Великий и оболганный Советский Союз. 22 антимифа о Советской цивилизации

Ленин был прав! Там, где большевики имели возможность гласно объяснить народу, в чем их цель, они почти сразу получали широкую поддержку. Почему большевикам отдала голоса половина избирателей в столице, где у буржуазии, у высшего чиновничества, монархистов, либеральной интеллигенции и т. д. были, безусловно, прочные позиции? Да потому, что только большевики не боялись говорить народу правду.

А правда была тогда в том, что России надо было выбирать не между либеральной «свободой» и мифическими «молочными реками», которые якобы обещал народу Ленин (ничего подобного никогда и никому не обещавший), а между полным разрушением общества и диктатурой в интересах трудящихся.

И вот об этом Ленин говорил громко, внятно и публично. Читатель уже знаком с его классической работой «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». А вот выдержки из статьи «Один из коренных вопросов революции», опубликованной в № 10-м газеты «Рабочий путь» (очередное название то и дело закрывавшейся властями «Правды) от 14 (27) сентября 1917 года.

Ленин писал тогда:

Весь вопрос теперь в том, научилась ли чему-нибудь мелкобуржуазная демократия (то есть Временное правительство. – С.К.) за эти великие полгода, необыкновенно богатые содержанием, или нет. Если нет, то революция погибла, и только победоносное восстание пролетариата сможет спасти ее. Если да, то надо начать с немедленного создания устойчивой, не колеблющейся власти…

…Власть Советов одна только может быть устойчивой, опирающейся на большинство народа… Пока не создано такой власти, неизбежны нерешительность, неустойчивость, колебания, бесконечные «кризисы власти», безысходная комедия министерской чехарды, взрывы и справа и слева…

…Дело вовсе не в том, чтобы изобретать «новые реформы», чтобы задаваться «планами» каких-то всеобъемлющих преобразований… В действительности же положение в России таково, что… неслыханная и самая грозная опасность разрухи и голода сами собой подсказали выход, сами собою… наметили… неотложные реформы и преобразования: хлебная монополия, контроль над производством и распределением, ограничение выпуска бумажных денег, правильный обмен хлеба на товары и т. д.

Где здесь «молочные реки»?

Ленин раз за разом говорил о том, что у России есть три выхода: 1) сползание в хаос; 2) военная диктатура корниловцев в интересах правящей кучки; 3) диктатура пролетариев и беднейших крестьян, способная сломить сопротивление капиталистов и проявить, говоря словами Ленина, «действительно величественную смелость и решительность власти».

В той же статье «Один из коренных вопросов революции» Ленин цитировал видного эсера И. А. Прилежаева, который в эсеровской газете «Дело Народа» «оплакивал, как писал Ленин, уход Пешехонова (одного из руководителей партии «народных социалистов» («энесов») и министра продовольствия Временного правительства. – С.К.) и крах твердых цен, крах хлебной монополии».

Прилежаев сокрушался:

Смелости и решительности – вот чего не хватало нашим правительствам всех составов (имелись в виду разные составы Временного правительства. – С.К.)… Революционная демократия не должна ждать, она должна сама проявить инициативу и планомерно вмешаться в экономический хаос… Если где, так именно здесь нужны твердый курс и решительная власть.

Ленин этот плач «слуги народа» прокомментировал так:

Вот что правда, то правда. Золотые слова. Автор не подумал только, что вопрос о твердом курсе, о смелости и решительности не есть личный вопрос, а есть вопрос о том классе, который способен проявить смелость и решительность. Единственный такой класс – пролетариат. Смелость и решительность власти, твердый курс ее – не что иное, как диктатура пролетариата и беднейших крестьян. И. Прилежаев, сам того не сознавая, вздыхает по этой диктатуре…

И где же здесь, спрашиваю еще раз, «молочные реки»?

Где «кисельные берега»?

В случае прихода к власти Ленин обещал России на переходный период от капитализма к социализму не «царство свободы», а диктатуру! То есть предельно жесткую, твердую власть, которая национализирует банки, установит в стране рабочий контроль над экономикой и распределением, подавит спекуляцию, отменит помещичью собственность на землю, полностью сменит прогнивший чиновничий аппарат…

И какое там «царство свободы» в 1917 году! Перед Октябрем Россия была накануне полного развала общества. Без твердой власти страна в считанные месяцы превратилась бы в одно «всерасейское» Гуляй-Поле, по которому прогулялись бы не один «батька» Махно со своими «хлопцами», а сотни разного рода «батек» и «атаманов»…

Собственно, одно время так и было. И это было результатом не якобы поощрения большевиками «темных инстинктов масс». Это было последействием того бездействия и бессилия восстановить нарушенный порядок, который продемонстрировали вначале царская правительственная власть – о чем писал Родзянко генералу Алексееву, – а потом и Временное правительство.

