Вор и проклятые души

– Еще держусь.

Давай, святой отец! Держись! Я кивнул и попытался ободряюще улыбнуться, да вот наверняка получился какой-то оскал. Томас Велдон – наше слабое звено, именно из-за него не выходит уйти от погони. После сделки с дьяволом я нечеловечески силен и вынослив, не говоря уже о реакции, да и магия нынче куда могущественней. С наступлением темноты мог бы раствориться в лесу, переносясь от одной тени к другой, пока хватит дыхания. Слуги Низверженного просто потеряли бы мой след после первого перемещения.

Бран вовсе как железный, шагает без признаков усталости, и видно, что легко ускорится, если будет нужно, а то и побежит. Есть ли предел его сил? Я мысленно покачал головой. Возможности его небезграничны, но до их исчерпания еще очень далеко.

Про вампиршу и говорить нечего. Ни живая ни мертвая, она легко исчезнет или просто улетит. Ирменгрет здесь только ради меня. Я выругался… Наивный дурачок! Ирма тут только по воле призвавшего ее, а вовсе не ради Николаса Гарда.

Смеркается, и воздух становится холоднее, под ногами хрустит неглубокий снег. Он повсюду, следы четырех беглецов прекрасно читаются. Не буду тешить себя глупой надеждой, что с приходом ночи сыскать их на белом покрове станет тяжелее.

На привал становились только раз, ближе к полудню. У Ирмы при себе обнаружилась небольшая сумка с сушеным мясом. Бран взялся за него сразу, я тоже недолго раздумывал, зато инквизитор не одну минуту с подозрением осматривал темно-багровые полоски, даже обнюхал одну, чем изрядно развеселил вампиршу.

– Нет, монах, – сказала она тогда и с откровенной насмешкой посмотрела на инквизитора, – это не из младенцев и даже вообще не человечина. Вкушай спокойно.

– Помолюсь сначала, – огрызнулся Велдон, получив в ответ порцию смеха вперемешку с насмешками. Впрочем, безобидными: они не помешали инквизитору молиться.

К середине дня Ирменгрет еще не выяснила, что преследователи догоняют нас, но спустя всего три часа это стало очевидным. Милость вампирши к инквизитору, который заметно устал и замедлял наш ход, сменилась на гнев. Ничуть не стесняясь Велдона, ступавшего всего в трех футах, Ирма сказала, что церковника нужно прикончить.

– Я унесу тело далеко вперед. Слуги Низверженного не найдут его.

Вампирша сузила глаза и посмотрела на монаха. Она не против убить церковника самолично.

– Нет! – отрезал я.

Томас Велдон тяжелым взглядом смотрел на женщину, чей облик столь обманчив, и казалось, что еще миг – и выудит из складок рясы нож, окропленный святой водой, дабы вонзить его в шею нечисти. Усталость, что отягощала каждый шаг инквизитора, растворилась во вспышке ненависти.

– Нет! – повторил я и поспешил встать между церковником и Ирмой.

Почти осязаемое напряжение повисло над небольшой прогалиной. Вампирша косилась то на меня, то на Велдона и перебирала пальцами с длинными ногтями, подняв правую ладонь к груди. Монах не шевелился, будто даже не дышал, и не сводил взор с Ирмы. Бран подобрался. Предвестник тоже заметил, что церковник на волоске от того, чтоб вцепиться в вампиршу. Чью сторону он возьмет в драке?

– Хватит! – Я почти крикнул. – Отойдите друг от друга! Ну же!

Я метал взор то на Ирму, то на Велдона. Нервы – как натянутая струна! У всех! Даже у вампирши.

– Ладно. – Она сдалась и отошла на полдюжины шагов.

Могу ошибаться, но Ирма, кажется, вздохнула с облегчением. Инквизитор просто опустил голову и руки. Бран кивнул мне: хорошо, мол, что все закончилось. Однако эта стычка до конца не исчерпана. У меня есть что спросить у Ирмы!

Я подошел к вампирше, которая задумчиво оглядывала верхушки деревьев, пытаясь разглядеть в них нечто видимое только ей.

– Где они? – начал не с того, что собирался выяснить.

– Через пару часов будут здесь, – не оборачиваясь, ответила Ирма. Каким-то образом она чувствовала, насколько далеки преследователи. – Самое большее, через три.

Мой решительный настрой вдруг пропал. Я вздохнул, оттягивая жалкие мгновения, лишь бы не спрашивать то, что собирался вызнать какие-то секунды назад. Что за наваждение? Говорить-то придется.

– Ты сказала, что можешь унести Велдона.

Какие замечательные то ли рожки, то ли ушки на прекрасных рыжих волосах Ирмы…

– Могу.

– Тогда перенеси нас всех. По очереди, если это трудно.

– Нет!

Я с усилием воли отвел взгляд в сторону. В голове тут же прояснилось. Кровь и песок! В самом деле наваждение… Стиснув зубы, вновь посмотрел на вампиршу. Нет, сейчас взор не поплыл, хотя внутри вновь появилась слабость, но теперь я был начеку.

– Почему?

Ирменгрет по-прежнему не оборачивалась. От нее пахло дорогими духами. Приятно просто стоять рядом, когда можешь дотянуться до столь красивой женщины… Проклятый пепел! Опять!

Я отступил на шаг и вновь спросил:

– Почему?

– Если мы исчезнем, приспешники Низверженного лишь укрепятся в своих подозрениях. Сейчас за нами идет небольшой отряд, но через порталы легко перекинуть гораздо больше охотников за вашими головами.

Вампирша говорила с явной досадой в голосе: ей приходилось объяснять очевидное и отвлекаться от действительно важного. Ирма все так же пытливо разглядывала деревья. Что она нашла?

– Ты что-то видишь?

Она кивнула и наконец посмотрела на меня. Сблизилась со мной почти вплотную. Она столь недалеко, что нужно лишь наклониться, чтобы прикоснуться к ее губам. Во мне вскипела кровь. Разумом понимал, что Ирма играет магией, которая влечет в ее тенета новые жертвы, только зачем она делает это сейчас?

Кровь и песок!

Я сделал два шага назад и встряхнул головой. Наваждение ушло.

– Не делай так больше. – Я посмотрел в карие глаза вампирши.

Она моргнула несколько раз, взмахнув длинными ресницами, но чары прекрасной женщины и одновременно нежити не завладели мной. Я был собран и не поддался на обольстительную магию Ирмы.

– Как скажешь, – произнесла она, и в глубине ее глаз мелькнуло сожаление. – Мы должны что-то предпринять, иначе от погони не уйти.

– Что ты предлагаешь?

– Я уже предложила.

– И я снова говорю «нет».

Ирма, полуобернувшись, посмотрела на деревья, которые только что внимательно разглядывала.

– Что там?

– Место, которое поможет разобраться с погоней и не выдать Низверженному твое имя или магию церковника.

– Как? – во мне появилась подозрительность.

– Там развалины эльфийского замка. Лес не берет его себе, потому что место чересчур гиблое даже для Запустения.