Вольному – воля. Роман в стихах

Несёт, чтоб при вистах остаться
И у души покой не красть.
Пижама, тапочки, перина,
Газетный столик у окна,
Жена – жемчужная витрина
И средство для ночного сна.
Покой… Идиллия… Зима…
Любовь уходит задарма.
Вполне привычная картина.
Скажи, ведь так, Екатерина?

(Поручик сбрасывает
хозяйственный фартук,
остаётся в полном мундире
и выжидательно оборачивается
к дверям, в которых
застыла Екатерина)

– Ты… Вы… циничная…

– Машина.
Не засоряйте лексикон.
И сказанное – не укор,
А прояснение понятий.
Обозначение границ,
Где планом крайних восприятий
Гримасы выписаны лиц.
Я ждал Вас. Ждал!

(Смышлёный Степан
живо ретируется)
– Я удаляюсь.
Пойду у дома послоняюсь.

(Поручик, словно забыв о Екатерине,
обращается к Степану)
– Постой, Степан. Прошу подмоги.
На сковородочке рядком
Шипят в жиру бараньи ноги,
Вполне готовые притом.
Бери одну, дарю на вынос.
Но трапезу веди тайком,
Чтоб голытьбе не пригодилось
К нам позже бегать за куском.
Да прихвати с собой бутылку —
Пей осторожно, знаешь сам:
Коль что – получим по затылку,
Когда прознает Капитан.

– Не языком, а помелом
Вас наградил Создатель.

– Злом
За предобрейшее мне платишь?!
Учти, Степан, на хлебный мякиш
И полкопейки не подам.

– Коль так, бутылку пейте сам.

– Не сам, а сами.

– Кукиш Вам!
Ишь, придираетесь к словам.

– Игра на публику героя?

– Уговорили: выпью с горя.

– Один, по сути, результат:
Обезображенный наряд,
С утра тяжёлый «котелок»
И качка от неверных ног.
Но с радости принять сподручней.

– Хозяин – барин, повод – случай.

– Ты не устал ещё канючить?
Я провиант делю по-братски,
А слышу уличные «ласки».
Нехорошо, Степан, учти:
Грядёт похмелье впереди.
Уж отыграюсь я тогда,
Когда распухнет голова.
(После паузы примирительно)
– Эх, Стёпа, Стёпа… Как живём!
Причуды так и бьют ключом.
Любые щёлкаем задачки
И молим у судьбы подачки.
А, между тем, её овал
Для нас улыбкой заиграл.
Степан, прошу от всей души,
Уйди, немедленно уйди!

(Степан, прихватив бутылку
и обжигаясь бараньей ногой,
охотно удаляется.
Екатерина стоит по-прежнему
в дверях, а от былого смятения
не осталось и следа)