Веер (сборник)

Я смущенно потрогал крестик, висящий на груди. Формально я – человек православный. И крещенный не в детстве, а во вполне сознательном возрасте. То есть как бы осознанно. В церковь захожу… порой… Раз в год даже к исповеди прихожу. Может, и впрямь – настала пора за помощью бежать к Богу?

Ой беда какая… С Богом все сложно, на личную аудиенцию рассчитывать не стоит. Придется идти к его земным представителям. И что подумает любой здравомыслящий священник, а ведь они по большей части очень даже здравомыслящие, когда я расскажу ему свою историю?

Правильно. Больной человек. В крайнем случае – одержимый. Меня, конечно, будут утешать. Посоветуют молиться. Возможно, даже вместе со мной помолятся.

Но всерьез, конечно же, никто не поверит. Разве что совсем уж нездравомыслящий батюшка. Но такой помощи мне не надо.

На всякий случай я помолился. Стало чуть легче, как всегда, когда пытаешься переложить свою проблему на чужие плечи – и вроде как перекладываешь.

Однако совет мне требуется реальный – и в этой жизни.

Я снова набрал номер Коти.

– Да? – отозвался герой литературного фронта.

– Привет. Это Кирилл.

– Э… Какой Кирилл?

Процесс прогрессировал… и прогрессия явно была геометрическая.

– Котя, я тебе звонил полчаса назад. Помнишь?

– Ну… – неуверенно начал Котя.

– Кирилл. Менеджер из фирмы «Бит и Байт». Мы же лет пять знакомы! Вчера вечером я к тебе приходил, мы две бутылки коньяка выхлестали!

Долгая пауза.

– Кирилл, ты можешь сейчас приехать? – спросил Котя.

– Да, – с облегчением ответил я.

– Приезжай. Только быстро. Что-то странное творится.

– Правда? Я тоже заметил, – ядовито сказал я, вставая со скамейки.

4

С транспортом мне сегодня везло. Я добрался до Коти минут через сорок. Позвонил в дверь.

Котя открыл не сразу. И уставился на меня с нескрываемым любопытством.

– Котя, это я, Кирилл, – сказал я. – Помнишь? Мы вчера…

– Квасили… – пробормотал Котя. – Пока помню. Входи.

И все-таки таращился он на меня нехорошо. Не как на чужого, но как на очень, очень странного знакомого.

– Так ты помнишь? – уточнил я. – Происходит какая-то чертовщина. Стал звонить знакомым…

– Пошли к компу, – сказал Котя. – Прочитай, что там написано.

Я послушно прошел к компьютеру. На экране был открыт какой-то текст. Я вопросительно посмотрел на Котю.

– Читай с самого начала, – велел он, плюхаясь на диван.

Пролистав текст к началу, я послушно начал читать.

«Индивидуальная тренировка.

Семен Макарович, сорокалетний учитель физкультуры, внимательно смотрел на не по годам развитых восьмиклассниц, занимающихся в школьном спортзале. К нему подошла Юля и сказала:

– Никак у меня не получается сесть в шпагат.

– Значит, будет у тебя «тройка» в четверти, – ответил Семен Макарович. – Гибкости у тебя не хватает.

Юля, признанная школьная отличница, побледнела.

– Только не «тройка», Семен Макарович! Неужели ничего нельзя сделать?

– Почему же? Можно. Зайди ко мне после занятий. Проведем с тобой индивидуальную тренировку по развитию гибкости…»

Я посмотрел на Котю. Тот поморщился:

– Это я халтурку одну делал, когда ты позвонил… дальше читай.

Занимательная история сорокалетнего учителя и негибкой отличницы и в самом деле оборвалась. Так мне и не удалось узнать, какими методами старый нимфоман собирался развивать и без того не по годам развитую школьницу. Зато дальнейший текст касался уже напрямую меня.

«Только что мне позвонил старый приятель Кирилл Максимов. Странное дело – я его не узнал. А ведь накануне мы с ним просидели весь вечер за бутылочкой коньяка…»

– За двумя, – уточнил я.

«Только когда он начал это напоминать, я его вспомнил. И вспомнил как-то странно. Вроде бы вчерашний день весь помню. И как работал, помню. И как выпивал с кем-то вечером – тоже. А вот с кем – совершенно из головы вылетело, пока Кирилл не позвонил. И лицо его с трудом вспомнил. И вообще – все, что с ним связано, в голове путается. Тут помню, а тут не помню».

– Слишком много «помню», – сказал я. – За стилем не следишь, литератор.

– Мне не до стиля было, – огрызнулся Котя. – Читай…

Далее Котя довольно подробно описал нашу вчерашнюю беседу и мои злоключения. Прерывался текст на фразе: «И у меня сильное подозрение, что если бы Кирилл позвонил на полчаса позже и я не успел записать этот текст, то я бы его уже не узнал».

Я вздохнул и повернулся вместе с креслом к Коте.

– Пока о тебе думаю, – уныло сказал Котя, – вроде бы все нормально. Помню и тебя, и все, что с тобой связано. А вот стоит отвлечься… Я отошел, кофе себе сделал. Вернулся, собирался продолжать про учителя физкультуры. Смотрю – на экране какой-то левый текст! Стал читать. Снова вспомнил. Но… как в тумане все.

– Котя, что происходит? – спросил я.

– Ты сам все помнишь? – с надеждой спросил он.