Операция «Олигарх». Премия им. Ф. М. Достоевского

Конечно, старший прапорщик Генералов был небедным человеком, но с такими-то связями, как считал Алексей, он мог бы решать вопросы и поглобальнее. Отдавая дань уважения мудрому Петровичу, он все больше считал последнего лохом, отставшим от жизни. На этой почве они даже один раз поругались. Петровича, только что проводившего после гулянки с «девочками» одного из руководителей министерства обороны, он спросил: «А не осталось ли у него интересных фоток или видео генерала? Можно было бы неплохо раскрутить начальника». Иван Петрович от удивления даже поперхнулся – ему и в голову не приходило, что так можно делать. Ученик явно пошел дальше учителя. Поэтому к моменту распределения по частям Генералов счел лучшим для себя вариантом пристроить ушлого сержанта подальше и получше, чтобы новое теплое место поубавило воспоминаний о тайной жизни учебного центра.

Так судьба выдала Алексею билет на нефтепровод. Прощаясь с Глядовкиным, Петрович, не жалея, отвалил ему гостовских консервов, выделил лучшую форму из личного резерва, богатый набор всяких полезных мелочей и толстую книгу, которая, пожалуй, больше всего удивила новоиспеченного сержанта. Это была полная и лучшая на тот период биография действующего Президента и Главнокомандующего с аккуратно выписанными Петровичем словами: «Плох солдат, не стремящийся стать генералом. Учись и все будет!» Старший прапорщик Генералов, так и не ставший даже лейтенантом, в самый последний момент расставания вручил ее Глядовкину, словно передавая эстафетную палочку.

Как это ни удивительно, но именно биография Президента стала любимой и единственной книгой Алексея во время службы на Кавказе. Читая и перечитывая ее, он пытался понять, почему именно он оказался тем избранным, который возглавил великую Россию? И чем больше он ее читал, тем увереннее становился вывод – не Боги горшки обжигают, и я тоже могу когда-нибудь стать Президентом! Особенно его потряс один факт – родился Алексей в Потсдаме, в Западной группе войск именно в те годы, когда в Германии служил Первый. Может, и отца его знал будущий Президент? Может, они и сейчас дружат? Может, стоит только обратиться к беглому родственнику и… он уже при дворе! А дальше, чем черт не шутит, окажись он, Алексей, в нужное время в нужном месте?!

Мечты мечтами, но для их реализации нужны были деньги, и удачное место службы в армии дали ему стартовый капитал. «Нефтяные» деньги, которые Алексей, как и его сослуживцы, вез из Дагестана, наполняли душу уверенностью в светлом и безоблачном будущем. Главное, быть осторожным и не высовываться раньше времени. К сожалению, десять штук баксов для Москвы маловато. Неплохо бы ещё хотя бы штук пять на житьё. А за годик встать на ноги… и вперёд! Никто не догонит! С каждым новым километром пути, приближавшим поезд к Астрахани, и выпитым с дембелями стаканом хорошего коньяка, Глядовкин ощущал себя сильнее и увереннее в безграничности своих сил.

Однако пьяные бредни сослуживцев все сильнее раздражали Алексея, разрушая его радужные грезы. Слава Богу, вконец разгулявшиеся астраханцы пошли бродить по поезду в поисках приключений. К этому времени малопьющий Кирсан после литрухи коньяка уже практически не стоял на ногах. Увидев, что еще минута, и тот начнет блевать, Алексей, подхватив его под руки, поволок к соседнему туалету. Расстегнув штаны, он ловко посадил калмыка на унитаз. В это время на пол вывалилась пачка незнакомых денег в тонком целлофане. Упаковка разорвалась, и цветные бумажки начали медленно погружаться в лужицу мочи, стоявшую в туалете. Алексей ловко подхватил все находившиеся сверху купюры и быстро засунул их в носок. Несколько листочков закружились в воздухе, подхваченные потоком из окна. Другие продолжали путь на дно мелководной лужицы. Вернувшись в пустое купе, Алексей дёрнул ещё стаканчик коньячной бормотухи и с чувством выполненного долга в полупьяной дрёме забылся на верхней полке.