И если бы не диктатура большевиков, российская государственность рухнула бы в 1917 году необратимо, в Россию были бы введены «международные силы ООН» с белозубыми и черномазыми «миротвор…»…

Впрочем, пардон!

Это – уже из другой «оперы»!

Это России еще предстоит, если обитатели Русской Вселенной так ничему и не научатся и будут по-прежнему верить тем, кому уже давно верить нельзя.

«Миротворцы ООН» – это не исключенная перспектива для нынешней России. А в ту, потенциально «гуляйпольскую», не управляемую большевиками, Россию после разрыва в ней всех значимых общественных связей, были бы введены интервенционистские полицейские силы Антанты.

Они и были введены, но в итоге получили по зубам, потому что во главе России стояли Ленин и Сталин.

А в России без Ленина и Сталина не нашлось бы сил организовать противодействие интервенции со всеми, как говорится, вытекающими из этого последствиями. Для иллюстрации приведу показательную цитату, которую предлагал вниманию читателей своих книг уже не раз: цитата того стоит.

4 января 1920 года один из лидеров кадетской партии профессор П. Н. Милюков писал из Лондона в Россию графине Паниной:

Теперь выдвигается (на Западе. – С.К.) в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (выделение Милюкова. – С.К.) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов…

От комментариев воздержусь – параллели и так напрашиваются сами собой. Но, помня о том, что лучше раз увидеть, чем сто раз прочитать, рекомендую читателю взять, например, в руки изданную в 1983 году издательством «Советская энциклопедия» энциклопедию «Гражданская война и военная интервенция в СССР». Там имеется много полноценной и точной информации, в том числе – богатый иллюстративный материал. Сегодня будет очень полезным делом всмотреться в те фото к статье «Интервенция», которые относятся к прошлому нашей Родины, но могут стать илюстрацией к нашему завтрашнему дню.

Есть фото «постановочные», скажем – фотография эффектного британского «томми» в тропической панаме, в новенькой, «с иголочки» форме, с карабином за плечом, на фоне «леса» бакинских нефтяных вышек. Подпись: «Английские интервенты в Баку. 1918».

А вот фото высадки американских интервентов во Владивостоке и затем – английских интервентов во Владивостоке же…

Японские интервенты у трупов убитых ими русских железнодорожников…

Военные суда США и Франции во Владивостокском порту…

Японский броненосец во Владивостокском порту…

Это все – 1918 год.

Американские интервенты на Северном фронте, английские интервенты в Архангельске…

Английские танки в Новороссийске…

Вывоз награбленного имущества с Украины…

Это – уже 1919 год.

И предполагалось ведь, что это – лишь начало! Если бы Советская власть пала, то антисоветская власть расплачивалась бы с Западом за «помощь» долго, да так и не расплатилась бы.

Отвернуть Россию от таких перспектив могли только Ленин и партия Ленина. И подтверждение этому иногда можно найти очень даже в неожиданном месте. Пусть попробуют антикоммунисты и антисоветчики поспорить со следующим, например, мнением:

…Инспирируемое сэром Генрихом Детердингом (международный «нефтяной» король, лишившийся в Баку немалого количества нефтяных скважин. – С.К.) или же следуя просто старой программе Дизраэли-Биконсфильда (британский лорд из евреев, самый деятельный ненавистник России во второй половине XIX века. – С.К.), британское министерство иностранных дел обнаружило дерзкое намерение нанести России смертельный удар…

Вершители европейских судеб… надеялись одним ударом убить… возможность возрождения сильной России… С… другой стороны – на страже русских интересов стоял не кто иной, как… Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи.

Эту цитату в усеченном виде я уже приводил, и это – оценка Ленина дядей последнего русского императора, великим князем Александром Михайловичем, относящаяся к 1933 году.

Кому как, а на мой взгляд, это – залп, как говорится, на накрытие.

Ленин с народами России не заигрывал, а говорил прямо, открыто, как только и говорили с народом большевики:

Война дала горькую, мучительную, но серьезную науку русскому народу – организовываться, дисциплинироваться, подчиняться, создавать такую дисциплину, чтобы она была образцом. Учитесь у немца его дисциплине, иначе мы – погибший народ и вечно будем лежать в рабстве.

Русский человек – плохой работник по сравнению с передовыми нациями. Учиться работать – эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всем ее объеме. У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, – чтобы создать действительно могучую и обильную Русь.

Русь станет таковой, если отбросит прочь всякое уныние и всякую фразу, если, стиснув зубы, соберет все свои силы, если напряжет каждый нерв, натянет каждый мускул… Идти вперед, собирать камень за камушком прочный фундамент социалистического общества, работать не покладая рук над созданием дисциплины и самодисциплины, организованности, порядка, деловитости, стройного сотрудничества всенародных сил – таков путь к созданию мощи военной и мощи социалистической.

Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата.