Суперопер

– Смотри, куда прёшь, совсем берегов не видишь?

Макар удивлённо оглянулся. В момент толчка он вообще стоял. Перед ним глумливо ухмылялись три явно уголовные рожи.

– Не понял?

– Чё не понял? Борзой, что ли? Может, выйдем, побазарим?

Макар пожал плечами. Выйдем, так выйдем. Сказал Тане: «Я быстро» и успел увидеть её испуганные глаза.

На улице он под конвоем прошёл в угол парка, куда не доставал свет от фонарей, и увидел поджидавшую их компанию – ещё семь человек.

– Здорово, Коробок!

Макар присмотрелся. Поздоровавшийся с ним парень был на голову выше, стоял, засунув руки в карманы, и раскачивался на носках.

– Здорово Хомча, – Макар узнал его, хоть и с трудом. Хомчуков в школе учился на двойки, постоянно оставался на второй год, занимался вытряхиванием мелочи из младшеклассников. После армии Макар его регулярно видел в компании алкашей у магазина.

– Говорят, ты в менты подался?

– И что?

– А то, что все нормальные мужики зону топчут, а ты их сажать собираешься?

– Так если для них зону топтать это нормально, значит, кому-то надо их туда сажать. Как они туда попадут, сами же себя не посадят?

Хомчуков на секунду завис от такого сложного умозаключения. Макар продолжил:

– А я считаю, что зону топчут как раз ненормальные, а нормальные живут на свободе с семьями, – Макар обвёл взглядом напрягшуюся толпу. Тут явно нормальных не было. Одного он узнал, до восьмого класса учились вместе. Фамилия Бескудников, школьная кличка Бес. Где-то в седьмом классе он остался на второй год, кое-как закончил восемь. Перед армией как-то случайно с ним столкнулся, тот похвастался, что уже успел отсидеть за мелкую кражу и хочет попасть на зону второй раз. «А то у всех мужиков по две ходки, мне как-то неловко перед ними».

– Ты хочешь сказать, что я ненормальный, раз у меня две ходки? – Хомчуков повысил голос.

Макар усмехнулся. Он представил, какой мандраж он бы испытывал перед этой шоблой всего два-три года назад. Один против десяти – никаких шансов. Сейчас он был уверен в себе и абсолютно спокоен. Ситуация его даже в чём-то забавляла.

– Конечно ненормальный. Я бы даже сказал – придурок ты конченый, раз на свободе жить не умеешь. Тебе лечиться надо. В психушке, – Макар умышленно пошёл на обострение.

Все замерли, с удивлением глядя на вожака. Тот на какую-то секунду даже растерялся. Чтобы жертва так себя вела… Тут бы ему задуматься. Но пропитые куриные мозги думать были не приспособлены.

– Ах ты, сука! – Он коротко, почти без замаха, ударил. Для Макара время замерло. Он разглядел на руке у оппонента кастет. «Ну, ты и мразь!» – мелькнула мысль. Дело в том, что в детстве, когда он учился в пятом классе, его ударил кастетом малолетний хулиган, года на два его старше. Ударил просто так, чтобы посмотреть, что получится. Макару запомнился фонтанчик крови, бивший из повреждённого носа, который он хорошо видел собственными глазами; испуганный взгляд хулигана, не ожидавшего такого результата; встревоженные голоса обступивших его прохожих. Носовая перегородка оказалась искривлённой на всю жизнь. Это постоянно причиняло определённый дискомфорт.

Увидев кастет, Макар быстро подавил вспыхнувшую ярость, подсёк Хомчукова так, чтобы тот, падая, приземлился на собственный кулак с надетым на него кастетом. Услышав характерный хруст, успел подумать, что в ближайший месяц вожаку будет чем заняться: хождением по кабинетам стоматологов, приготовлением жидкой пищи, в общем – будет не до хулиганских действий. Затем быстро обошёл всю шайку, кого-то приложил лбом и носом о ближайшую берёзу, кого-то приземлил кобчиком на пенёк. На некоторых отработал удары по болевым точкам. Бывшему однокласснику засунул окурок, торчавший изо рта, подальше в горло.

Когда время вернулось к нормальному течению, Макар под разноголосые стоны со всех сторон подошёл и присел возле Хомчукова:

– Ты что-то сказал?

– Ты, сука, мне зубы выбил! – Кое-как сумел выдавить тот, выплёвывая обломки зубов вместе с кровью.

– Боже упаси! Я тебя просто в сторону откинул. Это ты сам упал неудачно. Э-э-э! да у тебя кастет на руке. Это ты на него так удачно приземлился. А ты знаешь, что кастет – это холодное оружие? Его ношение наказывается по статье двести восемнадцать Уголовного кодекса. Дай-ка его сюда, выброшу от греха.

Макар снял кастет с чужой руки и закинул его подальше в темноту. Найдут, так найдут.

