Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Временная суета

Год написания книги
1996
Теги
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Временная суета
Сергей Васильевич Лукьяненко

«Было раннее утро конца ноября. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда «Алдан» в очередной раз завис. В последнее время, после одушевления, работать с машиной стало совсем трудно. Я со вздохом щелкнул «волшебным рубильником» – выключателем питания – и подошел к телефону…»

Сергей Лукьяненко

Временная суета

И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями…

    Н.В. Гоголь

История первая

«Колесо Фортуны»

Глава 1

…судя по всему, мое житье-бытье час от часа становилось все нестерпимее…

    Г.Я.К. Гриммельсгаузен, «Симплициссимус»

Было раннее утро конца ноября. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда «Алдан» в очередной раз завис. В последнее время, после одушевления, работать с машиной стало совсем трудно. Я со вздохом щелкнул «волшебным рубильником» – выключателем питания – и подошел к телефону.

«Алдан» за моей спиной недовольно загудел и выплюнул из считывающего устройства стопку перфокарт.

– Не хулигань, на всю ночь обесточу, – пригрозил я. И, прежде чем взять трубку, опасливо покосился на эбонитовую трубку телефона, где тянулся длинный ряд белых пластиковых кнопок. Слава Богу, вторая справа была нажата, и это означало, что мой новенький телефон принимает звонки только от начальства – от А-Януса и У-Януса до Саваофа Бааловича.

Впрочем, зачем гадать?

– Привалов слушает, – поднимая трубку, сказал я. Очень хорошим голосом, серьезным, уверенным и в то же время усталым. Сотрудника, отвечающего таким голосом, никак нельзя послать на подшефную овощную базу или потребовать сдачи квартального отчета об экономии электроэнергии, перфокарт и писчей бумаги…

– Что ты бормочешь, Сашка! – заорали мне в ухо так сильно, что на мгновение я оглох. – …рнеев говорит. Слышишь?

– А… ага… – выдавил я, отставляя трубку на расстояние вытянутой руки. – Ты где? У Ж-жиана?

– В машинном зале! – еще сильнее гаркнул из трубки грубиян Корнеев. – Уши мой!

На мгновение мне показалось, что из трубки показались Витькины губы.

– Дуй ко мне! – продолжил разговор Корнеев.

В трубке часто забикало. Я с грустью посмотрел на «Алдан» – машина перезагрузилась и сейчас тестировала системы. Работать хотелось неимоверно. Что это Корнеев делает в машинном? И как сумел дозвониться? Я скосил глаза на телефон, потом, по наитию, на провод.

Телефон был выключен из розетки. Сам ведь его выключил утром, чтобы не мешали писать программу.

– Ну Корнеев, ну зараза… – с возмущением сказал я. – Дуй в машинный…

Я с мстительным удовольствием подул в микрофон.

– Привалов! Как человека прошу! – ответила мне трубка.

– Иду-иду, – печально сказал я и отошел к «Алдану». К Витькиным выходкам я привык давно, но почему он так упрямо считает свою работу важной, а мою – ерундой?

На мониторе «Алдана» тем временем мелькали зеленые строчки:

«Триггеры… норма.

Реле… норма.

Лампы электронные… норма.

Микросхема… норма.

Бессмертная душа… порядок!

Проверка печатающего устройства…»

Печатающим устройством «Алдану» служила электрическая пишущая машинка, с виду обычная, но снабженная виртуальным набором литер. Благодаря этой маленькой модернизации она могла печатать на семидесяти девяти языках шестнадцатью цветами, а также рисовать графики и бланки требований на красящую ленту.

Сейчас машинка тарахтела, отбивая на бумаге буквы – от «А» до непроизносимых согласных языка мыонг. В конце она выдала «Сашка, будь челове…», после чего замерла с приподнятой литерой «К».

«Алдан» снова завис.

Обесточив машину, я вышел из лаборатории. Ну Корнеев! Даже в «Алдан» залез! «Будь чело…» Я остановился как громом пораженный. Если уж грубиян Корнеев просит помочь – значит дело серьезное! Мысленно приказав кнопке вызова лифта нажаться, я бросился по коридору…

Молоденького домового, уныло оттирающего паркет зубной щеткой, я не заметил до самого момента спотыкания. Отдраенный паркет метнулся мне навстречу, я отчаянно попытался левитировать, но в спешке перепутал направление полета. Когда я наконец-то пришел в себя, на лбу имелся прообраз будущей шишки, а заклинание левитации упрямо прижимало меня к полу, пытаясь доставить к центру Земли. Ошибись я с заклинанием на улице, так бы скорее всего и получилось. Но в институте, на мое счастье, и полы, и стены, и потолки были заговорены опытными магами и моим дилетантским попыткам не поддавались. Я перекрестился, что отменяло действие заклинания, сел на корточки и потер лоб.

Домовой, забившийся поначалу в угол, осмелел и подошел поближе. Длинные, не по росту, хлопчатобумажные штаны унылого буро-зеленого цвета волочились за ним по полу. Широкий ремень из кожзаменителя съехал вниз. Латунные пуговицы были нечищены, одна болталась на ниточке.

– Жив? – шмыгая носом и утираясь рукавом, спросил домовой.

– Жив, – машинально ответил я, не обращая внимания на панибратский тон домового. А тот добродушно улыбнулся и добавил:

– Дубль…

– Какой дубль? – уже опомнившись, спросил я. Происходящее становилось интересным. Домовые слыли существами робкими, забитыми, в разговоры вступали неохотно. Только самые старые и смелые из них, вроде тех, что прислуживали Кристобалю Хозевичу, были способны иногда на осмысленную, но крайне уклончивую беседу.

Домовой внимательно осмотрел меня и сказал:

– Удачный. Очень удачный дубль. Привалов-то наш научился все-таки…

Я ошалел. Домовой принял меня за моего собственного дубля! Позор! Неужели я становлюсь похожим на дублеподобных сотрудников?

– Ты так по коридорам не носись, – поучал меня тем временем домовой. – Привалов… он того, неопытный. Сквозь стены видит плохо, можно при нем побежать, чтобы он убедился – стараешься, и обратно когда идешь – ходу ускорить… Тихо!

Мимо нас прошел бакалавр черной магии Магнус Федорович Редькин. Был он в потертых на коленках джинсах-невидимках, в настоящий момент включенных на половинную мощность. Магнус Федорович от этого выглядел туманным и полупрозрачным, как человек-невидимка, попавший под дождь. На нас с домовым он даже не посмотрел. Тоже принял меня за дубля? Почему? И лишь когда Редькин скрылся в дверях лифта – мной, между прочим, вызванного, я понял. Ни один сотрудник института не споткнется о зазевавшегося домового. На это способен лишь дубль… В душе у меня слегка просветлело. Для полной гарантии я поковырял пальцем в ухе, но следов шерсти не обнаружил. Надо было вставать и бежать к Корнееву.

– Все путем, – неожиданно сказал домовой. – Он не заметил, что мы разговаривали. Ладно, ты беги, а то и Привалов забеспокоится. Если что, заходи в пятую казарму, спроси Кешу. Знаешь, где казармы? За кабинетом Камноедова. Бывай…
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5