсовет Южного фронта о мятеже в ст. Казанской

ст. Лиски

13 марта 1919 г. 2 час. 20 мин.

По всем адресам передается. Срочно.