Смерть отменяется

– Я виноват, – пробормотал я. – Я просто был молодой дурак и ни о чем не думал. Прости меня, Ира, – откуда-то вспомнилось прочно забытое имя девочки, и слезы непроизвольно потекли по моему лицу.

Свидетельница со своего места посмотрела на меня с жалостью.

– Итак, мы видим, – тут же вклинился бойкий адвокат, – что происшедшее можно трактовать как простую случайность, полное отсутствие злого умысла, а такие эпизоды, по определению высокого суда, из рассмотрения исключаются.

– Ты прощаешь его, Ира? – раздался громовой и бархатный голос сверху, и в зале вдруг зазвучала тревожно-бравурная музыка, словно в телевизионной судебной передаче-реконструкции.

– Да, – тихонько произнесла она.

– Громче, пожалуйста!

– Да, прощаю.

Снова бравурный аккорд. В зале кое-кто зааплодировал.

– Ввиду прощения потерпевшей данный эпизод из дела предлагается исключить, – прокомментировал невидимый секретарь.

После раздумчивой паузы, во время которой опять слышалась волнующая, тревожная химическая музыка, вдруг прогудел сверху голос судии:

– Эпизод исключается.

Ко мне подскочил адвокат и потрепал меня по голому плечу.

– Тьфу-тьфу-тьфу, хорошо идем! Они уже по двум эпизодам обломались.

– Эпизод третий, – секретарь не унимался. – Неоднократная, в цинической и особо цинической форме хула на Господа нашего. Неоднократное произнесение имени Его всуе. Рассказывание неприглядных и непроизносимых анекдотов, то есть злостное и неоднократное нарушение заповедей первой и третьей. Ввиду многократности вины, а также ее распределенности во времени и пространстве и отсутствии прямых пострадавших предлагается свидетелей по каждому из данных эпизодов не вызывать. Если подсудимый будет отрицать, перейдем к конкретному рассмотрению каждого эпизода и соответствующим доказательствам.