Добросовестный проводник в преддверии Астрахани отловил, наконец, будущих «икорных олигархов» в соседнем вагоне и вместе с начальником поезда помог добраться им до «родного» купе. Обнаружив в туалете, мягко говоря, неприглядную картину, он раскрутил дембелей ещё на 100 баксов, и через 15 минут передал им еле стоящего на ногах, но аккуратно оттертого старыми полотенцами Кирсана. Жалкая стопочка выловленных на полу незнакомых бумажек была переложена салфетками и засунута пьяному сослуживцу в карман. Увы, выражение «деньги не пахнут» к этим купюрам не относились.

Прощание дембелей было бурным и стремительным. За те минуты, что поезд полз по Астрахани, они успели ещё трижды накатить «на посошок». Сдавая Кирсана родственникам, Алексей, единственный способный осмысленно говорить из их четверки, объяснил, что тот еле успел на поезд с боевого дежурства и нуждается в серьезном отдыхе. Поняли те или нет, его особо не интересовало. Всё это было уже прошлое! Астраханцы, бурно встреченные шумной родней на перроне, веселой толпой были быстро унесены в новую жизнь. А довольный Глядовкин, почти удвоив свой капитал, продолжил путь в столицу, где его, несомненно, ждали успех и слава!

II. Москва на коленях

После астраханского исхода сослуживцев Алексей быстро спрятал слегка тронутую банку надоевшей на службе черной икры, упаковал осетрину, как советовал Петрович, в «правильную бумагу», чтобы рыбка дышала, и все аккуратненько сложил в чемодан рядом с нетронутой двухлитровой флягой «Лезгинки». Мужики так и не въехали, что в общий котел он отправил местную самогонку, разбавленную дешевым коньячным спиртом. Новые же попутчики сразу взялись откармливать худого солдатика домашними разносолами. Поэтому в Москву Глядовкин подъезжал с полным желудком, абсолютно чистой головой и греющими душу 18 000 долларов в разной валюте (спасибо Кирсану!).

Москва, где он был только один раз в детстве, поразила разнообразием… всего. Подвалившая к нему привокзальная проститутка сразу предложила солдатику «отдых» с полной релаксацией за 50 баксов. А когда тот отказался, почему-то вспомнив помятую жизнью мать, согласилась на минет за 20 американских рублей. Эконом-вариант устроил его больше. И уже через пять минут, в грязной каптерке путейцев на задворках Казанского вокзала, состоялось первое сексуальное знакомство нашего героя с обитателями столицы. Выходя оттуда победителем, Алексей подумал: «Вот так и вся Москва скоро будет стоять передо мной на коленях!»

Теперь же ему предстояло заняться более скучными, но необходимыми делами. В первую очередь надо было определиться с мобильником и жильем. К первому вопросу Алексей начал готовиться еще в Дагестане. Помог случай. Оказалось, что к трубе подогнали лишнюю цистерну, а Алексей пошел на принцип, не давая ее заправлять сверх командирских договоренностей. И тогда из стоявшей с затемненными стеклами тюнингованной «Волги» вылез здоровенный, страшного вида абрек. Когда тот подошел поближе, обалдевший от ужаса сержант уже был готов отдать ему всё и вся, включая табельное оружие и себя. Однако тот неожиданно улыбнулся до удивления белыми фарфоровыми зубами: «Хозяин просил кое-что передать. Уверен, этого тебе хватит!» И в руках сына гор сверкала золотая Vertu. Конечно, Алексей, понимал, что это всего лишь красивая подделка легендарной мобилы. Но работа была очень хорошая. Даже головки винтиков выглядели как настоящие. Лохов разводить – то, что надо! Да и тёлкам такие бирюльки нравятся.

