General Overlord Device. Тактик 2. Книга вторая

Меня это объяснение вполне успокоило, поэтому я выставил против нее трех легионеров и одного центуриона в полном вооружении. Руки биоса были накрепко связаны сзади десятимиллиметрового[5 - Десятимиллиметровый – имеется ввиду диаметр.] троса из высоколегированной стали. Под стулом разведчицы прятался готовый ко взрыву клоп-камикадзе. Ещё один был готов шлёпнуться ей на макушку.

После всех приготовлений я отдал приказ на снятие колпака с ее головы. Незачем ей было запоминать обстановку, пока ее вели сюда. Пусть даже она и была в полукоматозном состоянии. Ее зрачки скрестились на мне, безошибочно выделив самого главного в этом битком набитом механизмами помещении. Без всяких проволок я приступил к допросу:

– Назови себя. Имя, звание, уровень, специальность, задание?

Биос как-то непонятно смерила меня тусклым взглядом прищуренных щелей, и медленно отвернула голову. Я ничего не понял в жесте. Хм-м… О! У меня же теперь есть эксперт в области психологии этих мерзких кусков мяса! Вот пусть и отрабатывает съеденные батарейки.

– Организм биоса постепенно возвращается в исходное состояние. Ответ ее означает, что она не будет говорить с Тактиком-1. От сотрудничества отказывается.

– Возможные меры воздействия?

– Химическое воздействие на нервную систему биоса в целях изменения сознания.

– Конкретнее.

– Введение внутривенно двух миллиграмм тиопентанала натрия[6 - Тиопентанал натрия – в реальности существует препарат тиопентал натрия, в нереальности пусть будет тиопентанал. Одна из разновидностей полумифической «сыворотки правды».]-16.

– Ожидаемые результаты?

– Нейтрализация психологических барьеров и защитных установок, направленных на противодействие сотрудничеству с нежелательным для нее объектом. Вероятность успеха – 93%.

– Разрешаю применить указанное средство.

Весь разговор мы вели по внутренним каналам связи, поэтому, разумеется, для закаленного в боях тела разведчицы вонзенная в ее загривок игла инжектора случилась полной неожиданностью.

Спустя две минуты я повторил вопрос. А потом задал следующий. И еще 167 вопросов после этого. 93% вероятности успеха полностью реализовались.

Ценность взятия в плен вражеского лазутчика я осознал уже после третьего ее ответа. Это был действительно бесценный опыт во всеувеличивающемся объеме тактических и частично стратегических знаний. А непонятный Мед заработал сразу несколько «плюсов» в свою копилку и уже рисковал догнать по этому показателю незаменимого Петовода.

Из беседы с пленницей я выяснил, что в данный момент в «яйце» сосредоточены силы в количестве 366-ти биосов всех специализаций. Все они рассредоточены на трех хорошо укрепленных, и пяти слабо защищенных базах. На вооружении состоят тяжелые образцы инженерной и военной техники в составе: 90 средних шагоходов; 42 тяжелых тетрапода; 189 тяжелых штурмовых экзоскелетов повышенной мобильности и 70 летательных аппаратов штурмового действия. Правда, слабеньких. Но всё равно – летательных.

За последние пять месяцев, что прошли с момента формирования «яйца», к нему присоединились двадцать три «клетки». Моя «клетка», получается, двадцать четвертая. Уровень развития локации уже приближается к максимальному, отчего через пару месяцев можно ожидать ее выхода на поверхность Триеры. «Яйцо» должно будет войти в состав материка на Коре. На данный момент управление «яйца» насчитывает трех полковников. Главным среди них является Зоргер – человек, мужчина, прибыл в локацию во второй «клетке». Со стороны врага ему постоянно противостоят пять роботов, класса «претор», которых он, с относительной легкостью, до сих пор побеждал.

В общем, я очень плодотворно побеседовал с Султаной, выяснив очень много интересного в структуре как военной, так и социально-бытовой этих неразумных существ. Невзирая на их убогость, я осознал, что был близок к катастрофическому для себя исходу – недооценке возможностей врага. Радовало одно: всех сил у живых не хватало для того, чтобы гарантировано снести меня с поверхности этой локации за один удар. Но если бы и я сунулся со всей своей армией на территорию врага, то результат также был бы разгромным. Для меня, разумеется.

