Сталкер из ГРУ

– Пять сек! Тут рамы одинарные, а стекла крепятся снаружи, я уже посмотрел. Отогнем гвоздики, аккуратно достанем стекло – и все, вход свободен. Элементарно…

– Где ты научился таким штучкам? – Его компетентность в этой области ей не понравилась. – Детективов начитался?

– Было дело, – засмеялся Сережа, вынимая из сумки складной нож.

«Хвастун, – неприязненно подумала Наташа. – Все мужики одинаковые. Чем по чужим домам лазить, лучше бы машину починил. Были бы на колесах, как нормальные люди, сидели бы давно дома».

Сережа тем временем позвякивал ножом у окна. Наташа чутко поводила головой, готовая задать стрекача при малейшей опасности. Оптимизм Сережи ей никак не передавался, бабье сердце чуяло беду… Да еще число это тринадцатое, зловещее. И чего дома не сиделось?..

– Готово, – сказал Сережа, ныряя головой в проделанную дыру.

Наташа подошла ближе, наблюдая за тем, как, извиваясь, он исчезает в черном проеме. Втянул ноги, сполз там на пол, повернулся и высунул к ней улыбающееся лицо.

– Давай руку, – предложил он, – я тебе помогу залезть. Только не разбей стекло, оно внизу, я его утром назад вставлю…

– Может, ты лучше откроешь мне дверь? – съязвила она.

– Там снаружи навесной замок, – возразил Сережа. – Так что только через окно. Да не бойся, считай, что это маленькая дверь…

– А если мне захочется пи-пи? Как прикажете выходить? В окно?

– Ну да, об этом я не подумал, мне-то легче… А ты сейчас пописай, – рассмеялся он. – Чтоб потом не бегать.

Наташа хоть и рассердилась на его дурацкий смех, но совету вняла и сходила за угол, обстрекав лодыжки крапивой. Надо сказать, что вокруг дома росла одна сорная трава, это Наташа заметила даже в темноте, и никакого намека на огород – усладу дачника – здесь не было и в помине. Похоже, домик недавно построили и еще не успели обжить.

– Ну, залезай, – поторопил Сережа. – Ты знаешь, я проверил, тут даже электричество еще не проведено, так что будем располагаться в темноте.

– Кто бы сомневался, – не удержалась Наташа, протискиваясь в окно.

Все-таки тусклый лунный свет кое-как освещал внутренность домика, и они смогли без труда найти три дощатых топчана у стены, крытых бугристыми матрасами и байковыми одеялами.

– Нормально, – наслаждался приключением Сережа, – лучше не придумать. До утра поспим, как люди.

– Надо дырку чем-то завесить, а то комары налетят, – радуясь крыше над головой и подобию цивилизованной кровати, сказала Наташа.

Проем в раме Сережа ловко заделал полотенцем, и они сразу же, по просьбе Наташи, легли спать, каждый на свой топчан. Наташа так устала, что, опустив голову на сбитую в кирпич подушку, сразу забылась в блаженной истоме. Наконец-то можно по-человечески отдохнуть…

Но, едва начав разглядывать какой-то чудесный, цветистый сон, она с ужасом услыхала самый страшный ночной звук – комариное гудение. Вот черт, и тут достали! Никакого спасения. С трудом вылезая из сладкой дремотной тины, Наташа накрылась с головой одеялом. Лучше задохнуться от жары, чем позволить этим тварям искусать себя. Но странный басовитый гул слышался и под одеялом. Что за ерунда! Наташа рывком сбросила жаркое одеяло, приподняла голову. Нет, это не комар. Где-то рядом гудел двигатель машины. Совсем рядом.

Наташа сбросила ноги, глянула в окно. Вдоль забора проплыли фары, показался темный силуэт легкового автомобиля – и тут же свет фар погас и затих двигатель. Машина остановилась прямо возле их дома. У Наташи пересохло во рту. Три черные тени выбрались из машины и подошли к калитке. Звякнула щеколда. Люди молчали – и от этого Наташе стало совсем жутко. Машина тем временем развернулась и ушла обратно. Люди вошли в калитку и двинулись к дому, черные, молчаливые, страшные до обморока. Наташа опомнилась и метнулась к Сереже. Закрыв ему рот взмокшей ладонью, чтоб не закричал спросонья, принялась тормошить, шепча в ухо: «Сережа, просыпайся! Просыпайся!»