Покупать симку в привокзальных лавках и с рук Алексей считал ниже своего достоинства. Переодевшись в джинсу и кроссовки, оставив в камере хранения чемодан и огромный вещевой мешок с формой, едой и презентами, в том числе и от Петровича, он отправился в центр Москвы. В салоне, мило полюбезничав с продавщицей и взяв ее телефончик, всего лишь за сто баксов сверху он получил замечательный номер с тремя нулями на конце. Номер телефона, как и сам аппарат, в России всегда значили многое. В государстве, где непреодолимая пропасть разделяет богатых и бедных, где царит неограниченной моралью дух наживы, а вездесущий золотой телец является единственным предметом преклонения, любое отличие в одежде, прическе, машине, телефоне, месте проживания и т. д. становится критерием, определяющим твое место в обществе. И если денег для достижения статусного места не хватало, то их нередко оказывалось достаточно, чтобы выглядеть как нувориш. А это был хоть и слабый, но всё же шанс попасть в нужную тусовку, просочиться в правильный кабинет, и смотришь, зацепиться в более высокой социальной нише, хоть немного оказаться ближе к тому месту в России, где все делят и распределяют.

Поэтому Vertu еще в Дагестане Алексей дополнил Rolex. Собранный в Эмиратах, он хоть и был подделкой, но, конечно, лучше своего собрата за 20 евро с пляжей Лазурного берега, где их тысячами предлагают темнокожие дети Франции. Но в понимающее общество в таких часах мог прийти только конченный придурок. Это Алексей хорошо понимал. А вот в темноте накокоиненных дискотек и в пьяном угаре элитных клубов они могли поработать неплохо. Особенно в сочетании с другими дорогими атрибутами богатства и хорошей обувью. Рисковать с таким Rolex в солидном кабинете было, безусловно, нельзя. Насквозь пропитанная понтами деловая Москва, тем не менее, терпеть не могла залетных понтовщиков. Устав от взаимных обманов, предприниматели видели опасность даже в мелочах, и такие часы могли стать первым и последним шагом в серьезном бизнесе.

Обзаведясь достойным номером телефона, Алексей взялся решать квартирный вопрос. Набрав кучу газет и газетенок, он принялся обзванивать счастливых обладателей московских квартир. Но уже вскоре понял, что его звонки идут посредникам, которые передают информацию в операционный центр, где решается только одна задача – впарить залежалый товар неизвестному лоху и побыстрее получить свою комиссию. Установив, что центр Москвы контролируют пять риэлторских агентств, Алексей решил пообщаться с их сотрудниками напрямую. Правда, пришлось сделать модную стрижку: очень уж не хотелось выглядеть мальчиком из Пупырловки. Под массаж головы Алексей даже задремал. Обладательница нежных рук и мягкого голоса ему приглянулась. И после солидных чаевых еще один телефонный номер пополнил коллекцию будущего хозяина Москвы. Драйв нарастал, и пугавшие утром вершины бытия казались все более доступными. Поэтому он стремительно и гордо двинулся в офис популярной риэлторской компании.

У работавших в нем девушек были две мечты, отражавшие программы минимум и максимум. Первая предполагала невероятно успешную сделку, которая позволит, наконец, закрыть жилищный вопрос и послать всех, включая родную компанию, подальше. Программа-максимум была и красива, и сложна, но в силу ежедневного наблюдения тысяч шикарных авто, пролетавших перед офисом, она казалось более реалистичной, чем программа-минимум. Все девушки мечтали встретить олигарха, после очередного развода искавшего и новый дом, и новую любовь. Проблема, к сожалению, заключалась в том, что очередной развод, как правило, был результатом нового увлечения, и вписаться в эту простую последовательность было очень трудно. Тем не менее, девушки с надеждой смотрели на каждого входящего. Но, увы, пока подворачивались в основном мелкие предприниматели и бандиты, искавшие варианты вложения денег.

Вновь вошедший не мог не привлечь их внимания: высокий, худой, с модной прической и поблескивавшими из-под красивой рубашки золотыми часами на правой руке. Шорох здорового интереса горячей волной прокатился по офису, состоявшему из уютных стеклянных кабинок. В них, как показалось Алексею, сидели, словно в зоомагазине, самые разнообразные представители мировой фауны. Это во многом было правдой, поскольку хозяин фирмы был большой гурман по женской части, и, с учетом ее интернациональной клиентуры, внимательно следил, чтобы в коллективе были лучшие представительницы разных рас и национальностей. К сожалению, и запросы у таких сотрудниц были немалые, но, слава Богу, компанию выручало обилие ВУЗов и ищущих заработок студенток.