Вообще, впервые появившись в Мантии, я думал, что здесь действуют такие же законы, что и в Ядре. Но ошибся. Начнем с того, что ландшафт, да и вообще вся природа вокруг разительно отличались от «клеточных». Тут преобладали холмы и горы против болот и полей предыдущего яруса. Тут преобладал чистый воздух против легкой хмари «клетки». Вследствие этого тут было солнце – светящийся шар, который буквально слепил камеры наших визоров. В том, болотистом краю, откуда мы пришли сюда, такого никогда не было. Единственное, что нас там слепило, так это вспышки мощных взрывов и залпы лучевых орудий.

Тем не менее, согласно механизму интеграции «клеток» в Мантию, часть нашего края туманов и трясин переместился вместе с базой на эту благодатную землю. В течение часа развеялся туман; в течение светового дня – половина болот; в течение полных суток – все наши сомнения насчет того, что мы переместились именно в Мантию. Не теряя времени, я развернул бурную деятельность: во все восемь сторон унеслись разведчики, весь периметр был полностью обновлен, согласно изменившимся реалиям, а боевые порядки моей армии были тщательно пересмотрены.

Например, теперь я не был уверен в том, что мне можно использовать свою бронетехнику едва ли на треть ее мощности. Вся артиллерия пошла на модернизацию, с учетом того, что «потолок» локации вырос более, чем на три километра, чего мне было вполне достаточно. Кроме того, я переобул всю пехоту в более узкие сапоги-ступни, так как почва под ногами теперь не проваливалась на полметра вниз и являлась действительно почвой, а не загустевшей грязью.

Осведомленность пленницы объяснилась, спустя пару часов, прошедших с начала допроса. Она оказалась одним из четырех координаторов объединенной группировки биосов, целью которой было удерживать контроль над «яйцом» и обеспечивать беспрепятственный проход людских подразделений на следующий ярус. Стратегия группировки особой сложностью не отличалась: ежедневно в небо запускались десяток аэроипкисов на предмет вновь появившихся территорий и сформированных новых баз противника. Логова киберплантов также считались приоритетными целями.

Осуществление разведки, на самом деле, являлось делом далеко не простым, так как, во-первых, тут уже имелись несколько новых видов киберживотных, большинство из которых умели летать. В «клетке» это умел только жесткокрыл, да и тот мог осуществлять полет на не особо впечатляющие расстояния. Но, тем не менее, в воздух подниматься он мог и атаковать оттуда же – тоже. Но местные механизированные «орлы» с легкостью расправлялись с высылаемыми каждый день разведчиками, отчего те успевали отлетать от аэродрома на довольно скромное расстояние.

Во-вторых, сама разведка осуществлялась именно ипкисами, которые могли летать. Но это и было единственное отличие их от ипкисов нелетающих. Впервые столкнувшись с ними на базе поверженного мною противника, я предположил их статус, как «обслуга». По сути, это был аналог моих инжей, только с биологическим уклоном. Их тела были ближе к киберплантам, чем к машинам, что позволяло им выполнять действительно тяжелые работы и одновременно с органической пищей потреблять точно такие же энергетические элементы, какими питался я сам.

Хотя, пообщавшись с Султаной, я, наконец, узнал, почему эти изделия тварей так называются. Вся загадка заключалась в том, что люди относят ипкисов к псевдокиберсистемам. ИПКИС прямо так у них и расшифровывался: «Искусственная ПсевдоКибернетическая Инженерная Система». Сокращенно – ипкис. Короче, они изготовлялись на станке, они не имели могучего интеллекта, они были крайне примитивны. Но исполнительны и физически сильны.

И, наконец, в-третьих, у биосов просто не хватало мощностей для того, чтобы посылать огромное количество единиц разведки каждый день. Если размер предыдущей «клетки» я определил, как 60 на 36 километров, то уже «яйцо» состояло из нескольких десятков таких «клеток». Нескольких десятков пустых «клеток», на самом деле. Многих, очень многих десятков.

По крайней мере, такую информацию давала пленница: длина этого участка Мантии в прошлом месяце приблизилась к отметке в четыреста километров, что наводило на мысль о том, что биосам никогда не удастся взять под контроль всю локацию. Но они были упорны и очень к этому стремились. Ширина имела примерно те же размеры.

– Мед-1 запрашивает разрешение на установление канала связи с Тактиком-1.