Сережа заворочался, замычал неразборчиво… Наташа сильнее вдавила ладонь, умоляя: «Тише, тише!» и ловя ухом каждый шорох снаружи. Люди не спешили, – видно, тоже перед сном делали пи-пи. Сережа наконец очнулся, схватился за Наташину кисть, отодвигая ото рта.

– Что случилось? – догадливо прошептал он.

– Сюда приехали какие-то люди, – зашептала Наташа. – Они уже во дворе. Трое мужиков, страшные такие… Сережа, надо удирать…

– Да ничего, скажем, что только на ночевку залезли, тут же красть нечего, да и на грабителей мы не похожи… – не понял он ее страха.

– Сережа, я боюсь… – забилась Наташа в истерике. – Придумай что-нибудь… Быстрее… Иначе они нас увидят…

– Давай в окно, – подхватился Сережа. – Вылезем втихую – и ходу.

Он сунулся было к окну, но тут же подался обратно, едва не сбив Наташу с ног. Черные тени снаружи соединились и молча двинулись к двери. Наташа, прижимаясь к спине Сережи, ощутила, как под майкой жарко взмокла его спина. Было что-то в этих ночных людях такое, от чего и он проникся мгновенным неконтролируемым страхом.

– Полезли на второй этаж, – отчаянно прошептал он.

Наташа, лихорадочно соображая, подхватила босоножки, сумку и вслед за Сережей по узкой крутой лесенке стала карабкаться на второй этаж, сбивая голые пальцы ног об острые углы ступеней. Послышался приглушенный металлический стук снимаемого замка. Быстрее!

Едва они заскочили наверх, в дом вошли гости. По новым деревянным половицам забухали тяжелые шаги, скрипнув, затворилась дверь, звякнул железный крюк, которым дверь запиралась изнутри. Люди по-прежнему молчали, и от этого было страшно втройне. Наташа вцепилась в руку Сережи и едва сдерживала знобящую дрожь. Похоже, он чувствовал себя не намного увереннее. Только бы дожить до утра, билась в ее голове единственная ясная мысль. При дневном свете все будет выглядеть совсем иначе. Возможно, и люди эти окажутся не такими страшными. Господи, кем они могут быть? А может, это обычные строители-шабашники? Строят где-то неподалеку дом, а живут здесь, чтоб далеко не ездить. Хозяин привез их на ночлег, а сам быстренько уехал в город. Мужики напахались за день на жаре, вот и молчат без сил. Думают только о том, чтоб скорей голову приклонить. И плевать им на двух заплутавших туристов, у них своих забот хватает. Чем сидеть и дрожать на этом чердаке, где не видно даже лиц друг друга, лучше спуститься вниз и все рассказать. Не звери ведь, не съедят. Смотришь, еще и пожалеют, оставят поспать до утра.

Вдруг по стене пробежал узкий луч электрического фонарика – и Наташа отпрянула назад. Было что-то зловещее в этом безмолвном луче. Люди внизу хранили упорное молчание. Прошло несколько секунд – ни единого звука снизу. Казалось, там никого нет. Наташа затаила дыхание. Хоть бы одним глазком увидеть, что там происходит. И вдруг она поняла! Эти люди увидели полотенце на окне, не нашли стекла в раме и поняли, что в их доме кто-то побывал. И постели нарушены, до прихода чужаков они были хоть и небрежно, но застелены. И сейчас они это бесшумно между собой обсуждают. Но почему бесшумно? Может, они глухонемые? Бригада глухонемых шабашников. Если такое может быть – боже, сделай, чтобы оно так и было. А после, когда выберемся, мы будем долго смеяться. Нашли дом – а в нем одни немые. Умора…

«Никакие они не глухонемые», – осенило Наташу. Глухонемые не слышат – и потому не обращают внимания на шум, который они производят. А люди внизу двигались совершенно бесшумно – и делали это намеренно. Намеренно и привычно. А значит, и вовсе они не строители. И тот страх, который изначально испытала Наташа при их виде, не был ошибочным. Она инстинктивно почуяла, что от них исходит угроза, как от лесных хищников. Стоило только увидеть, как, крадучись, они заходят в калитку, – и все было понятно. Безобидные люди так не крадутся.

Отступивший на минуту ужас вновь сдавил сердце ледяным обручем. Внизу послышался тихий скрип. Наташа до боли сжала руку Сережи. Он пытался ответным поглаживанием ее успокоить, но у него самого руки были холодны и заметно подрагивали. Наверное, его посетили схожие мысли. Во всяком случае, желания спускаться он пока не выказывал.