Обалдев от такого обилия молодых и красивых, Алексей в очередной раз с омерзеньем вспомнил утро на Казанском вокзале: «Ну ладно, – подумалось – что было, то было. Хватит об этом. В прошлое – ни на шаг! Только вперед, в светлое и богатое будущее!» Быстро обежав взглядом цветник, он обратил внимание на удивительно милое лицо в ближайшей кабинке. Выбор был сделан.

– Здравствуйте, меня зовут Алексей. В перспективе хотел бы приобрести серьезное жилье, а сейчас хочу арендовать удобную однушку с мебелью внутри Бульварного, в крайнем случае, Садового кольца, – выстрелил он заученную по пути фразу.

– Присаживайтесь, Алексей, – сказало милое личико, – меня зовут Ирина. Давайте уточним, какое метро рядом предпочтительнее, этаж, наличие паркинга, консьержа и, конечно, цена.

Алексей ясно понимал, что сейчас ему не до машины. Что касается этажа, ему всегда хотелось жить наверху, чтобы ни одна тварь над головой копытами не цокала. Да и привычка жизни с мамой на последнем этаже хрущевки тоже сказывалась… После пятиминутного разговора консенсус был найден. Более того, риэлтор согласилась показать только что попавшую в листинг квартиру уже сегодня. Оказалось, что она недалеко располагается от офиса компании и молодые люди под завистливые взгляды обитателей интернационального зоосада двинулись на просмотр объекта.

Надо отметить, что сдача квартир в наем всегда была в Москве процветающим бизнесом. Зачастую вторая квартира семьи становилась главным ее кормильцем. Лучшей защиты от временной потери работы, возникавшей в результате очередного кризиса, не было. Правда и настоящей безработицы в Москве давным-давно тоже не было. На месте одного министерства возникало два-три новых агентства, продолжали множиться торговые центры и рестораны, дававшие места своим и «понаехавшим». Но той тысячи баксов, которую ежемесячно давала сданная в аренду квартира, даже не в центре города, всегда хватало, чтобы пережить регулярно посещавшие Россию смутные времена.

Была у московских квартир и невероятно важная социальная роль. Холостяки любили сдавать лишнюю комнату молодым покорительницам Москвы, а одинокие женщины, в свою очередь, искали «непьющего, некурящего, без вредных привычек» постояльца. Конечно, это во многом была рулетка, но именно так образовывались тысячи московских семей, и улучшался генофонд столицы. Риэлторы любили эту привередливую, но благодарную публику, и нередко гуляли на ее свадьбах.

Тем временем наш герой, направляемый опытной Ириной, пройдя арку большого сталинского дома на Тверской, предстал перед старинным доходным домом, уютно расположившимся в небольшом переулке. Квартира оказалась чистенькой мансардой на шестом этаже. Стала понятна и низкая для этих мест цена – всего лишь 500 зелененьких в месяц. В доме, с потолками в 4 метра и без лифта, забраться на шестой этаж было не по силам ни молодой маме с ребенком, ни пожилому человеку. Мебель была довольно старой, но добротной. Особенно понравилась кровать – широкая, двуспальная, два на два. «Настоящий траходром, – подумалось Алексею – не чета моей сиротской койке в казарме». Заметив его восхищенный взгляд, Ирина смутилась. Ей почему-то тоже понравилось это поле любви. Однако, испугавшись этих мыслей, она стала поторапливать Алексея. На улице уже темнело. Идти ему никуда не хотелось. Кровать манила своим уютом и иного решения, как подписать договор и внести аванс, уже не было. К сожалению, эту работу надо было завершить в том же выставочном зале риэлторской компании, на глазах разномастных див, с любопытством ожидающих возвращения сослуживицы.

По пути Алексей купил Ирине симпатичный букет белых роз, внос которых в интернациональный цветник произвел настоящий фурор. «Ну, прямо жених и невеста!», – услышали они завистливый шепот. Быстро отдав трехмесячный аванс и агентскую комиссию, Алексей дружески попрощался с Ириной, получив визитку со вписанным рукой номером мобильника и пожелание звонить, если что-то будет не так. Ирина его, безусловно, привлекала какой-то необычной для Москвы естественностью, но и остальных красавиц он обижать не стал, громко попрощавшись со всем залом. Перевезя уже поздно вечером вещи с вокзала, Алексей мгновенно заснул в полной уверенности в правильности начатой жизни.