– Значит так, гаврики, – Макар выпрямился во весь рост, – извиняюсь, не успел предупредить, что являюсь чемпионом Советского Союза по боевому самбо. То, что я вам сейчас показал, считайте предупреждением. Если кто-нибудь ещё раз приблизится ко мне с плохими намерениями, – сделаю инвалидом. Жить будет долго, но – в инвалидной коляске и срать под себя. Больше предупреждать не буду.

– Сказал бы сразу, что самбист, – буркнул один из пострадавших.

– Говорю же, что не успел. Уж больно вы резкие. Да вы всё равно бы не поверили, – Макар с деланным сожалением развёл руками и направился на танцплощадку.

Танцевать что-то расхотелось. Высмотрев Татьяну, Макар подошёл к ней и предложил пойти погулять.

– А эти… шпана, не прицепятся? – Таня испуганно поглядывала в темноту.

– Нет, эти точно не прицепятся. Им будет сегодня не до нас. А если какие другие нарисуются, – ты же со мной.

Продолжение вечера получилось даже лучше, чем Макар рассчитывал. Таня оказалась девушкой очень даже раскрепощённой. Жила в квартире с бабушкой, которая им абсолютно не мешала. Замуж Таня не стремилась.

В этом их интересы совпали. Так что женским вниманием Макар был обеспечен до конца отпуска.

Никого из побитой шайки Макар больше ни разу не встретил. Хотя из принципа ещё дважды посетил танцплощадку вместе с Таней. Видимо урок пошёл на пользу. Информация о драке в парке всё-таки вытекла. На Макара все знакомые и незнакомые парни поглядывали с опаской и уважением.

Снова в армии

За два дня до окончания отпуска вечером в квартиру Коробовых постучали. Увидев на пороге майора Соболева, Макар понял – отпуск кончился. Форменная одежда с погонами старшего лейтенанта была тщательно упакована в объёмистый баул, который, по словам Соболева, будет храниться в его квартире до окончания операции.

Матери и отчиму Макар представил майора как своего непосредственного начальника. Те усиленно пытались его напоить, но безуспешно.

Рано утром на дизельпоезде Соболев и Макар убыли в Смоленск. Здесь, на сборном пункте Макар испытал приступ дежавю. Пять лет назад он здесь уже был в той же роли. Если тогда всё вокруг казалось каким-то чужим и неуютным, то сейчас всё было просто и понятно.

Соболев вместе с незнакомым прапорщиком оказались «покупателями» от воинской части. Команду из двадцати человек, включая Макара, они сформировали самыми первыми. Вечером команда убыла на обычном пассажирском поезде в Москву. Там их ждала пересадка и, через сутки – здравствуй Башкирия!

Здесь выяснилось, что служить они будут в авиации – войска ВВС, будут носить погоны голубого цвета и эмблемы – «птички» в петлицах.

На большом сортировочном пункте новобранцы получили обмундирование. Долго пришивали пуговицы, погоны, эмблемы, учились наматывать портянки. Потом их ещё раз перетасовали, и Макар отправился к постоянному месту службы – в/ч 32777. В группе новобранцев он оказался единственным смоленским, остальные были ярославские, владимирские, липецкие и т. п., – Соболев подсуетился.

Часть, куда попал Макар, была небольшая. Рота солдат обслуживала военный аэродром, на который садились только перелетающие экипажи. Своих самолётов там не было. Отдельные подразделения, расположенные возле аэродрома, занимались каждое своим делом. Автовзвод, аэродромно-технический взвод, ГСМ, КЭЧ, взвод охраны и так далее.

Месяц карантина подходил к концу. Макар обзавёлся друзьями. Его общительный весёлый характер, уверенное поведение, знание большого количества анекдотов и просто шуток, делало его душой компании. Самым сложным для него было изображать из себя неопытного новичка, сдерживать отработанные до автоматизма за два года службы движения и привычки, спортивные возможности.

В углу казармы на первом этаже был спортивный уголок. Желающие могли покувыркаться на перекладине, выжимать штангу или гири. Макар свои спортивные способности старался не выпячивать. На перекладине покрутится немного: выход силой, подъём переворотом, склёпка, потом всё это ещё раз и – хватит, чтобы форму не терять.

Все молодые содержались отдельно от старослужащих. Те поглядывали на них издалека с улыбками, не предвещавшими ничего хорошего.

Когда месяц карантина уже заканчивался, Макар вместе с другими новобранцами был отправлен на кухню – чистить картошку. Это была обычная практика, отправляли на картошку после ужина, многие сами просились. Обычно, пока чистится картошка на всё подразделение, отдельно жарится порезанная мелко картошка для самих «чистильщиков». Немного жира и луковицу на кухне всегда можно выпросить. Молодые организмы постоянно требовали еды.

Вот и сейчас, когда процесс был в самом разгаре, в разделочный цех заглянул особист Соболев.

– Сидите, сидите, – он махнул рукой бойцам, вскочившим при виде майора, – давайте кто-нибудь… вот ты, например, – он ткнул рукой в Макара, – пойдём, поможешь мне машину завести.

На улице они подошли к УАЗику, стоявшему тёмном углу кухонного двора.