Кремлевские пигмеи против титана Сталина, или Россия, которую надо найти

Президент Буш-старший ещё производил впечатление человека.

Президент Буш-младший уже имел все выраженные поведенческие признаки политического некрофила, что и неудивительно – процесс гниения живого трупа капитализма усиливается.

Ну, а президент Обама вообще может сойти за зомби!

А вот характеристика иного поведения, данная Фроммом:

«Противоположный тип характера, биофил (русский эквивалент – «жизнелюб». – С.К.), напротив, может говорить о переживании, которое само по себе не очень интересно, но он подаёт его столь заинтересованно и живо, что заражает других своим хорошим настроением».

Это – поведение Ленина, Фиделя Кастро, да и вообще любого, ориентированного на созидание управленца.

А Сталин?

Ну, можно ли сомневаться в биофилии (по Фромму) Сталина? Внешне малоэмоциональная манера поведения и речей Сталина была тем не менее полна интереса к жизни и адресовалась к жизни.

Не случайно в статье «Наши цели», написанной в 1912 году как передовица для первого номера газеты «Правда», Сталин, сообщая, что цель «Правды» – «освещать путь русского рабочего движения светом международной социал-демократии» и «сеять правду среди рабочих о друзьях и врагах рабочего класса», далее продолжал (выделение моё. – С.К.):

«Ставя такие цели, мы отнюдь не намерены замазывать разногласий, имеющихся среди социал-демократических рабочих. Более того: мы думаем, что мощное и полное жизни движение немыслимо без разногласий, – только на кладбище осуществимо «полное тождество взглядов»!…»

Такое заявление, противопоставляющее унылому кладбищу полную движения жизнь, мог сделать только, пользуясь термином Фромма, убеждённый биофил, последовательный антагонист идей социальной некрофилии и конформизма.

Фромм точно заключает: «Некрофил действует на группу, как холодный душ или «глушитель» всякой радости, как «ходячая тоска»…»

Это и о нынешних «кремлёвских сидельцах».

Ленин же, Сталин и другие выдающиеся лидеры коммунизма воздействовали на аудиторию прямо противоположным образом, воодушевляя людей и мобилизуя их на борьбу за новую жизнь.

Когда мы смотрим на кадры кинохроники, запечатлевшие Ленина, Сталина, сталинских соратников, то мы видим, что они – живые люди, полные жизни… Даже из не лучших по качеству старых документальных съёмок видно, что от них идёт энергия – сильная и чистая…

Просто вид Сталина – беседующего, улыбающегося, выступающего с трибуны или что-то пишущего, вселяет в человека желание быть лучше, наполняет его ощущением причастности к крупной судьбе и великой личности…

А что испытывают «дорогие россияне», когда на телеэкранах появляются Путин, Медведев и их кремлёвские подельники?

СОЦИАЛЬНУЮ некрофилию Фромм определяет и как выражение любви к отжившему, как обострённую тягу к вещам, к владению, к собственности.

Фромм пишет, что «иметь» у социального некрофила господствует над «быть», обладание – над бытием. Но, значит, и в этом отношении капиталисты и сторонники капитализма – классические некрофилы. И это хорошо выразилось в известном и популярном одно время на Западе лозунге: «Лучше быть мёртвым, чем красным».

Для нормального человека лучше быть живым, чем мёртвым. И поэтому, если российское общество не хочет окончательно скончаться, надо научиться ставить верный диагноз политикам, чтобы понять, не болен ли политик, не дай бог, смертельно опасной для нормального общества болезнью – социальной некрофилией.

Достаточно посмотреть на то, как любят вещи нынешние хозяева Кремля, чтобы понять – некрофилы они или биофилы?

Есть, например, фото Медведева на фоне его радиоэлектронной бытовой техники… На свои колонки и плейеры этот кремлёвский «топ-менеджер» смотрит таким взглядом, которым он, я уверен, никогда не смотрел и не будет смотреть на русские леса и поля, на отечественную промышленную продукцию, на новые кварталы российских городов – если бы они вдруг стали там возникать для простого люда…

Для Сталина же в вещи была важна её функциональность, почему он, например, стоптанные, но разношенные ботинки предпочитал новеньким… Вещь для него не была символом престижа, она вообще не была для него символом. Она была просто вещью, обладающей тем или иным качеством, делающим жизнь удобнее…

И – не более того.

Чтобы понять государственный масштаб Гулливера-Сталина и сталинских Гулливеров, широту их взглядов и их компетентность, достаточно почитать деловую переписку Сталина с Кагановичем, Молотовым, Орджоникидзе или, например, – резолюции Берии на тысячах документов, касающихся экономики, организации военного тыла, ведения атомных и ракетных работ…

Что же до «премьера» Медведева, то я не уверен, что он хотя бы слышал о том, что на свете существуют элитные сорта пшеницы…

Вот об элитных сортах виски он наверняка осведомлён.

Глава 4

Преступная «элита» распада…

ПОНЯТИЕ «элита» сегодня стало в РФ общераспространённым и даже затёртым. В СССР Сталина оно, впрочем, тоже было на слуху… Причём – чаще не в городах, а… на селе! Элитные породы скота, элитный семенной фонд, элитные сорта сельскохозяйственных культур…

В нынешней же «Россиянин» слово «элита» стало самоназванием членов особого дикарского племени – «топ-сообществ»…

Относить себя к «элитам» – модно и престижно.

Угу!

На самом же деле, говоря об элите в современном понимании этого понятия, надо бы, пожалуй, вернуться к теме людей-нёлюдей…

Что, если бы был создан суперкомпьютерный томограф, способный разложить человека на атомы и учесть все, даже атомарные и молекулярные, особенности его организма?

И что, если бы можно было пропустить через такой гипотетический томограф всё современное человечество, а потом создать обобщённый компьютерный портрет стандартного человека?

Думаю, тогда обнаружились бы удивительные вещи.

Оказалось бы, что определённые, а именно – относящие себя к «элитам», группы людей принципиально отличаются от нормы на очень тонком уровне. На том месте, где у нормального человека размещаются в генах молекулы совести, чести, сострадания и т. д., у этих особых якобы человеческих особей не было бы обнаружено ровным счётом ничего!

Оказалось бы, что эти особые люди принципиально отличаются от остальных людей по тонкой биохимии своих обменных процессов, по психофизиологии, по ряду генетических признаков. И поэтому то, что для абсолютного большинства людей невозможно, этим особым людям представляется не только возможным, но и единственно правильным – если это им лично выгодно.

Ударить мать?

Из выгоды солгать или предать друга или Родину?

Обокрасть сироту?

Равнодушно смотреть на страдания ближнего?..

Да ради бога, сколько угодно! Особенно если такие взгляды или поступки вводят человека-нёлюдь в «элиту» или укрепляют его положение там…

Неестественное для обычных людей – для членов «элит» естественно. Ложь они чаще всего считают правдой, а правда у них всегда считается ложью. Секс они называют любовью, а любовь – пустым, ничего не значащим звуком, как и дружбу, как и патриотизм…

Причём это – не только психопатология, не просто вульгарное психическое отклонение от нормы, а более тонкое отклонение с плохо пока понимаемой природой.

Сюда же я отнёс бы и «офисный планктон». Он не вхож, правда, в «элиты», но, во-первых, он туда стремится и даже – пусть и в незначительном меньшинстве – туда попадает. Во-вторых, «офисный планктон» питает «элиты»…

Недавно возникло и понятие «креативный класс», обозначающее высшую якобы творческую потенцию и т. п. Авторов термина, похоже, не смутило созвучие первой части их «неологизма» со словом «кретинизм», но – пусть так…

На мой взгляд, интереснее иное…

Если бы описанный выше томограф XXII века уже существовал, человечество могло бы убедиться в неком любопытном факте!