Штурм Москвы продолжился следующим утром: главный вопрос – работа – постоянная, хорошо оплачиваемая и не портящая имидж. Лучше всего с перспективой партнерства. К сожалению, огромный минус в биографии тоже напоминал о себе. Неполное высшее звучало уж больно противно! Надо было что-то делать. Было три пути: дешевый, дорогой и правильный… Правильный предполагал восстановление в ВУЗе на третьем или, если повезет, четвертом курсе, реальную учебу и в муках полученный диплом. Увы, такого стремления не было. Дешевый путь представлял собой покупку готового диплома вместе со справкой о пройденных дисциплинах. В постсоветское лихолетье этот метод получения образования приобрел катастрофические для России масштабы. Дипломы продавались везде – от шикарных офисов до переходов в метро. В условиях распада государственной контрольно-надзорной системы, стремительного роста коррупции на всех уровнях органов власти стало важно не быть, а выглядеть. Покупались степени и звания. Появилась куча псевдоакадемий с шикарными наградами и дипломами. Из индустриального государства Россия превратилась в ярмарку тщеславия, где вместо Его Величества Товара стала царить ее величество упаковка.

В итоге, в первом десятилетии нового тысячелетия в России бродило несколько миллионов обладателей липовых дипломов. Нередко занимавших удивительно высокие должности. Безусловно, этот путь вполне подходил для небольших фирм и малых городов бескрайнего государства, но явно вступал в противоречие с президентскими амбициями Глядовкина. Он хорошо помнил, что в его родном городе первый вице-губернатор был с позором изгнан с должности, когда выяснилось, что его диплом был всего лишь красивой подделкой. Еще круче был вариант с покупкой западного диплома, но он, как выяснилось, имел серьезный недостаток. Эти педантичные чудаки в странах развитого капитализма, как правило, размещали списки выпускников в Интернете, давая возможность быстрой проверки даже самым ленивым кадровикам. Алексей, конечно, мог решить вопрос в Дагестане, но уж больно плохо воспринимались кавказские дипломы в Москве. Надо было искать что-то другое, достойное его великого будущего.

Алексей вспомнил давний разговор с Петровичем. Тот рассказывал, как в начале 90-х годов крупнейший частный банк их региона возглавил нагловатый, и как всем казалось, не очень образованный молодой человек. Однако тщательные проверки документов показали, что он экстерном за год закончил экономический факультет главного ВУЗа страны с красным дипломом. Причем зачетная книжка содержала настоящие оценки и подписи десятков преподавателей. В 1994 году в один из «черных» понедельников, банк рухнул, оставив под обломками десятки тысяч вкладчиков. Прощаясь перед отбытием в Москву с соратниками по борьбе за денежные знаки в гостевом домике «У Петровича», павший банкир раскрыл свою тайну. Оказалось, все зачеты и экзамены были куплены примерно за тысячу долларов каждый. Для 1992 года – это были сумасшедшие деньги. Да, процесс занял «целый месяц», но подкопаться к таким документам было невозможно… Алексею этот вариант понравился. Теперь ему предстояло подобрать ВУЗ и соотнести его требования с собственными финансовыми возможностями, которые в отсутствии работы стремительно убывали.

В результате скрупулезного анализа информации на чатах и форумах был найден очно-заочный вариант знаменитого финансово-экономического ВУЗа, входившего в десятку наиболее востребованных учебных заведений России. Оставалось уточнить условия приема и тариф. В административном корпусе института, пообщавшись в приемной комиссии, он узнал, что по команде сверху появилась новая, но уже невостребованная, в силу развития госкапитализма, специальность: «Экономика фермерского хозяйства». Главное, брали на нее всех желающих, и как выяснил Алексей, в самом дипломе, в силу отсутствия должной регистрации специальности, оставалось только одно слово «экономист», что вполне соответствовало его планам. «Горбачев имел похожий диплом и стал Президентом СССР», – мелькнула приятная сердцу мысль.

К сожалению, цена вопроса – по четыре штуки за семестр – и двухлетний срок обучения не радовали будущего столпа общества. Взяв пару бутылок хорошего шампанского и большую коробку дорогих конфет, Алексей к концу рабочего дня направился к методистам выбранного факультета. Как правило, именно эти нередко великовозрастные «девушки» и решали во всех ВУЗах нужные вопросы. Без методистов невозможно было получить необходимый билет и сдать экзамен, подобрать готовую курсовую работу и даже диплом. Ну а работа с хвостами и их носителями вообще была любимым делом этого авангарда ВУЗовского бизнеса. Чем больше проблем было у студента, тем милее он был методистам, помогавшим ему небескорыстно брать редуты науки.

Вливание на факультет состоялось успешно и весьма стремительно. Правильная форма проставки резко повысила статус новобранца. Вечер вскоре продолжился в соседнем кафе, где новые подруги, уже не стесняясь, объяснили оптимальную схему решения вопроса о дипломе за год и, как минимум, вдвое дешевле. Конечно, оформить диплом можно было и быстрее, но именно год «обучения» позволял обеспечить внешнюю законность документам и неплохо сэкономить за счет участия в коллективных зачетах и экзаменах. На том и сговорились. Хотя одна из девушек явно набивалась на «вечерний кофе», Алексей решил не спешить: мало ли как это отзовется в сплоченном микро-коллективе. И как порядочный мужик, развез всех по домам, одновременно подарив каждой надежду на что-то большее.

И это, как выяснилось буквально через пару дней, было действительно правильным решением. Донеся в пятницу необходимые документы в деканат своей новой Alma Mater, Алексей неожиданно лицо в лицо столкнулся со вспоминавшимся не раз миленьким личиком Ирины.

– Здравствуйте, Алексей. Какими судьбами? – удивленно спросила девушка.

– А вы, Ира? Неужели и в институте сдают приезжим апартаменты? – пошутил Алексей.

– А вы, похоже, об этом мечтаете? – подхватила шутливый тон Ирина.

– Конечно, все-таки я здесь уже прописался! Надо только договориться о нескольких подписях!

И Алексей показал растерявшейся Ирине новенькую зачетку студента четвертого курса очно-заочного отделения.

– Раз прописка есть, пойду договариваться!

Ирина уверенно двинулась к кабинету декана, но у самой двери обернулась.

– Последний раз спрашиваю! Договариваться или нет, а то папа не любит, когда люди слово не держат.

И тут только до Алексея дошло, что фамилия профессора Вершинина, красовавшаяся на двери, странным образом совпадала с Ириной фамилией на данной ему визитке.

– Да нет, что вы, Ирочка! Не надо ничего! Вы и так здорово сделали свою работу, что мне грех жаловаться. Всего несколько дней в Москве, а уже прорвался в верхи, – пошутил Алексей по поводу своего мансардного бытия, – и продолжил. – Есть, правда, один серьезный недостаток. По этому поводу я хотел поговорить с вами завтра. Но раз сама судьба свела нас сегодня, видимо, придется столь серьезное дело обсудить безотлагательно!

– Боже, что случилось? – Ирину испугал серьезный тон Алексея.

– Вы же понимаете, разве может быть все хорошо в жилище, которое даже не обмыли по-человечески.

Вдоволь посмеявшись над собой и над шутками, Ирина вдруг почувствовала некое влечение к Алексею, несколько большее, чем просто приязнь к приятному человеку. Круг ее знакомых давно не обновлялся. Снимавшие жилье клиенты скорее воспринимали ее не как девушку, а элемент системы, направленной на вытряхивание карманов арендаторов. А обилие своих собственных финансовых забот не позволяло им, как правило, претендовать на внимание хорошо упакованной москвички. В Алексее она увидела свежую струю в своей жизни. Да и была в его разговоре и манерах некая загадочность, что так влечет молодых женщин к мужчинам. Поэтому она продолжила начатую Алексеем игру:

– А что, были предложения? Что-то я не помню.

– Тогда, Ира, считайте это официальным предложением, – серьезно заметил Алексей и галантно сопроводил на улицу.

