Вор и убийца

Даман снова попытался уверить его светлость в своей преданности.

– Не забывайте, барон, только общими усилиями удалось добиться вашего нового назначения. Мы очень рассчитываем на серебро Загорья.

– Конечно, конечно, – поспешил согласиться Даман. – Я как раз хотел обсудить…

– Об этом позже, – осек Дамана предводитель. – Известия и слухи до провинции доходят с большим опозданием. Вы же все из столицы. Я хочу знать последние новости. Говорите, кому есть что сказать.

Дальнейший разговор напоминал военный совет.

– Что в парламенте?

– Палата общин бурлит. Она бесполезна и бестолкова, как всегда, но теперь к нашей фракции присоединятся голоса консерваторов графа Донбери и новых роялистов графа Маркана. Столь нужный нам закон пройдет.

– А в палате лордов, как я понимаю, проблем с ним не ожидается?

– Не ожидается, ваша светлость.

– Хорошо. Кстати, о палате лордов. У нас есть перевес в голосах пэров? Это к вопросу о новом адмирале флота.

– Сейчас пэров больше волнует, кто возглавит кабинет и когда он будет сформирован.

– И…

– Сегодня кандидатура лорда-мэра Ревентоля выглядит незыблемой. Король явно благоволит к нему. Тут мы бессильны.

– Проклятый Хартс, чертов выскочка, – зло прошипел предводитель заговорщиков. – Без кабинета влиять на молодого короля будет крайне затруднительно. Господа, нужно во что бы то ни стало подорвать доверие к Хартсу и его будущему кабинету.

– Но Хартс еще не премьер-министр, – возразил кто-то.

– Вы, барон, сомневаетесь, что это произойдет до конца месяца? Я лично – нет.

– Есть и хорошая новость. Новый кардинал и столичные клирики отделились от короля. Кардинал Антуан и его величество пока не показывают вида, что появились разногласия, однако я ручаюсь, что между ними сейчас бездна.

– В самом деле ручаетесь?

– Ручаюсь, ваша светлость, – голос был тихим, и оттого ответ прозвучал неубедительно.

– Что ж, посмотрим, – произнес властный голос. – Антуан совсем не прост. Возможно, ссора с королем всего лишь интрига. Тем не менее, его разрыв с государем произошел очень вовремя. Жаль старика Гудмунта, прежний кардинал был тих и безобиден.

– Нет худа без добра, ваша светлость.

– Вы правы, милорд. Через полгода Антуан поедет в Тиму для высочайшего утверждения нового сана. К тому времени он станет очень мешать нам здесь. Но он непременно уедет, а папа придержит его при себе.

– Папа хочет слишком много!

– Придется дать это папе. Королевству ни к чему новая конфронтация со священным престолом.

– Ваша светлость, очень многие недовольны уступками Тиме.

– И вы в их числе, граф?

– И я, ваша светлость.

– Думаю, что смогу убедить присутствующих в своей правоте, – произнесли в ответ. В прозвучавших словах не было никакой угрозы. Одна спокойная неколебимая уверенность. – Мне так же интересны новости о маршале королевства и герцоге Гриффиле.

– Со дня похорон королевы маршал практически не показывается на людях, а Гриффил, наоборот – с помпой вернулся в столицу после амнистии, объявленной всем ссыльным. Но через три дня почему-то отправился в свое родовое поместье.

– Довольно интригующе. Они ведут между собой переговоры?

– Нет, и это абсолютно достоверно.

– Уже радует. Необходимо подобрать к ним ключи, а, если не получится, нужно нейтрализовать влияние обоих на двор и парламент. Все наши усилия необходимо сосредоточить на этой цели. Даже Хартс вторичен по сравнению с маршалом и герцогом.

За ширмой говорили еще долго, и я, никогда не интересовавшийся арнийской политикой, начал терять интерес к происходящему. По правде говоря, я совершенно запутался в омуте открывшихся мне интриг.

Понятно было только одно. Хоть Мария Луиза и слыла изрядной стервой, но за корону цеплялась крепко. Покойница железной хваткой держала парламент и душила малейшие поползновения дворцовых группировок в сторону ее власти. После ее кончины двор зашевелился, распался на старые и новые альянсы. Аристократия вгрызлась друг другу в глотки, началась схватка за ум и душу молодого короля.

Я размышлял, как в этой мутной воде доставить королю Герарду бумаги Дамана. Может быть просто, по-воровски, проникнуть в покои арнийского монарха? Но не решит ли тогда король, что бумаги поддельные?

– Задумался, Христофер? Или вино в голову ударило?

Это был Фосс. В мятом плаще, невыспавшийся, с синяками под усталыми глазами.

– Пойдем, – продолжил Фосс, – время собирать камни.

Я молча последовал за Оливером. Меня охватило сильное волнение.

– Здесь Даман.

– Не только он, – мрачно ответил Фосс.

К этому времени окончательно стемнело. К экипажам масок прибавилась новая карета без гербов, только стояла она чуть поодаль. За ней в причудливой игре теней фыркали лошади каких-то вооруженных охранников. Фосс направился прямиком к прибывшему экипажу. Мы залезли внутрь.

– Монсеньер, – вырвалось у меня. – Ваше…

– Не нужно, Гард, – перебил меня кардинал Антуан. – Не время для формальностей.

Я все же поцеловал перстень арнийского первосвященника, надетый поверх багровой перчатки. Людям моей профессии негоже лишний раз гневить Бога Отца и Бога Сына.

– В трактире герцог Чезмур и компания, – сказал Оливер.

– Очень занимательно, – кардинал даже поддался вперед. – Их много?

– Кажется, здесь собрались все.

– Впрочем, так и должно быть, – сказал кардинал, скорее, себе. – Старому лису давно пора показать нос из ссылки. Многое отдал бы за то, чтобы знать, о чем они шепчутся.

Антуан задумчиво потеребил бородку.