Ох, блин, как же я давно не слышал этих формулировок. Нет, биосы, конечно не заслуживают и дня существования, но одного у них не отнять: коммуникативная сфера людей и фейнов намного лучше, чем у нас. Чё ему от меня надо?

– Разрешаю.

– Разрешение получено.

И уже по внутреннему каналу:

– Тактик-1, рекомендую прекратить допрос. Основание: нестабильность психического состояния пленника.

– Поясни.

– Команда «поясни» распознана идентичной команде «полный отчет». Приступаю. При введении препарата тиопентанал натрия-16 внутренние системы интеллектуальной безопасности реципиента претерпевают кардинальные изменения, несовместимые с дефолтными характеристиками биоса и армиса, и полностью противоположны их прямому предназначению. Данная процедура, в случае длительного периода исполнения, вызывает все больший объем критических ошибок, способных привести к недееспособности биоса. При превышении критического объема критических ошибок наиболее вероятно отключение всех жизненных систем биоса и принудительное прекращение его функционирования.

– Иными словами, его… внутренние протоколы безопасности отдадут приказ на самоуничтожение?

Мед-1 завис на четыре секунды. Потом утвердительно КИВНУЛ:

– Подтверждаю. Используя их терминологию, психическое состояние биоса в данный момент претерпевает мощнейший стресс ввиду того, что его насильно заставляют делать то, чего в обычном состоянии он никогда бы не сделал. Конкретно касаясь нынешней ситуации – выдавать военные секреты смертельному врагу в лице нас, роботов. Ввиду того, что внутренние барьеры безопасности против данных насильственных действий являются бессильными, программное обеспечение данного фейна, именуемая «волей», скоро придет к единственно верному решению – прекратить противоестественные действия. А именно: усилием воли вызвать собственную смерть путем остановки процессов жизнедеятельности организма.

Вот как. Значит, еще пара вопросов – и я убью сучку?

«Сучку»… Хм-м… «Сленговое слово, обозначающее негативную характеристику живого объекта» – зачем я вообще скачал этот лексический словарь одного из стародавних языков? Здесь же куча бесполезных для меня терминов, как тот же самый «стародавний». Только память занимают.

Тем не менее, приказ на удаление данных отдавать пока не стал. Пусть полежит. Числит мой сектор прогнозирования, что может пригодиться мне еще этот словесный мусор.

– Какие меры противодействия предполагаются в этой ситуации?

– Прекратить допрос немедленно. Данная мера значительно ослабит или вовсе снимет психическое давление на одноименные системы биоса. Обеспечить биосу длительный отдых, ориентировочно на срок – одни сутки. Рекомендуется в период отдыха обеспечить биосу максимальный комфорт. В таком случае высок шанс привязать захваченного к нам и повысить его уровень лояльности. Это обусловлено тем, что повторно его воля на насильственную ломку не пойдет и постарается найти способ как этого избежать. Добровольные дружественные отношения с врагом могут снизить количество внутренних противоречий. Вероятность благоприятного для нас исхода зависит от психофизических свойств объекта. Высокие показатели психофизических свойств объекта возможно снизить путем обработки его физическим воздействием, химическими препаратами, психологическими методами. Мед-1 обладает всеми разработками для снижения морально-волевого комплекса объекта и готов приступить к данному процессу по склонению врага к службе по окончанию соответствующих приготовлений.

А этот «доктор», похоже, тот еще маньяк! Впрочем, по ходу, в моей армии все такие. Видимо, судьба у меня такая – править маньячными роботами.

Однако рациональное зерно в его лекции определенно присутствует, и не одно. Я, конечно, горел приказом уничтожить эту мерзавку незамедлительно, но возросший в моих процессорах интеллект с легкостью гасил внутренние позывы к кровавым деяниям. Все-таки, исходя из той же рациональности, живая она для меня была более ценной, чем мертвая. Тем более, что это не какой-то там простой штурмовик, а целый координатор войск. Очень ценный информационный ресурс. А информацию я ценю все-таки больше, чем убийство.

Я вновь обратился к Меду:

– Допрос закончен. Пленника перевести в неактивное состояние. Жизнь сохранить. По возможности – накормить.

И теперь к персоналу базы:

– Продолжать глушить ее сигнал с армиса. Усилить патрули на двадцать процентов. Сократить время подзарядки на двадцать процентов. Исходить из того, что мы уже обнаружены.

И тут вдруг бег моих мыслей-числей осекся. Что-то не давало мне покоя… что-то… неправильное. Опасное…