Погода была замечательной. Портить настроение посещением метро, тем более из-за двух остановок, не очень хотелось. И молодые люди отправились пешком. Из Алексея, как из рога изобилия, сыпались истории из армейской жизни, слегка облагороженные литературными синонимами богатого на них русского языка. Анекдоты, смех и шутки быстро сблизили Ирину и Алексея, и они незаметно для себя перешли на ты. Проходя мимо знаменитого Елисеевского гастронома, Глядовкин предложил взять что-нибудь полезное. В результате короткого налета на магазин в его руках появилась пара пакетов с фруктами, мясной закуской, свежим французским багетом, солидным набором итальянских конфет, бутылками сухого белого и красного вина. Робкое предложение Ирины о проведении ритуала в кафе было мягко отвергнуто, поскольку традиция предполагала инициацию именно в жилье, которое и являлось основным участником мероприятия. Да и особой боязни у нее не было. За пару лет работы в фирме, куда она попала по рекомендациям собственного папы, Ира научилась понимать, от кого и что следует ждать. В данном случае защитная система сигнала тревоги упорно не подавала.

Поднявшись в знакомую квартиру, Ирина с удивлением отметила, что она не заросла грязью, окурками и бутылками, характерными для холостяцкого образа жизни. Большая кровать была аккуратно заправлена, что также говорило об определенных качествах хозяина гнезда под московской крышей. Пока она внимательно изучала территорию, долго мыла руки и приводила себя в порядок в небольшом, но чистом санузле, на кухне происходили стремительные перемены. Алексей действовал быстро и четко. С ним так было всегда, когда хотелось чего-то добиться. А сегодня цель была достойная и, возможно, полезная. Стол был покрыт только что приобретенной в Елисеевском скатертью. На нем появилась оставшаяся от прежних хозяев толстенная свеча. Из холодильника были вытащены чудом сохраненные предметы былой роскоши: черная икра, переложенная в большую чайную чашку, и тонко нарезанная осетрина на блюде немалых размеров. Купленные продукты дополнили стол, сделав его похожим на те, что в российских посольствах накрывают на День России для почетных гостей. Единственным, что не успело найти достойной формы, был прекрасный кизлярский коньяк, так и оставшийся в видавшей виды армейской фляге.

Кухонная метаморфоза поразила Ирину. Она, привыкшая иметь дело с жадными во всем молодыми москвичами, была поражена открытостью и щедростью приезжего. Если сверстник-москвич приглашал ее в ресторан, то она знала, что надо быть готовой ко всему: и кредитная карта вдруг не сработает, и кошелек куда-то денется, и оплачивать счет надо почему-то как на Западе – пополам. А если все-таки и карта сработает, и кошелек окажется на месте, то претензии в стиле «кто девушку ужинает, тот ее и танцует» становились неизбежны. Поэтому образ неиспорченного Москвой провинциала в ее глазах представлялся идеалом чистоты и благородства. Что касается стола, то и дома у Ирины особых разносолов не было. Отец, если что-то и брал от благодарных студентов и аспирантов, то не деньги, а подарки, лучшие из которых передаривались знакомым и начальству, создавая иллюзию больших финансовых возможностей декана. В отличие от профессора Вершинина, его окружение давно ничего не стеснялось, в чем успел лично убедиться Алексей, столкнувшись с ушлыми методистками.

Застолье развивалось неспешно и по-домашнему уютно. За приятной болтовней и сытной пищей как-то незаметно ушли бутылочки сухого. Чувство эйфории постепенно наполняло сердца молодых людей. Ирина была счастлива оказаться в центре такого внимания и заботы, которого ей не доводилось видеть никогда. Алексей, искавший и видевший в каждом событии своей короткой жизни предзнаменования будущего богатства и властного величия, был искренне рад тому, что вечер с Ириной вполне укладывается в его представление о жизни и самом себе. Как-то естественно и без проблем молодые люди приступили к изучению армейской фляжки с замечательным, как сказал Алексей, уникальным кавказским дижестивом. Коньячок с черной икрой, горкой лежавшей на нарезанном багете с маслом, так сблизил молодых, что они как-то естественно перешли сначала к поцелуям, а затем и к давно манившей их близости…