Но люди внизу и не ждали их добровольного появления. Заскрипели ступеньки лестницы – наверх кто-то поднимался. Несчастная парочка если бы и хотела, то не смогла бы двинуться с места. Поднимающийся из черного провала человек внушал им едва ли не мистический ужас, от которого немели руки и ноги. В какой-то обморочный миг Наташе показалось, что и этот темный чердак, и люди внизу, и ее страх – все это лишь кошмарный сон, который мгновенно закончится, стоит только встряхнуться и лечь на другой бок… Но тут из темного проема выскочил кинжальный луч фонаря и ослепительно ударил ей в лицо. По-детски пискнув, она зажмурилась и закрыла лицо руками. Луч света убежал в сторону, обыскивая все углы чердака, затем снова поочередно осветил Наташу и ее спутника, быстро и бесцеремонно бегая по лицам.

– Спускайтесь вниз, – проскрежетал грубый, лишенный эмоций голос.

Не подчиниться этому приказу было невозможно. Цепляясь за плечо Сережи, Наташа полезла вниз. Луч фонаря упорно светил в лицо, так что двигаться приходилось исключительно ощупью. Когда ее голова оказалась ниже уровня потолка, снизу к первому фонарю присоединился второй, помощнее, отчего Наташа крепко зажмурилась, предпочитая совсем ничего не видеть, нежели терпеть это издевательство. Но все равно сквозь сжатые веки болезненно и неотрывно светило ярко-красным – и Наташа не выдержала.

– Да уберите фонари! – крикнула она, почувствовав под ногами пол.

Сейчас же что-то твердое резко ткнуло ей в солнечное сплетение. Разинув рот от боли и невозможности вздохнуть, она схватилась обеими руками за живот и, теряя сознание, по шершавой стене осела вниз.

– Наташа! – вскрикнул Сережа, ничего не видя в слепящих лучах, но по исчезновению руки Наташи с его плеча догадываясь, что с ней что-то произошло. Больше он ничего сказать, а тем паче сделать, не успел, ибо жесткая рука сдавила ему горло так, что хрустнул кадык.

Наташа хотела ему ответить сквозь звон в ушах – и не могла, парализованная острой болью и невозможностью дышать. Лишь сипела что-то неразборчиво, а что – сама не могла понять. Казалось, глотнуть бы воздуха рвущимися легкими – и другого счастья не надо.

Невидимые за световым барьером люди перебросились отрывистыми непонятными словами. На головы пленникам надели непроницаемые полиэтиленовые мешки. Сережа, понимая, что лучше подчиниться, не стал и пытаться его скинуть. Наташа если бы и хотела, то не имела сил.

– Кто такие? – спросил голос, от которого хотелось зарыться в землю.

Рука, сдавившая горло, чуть разжалась, давая возможность говорить.

– Загорали мы здесь, – прошептал Сережа. – Остались ночевать на озере, потом стало холодно, решили переночевать в этом доме…

– Почему в этом? – немедленно отреагировал невидимый голос.

– Потому что первый попавшийся… Я увидел, что никого нет, ну, вынул стекло из рамы и залез. Да мы до утра только хотели остаться… Мы же ничего не взяли, мы не воры, поверьте… – Голос Сережи дрожал от страха и несбыточной надежды на спасение, и Наташа, которая под своим мешком начала понемногу дышать, испытала к нему острое чувство материнской жалости.

– Кто вас послал? – спросил голос, нисколько не смягченный его лепетом. – На кого вы работаете?

– Господи, да ни на кого мы не работаем, – хотел было закричать Сережа, но тут же захрипел, придушенный безжалостной рукой. – Мы сами по себе… Загорали на озере… Поверьте, мы обычные люди и в ваш дом попали случайно… Да я вообще наркоман, вы посмотрите, в сумке лежат шприц и доза, и вены у меня исколоты…

Наташа по звукам поняла, что невидимые изверги обыскивают сумку и осматривают Сережины руки. Затем они обменялись быстрыми фразами на том же непонятном гортанном языке. И вслед за тем она услыхала короткий резкий хруст. Что-то тяжелое глухо ударилось об пол возле ее ног. Машинально протянув руку, она нащупала чье-то тело. Господи, это Сережа! Не шевелится! Они его убили…