Хроники Абсурда. Сборник рассказов

– Мечты к звёздам скатились до маленькой коробочки, глядя в которую люди от мала до велика, исполняют свои желания, не задумываясь, что просто так ничего не бывает на свете. Искусственный мир не даст настоящих чувств.

– Какой же ты сентиментальный, – Варфоломей слез с камня и махнул рукой, со словами, – идём за мной. Я тебе марсиан покажу. Те ещё чудики.

Кузя спрыгнул на красную каменистую почву и поплёлся за старичком домовым. Дермидонт увязался за ними, ворча, что рыбы здесь нет, один корм сухой из марсианских сверчков.

Притаившись за валунами, наблюдатели слились с местным пейзажем. Что-что, а маскироваться домовые умели. Даже кот улёгся на нагретых солнцем камнях и сделался похожим на тень. Долго ждать не пришлось. Вскоре из расщелины появилась процессия существ, похожих на людей.

– Они называют себя, юзы, – шепнул в самое ухо Кузе Варфоломей. – У каждого в ладони, словно приклеенная, блестящая пластина. Смотрят туда, а не под ноги. Гляди, – он чуть не покатился со смеху, тыча пальцем сторону столкнувшихся и упавших на песок марсиан, – смотрят в свои штуки и под ногами ничего не замечают. Вот дураки.

Кузя видел, как юзы вышли на небольшое плато, развели костёр и расселись кружком. Двое вышли на середину, рядом с кострищем и давай мутузить друг друга. Один длинной рукой залепил другому пощёчину, тот ответил затрещиной. Марсиане, держа в руках пластины, очень напоминали Кузе людей, которые также любили снимать на смартфоны разные события – драки, катастрофы и смешные моменты из жизни друг друга.

После драки, победивший юз поставил ногу на грудь побеждённого сородича и стал фотографировать себя на фоне поверженного. Кузя понял, что эти пластины в руках марсиан – подобие земных мобильных устройств. «Как странно, словно оказался дома, – размышлял домовёнок, – юзы и люди похожи, и почему Варфоломей не замечал этого?»

– Гляди, это ещё не всё, – проворковал старик.

После победы над противником, победитель, вытащил из-за пояса какой-то предмет, оказавшийся оружием. Он прикончил поверженного соперника без зазрения совести, а весёлые товарищи кивали ему и продолжали поднимать блестящие экраны. Кузя не стал досматривать шоу, оно ему стало противно.

Когда от соплеменника остались одни косточки, марсиане начали махать руками и показывать в сторону солнца. По их возгласам можно было понять, что они восхищаются закатом, который вот-вот начнётся, освещая багровым блеском кровавую лужу – останки их бывшего товарища. Некоторые юзы обнимались, другие совершали странные прыжки, третьи… Третьи занимались непотребством, как заметил про себя Кузя, ощущая, как покраснели его щёчки. Они снимали друг друга и, казалось, не могли остановиться. Их поведение напоминало одержимость, и лишь с наступлением сумерек, существа успокоились и вернулись к расщелине. Скрылись там.

Кузя поёжился, не знал, что на Марсе с заходом солнца становилось очень холодно.

– Идём, – махнул ему Варфоломей. – И вот последние тридцать лет, эти чудики, как помешанные, копошатся, хотя сами же планету и угробили.

– Интересно как? – спросил Кузя, замедлив шаг.

– Кто-то просто решил запечатлеть на эти блестящие экранчики катастрофу всемирного масштаба. Увлеклись… Кнопки не те нажали и ба-бах! Эти юзы вечно думали о том, как стать знаменитыми, и это тщеславие до сих пор убивает их. Деградируют, но неизменно молятся своему богу Прогрессу изо дня в день. Там за красными холмами разрушенный космический корабль – идол их честолюбию и сумасшествию.

Пошёл крупный снег. Кузя смотрел в марсианское небо и плёлся за стариком и котом. До убежища Варфоломея шли недолго. Оказавшись внутри пещеры сухой и тёплой, Кузя обрадовался уюту и запаху вкусной еды. В углу русская печь, посредине стол и всевозможная утварь.

– Чем богаты, тем и рады, – промяукал Дермидонт. – Втроём веселее пережить этих сумасшедших марсиан. И колдовать мы, к счастью, не разучились.

– Что зря болтать, – крикнул Варфоломей, – выходи честной народ, у нас гость из Кудепсты.

Из щелей, да из тёмных закоулков пещеры выпрыгивали домовые всех мастей. Сто лет на Марсе, без права переписки – это вам ни хухры-мухры. Сородичи радостно обнимали и щекотали Кузю, расспрашивали, как дела на прекрасной планете Земля и как здорово было бы туда вернуться, но никто не знал, как это сделать. Домовёнок даже засмущался, а в голове роились мысли, что и на красной планете раньше юзы были другими, пока не «купились» на сказку о техническом прогрессе.

Ольга Гугнина «ОРЕШКИ ДЛЯ ОЛЕСЬКИ. ТЧК»

Иллюстрация Григория Родственникова

– Стыд и позор. Позор и стыд!

Олеська бормотала себе под нос всю дорогу. Это же надо было так опозориться: побежала за автобусом, поскользнулась и, изобразив полёт шмеля над вереском в лунную ночь, просто шмякнулась в лужу.

И хорошо бы без свидетелей, но, увы, её пируэты не остались незамеченными для полной остановки людей.

– Ни фига себе!

– Во даёт!

– Бесстыжая!

– Мама, я тоже хочу, как тётя!

Тётя так не хотела, тётя хотела домой поужинать, принять ванну и завалиться спать. Но, лёжа в луже, созданной мартовской погодой, тётя, глядя в небо, захотела выпить.

Уже в магазине, стоя на кассе, продолжала слушать, как её обсуждают.

– Алкашка!

– Такая молодая!

– Допилась и валялась в луже!

– Фуу!

– Мама, тёте нужен памперс!

Ыыыыы. Тёте нужен телепорт и свинтить отсюда.

Дома оказалось, что вино так себе. Настроение скатилось ниже плинтуса. Да ещё и морозить начало.

Градусник отыскался в шкафу в коробке с пуговицами.

Тридцать восемь и девять.

Зашибись.

– Сейчас я тебе порошочек разведу. Себе, тебе, себе всё-таки, иыык. Ой!

Лекарство выпито, начальнику отправлено СМС с текстом:

«Я забылело. Тчк».

А теперь можно и поспать. И, прихватив недопитую бутылку, бодро шатаясь, пошагала в спальню.

И как говорится, «чих» подкрался незаметно.

– Хоть бы обои не попадали, – мелькнула мысль и исчезла.

– Будь здорова!

Олеся от неожиданности выронила бутылку. И та, видимо, упала на кого-то. Потому как снизу сначала удивились матом, а потом им же и обрадовались, увидев, что упало.

Пришлось включить свет. И с какого-то перепуга обнаружить вместо спальни с кроватью, комодом и креслом лес. Хороший такой лес, еловый. Мохнатые лапы свисали до самой земли. Где-то высоко светило солнце, просачиваясь сквозь иголки. И до одури пахло хвоей.

На пеньке с бутылкой вина сидела белочка.

– Это мне?