Участковый

Угорь не стал спешить – дождался вскипевшего чайника, немедленно поставленного Денисовым на плитку, выпил две чашки чая (и впрямь отогрелся с мороза), на невзначай продемонстрированную Федором Кузьмичом бутылочку из-под болгарского бренди (сейчас в ней была какая-то домашняя настойка солнечно-желтого цвета) не отреагировал – не настолько замерз, чтоб среди бела дня пить.

И лишь после второй кружки чая Евгений завел разговор, ради которого и приехал.

– Странная история у меня приключилась, Федор Кузьмич. Вы местные нравы лучше знаете… может, подскажете чего?

– Расскажи – попробую подсказать, – кивнул участковый.

– Вчера мне запрос пришел. – Угорь вздохнул, запустил руку во внутренний карман пиджака и достал аккуратно сложенный вдвое тетрадный листок. – Все как положено, по форме «шестнадцать цэ»…

Денисов удивленно приподнял бровь.

* * *

…Угорь держал в руках листок в косую линейку, аккуратно вырванный из тетради для первоклашек, и не верил своим глазам. Все было на месте: и «шапка» в верхнем правом углу: «Областному управлению Ночного Дозора…», и подпись внизу, и сам текст, написанный тем ужасным бюрократическим канцеляритом, что одинаков и у людей, и у Иных.

И текст был правильный – прям как из учебника «Основы делопроизводства Ночного и Дневного Дозоров». Совершенно четкий и разумный текст:

«Я, Варварина Полина Фердинандовна («бабка Варвара»), Темная Иная, ведьма, четвертый уровень Силы, в соответствии с Великим Договором и поддоговорными актами, прошу у Ночного Дозора право на магическое действие

шестого уровня. В качестве положенной компенсации предоставляю Ночному Дозору право на магическое действие четвертого уровня. Детали готова уточнить в личном порядке».

Во-первых, не вязался в голове Евгения этот запрос и листочек, на котором ожидаешь увидеть неловким детским почерком выведенное «Мама мыла раму».

Во-вторых, никогда Евгений подобные запросы не получал и никого, получавшего такие, не встречал. Была у него твердая убежденность, что запросы на применение магии обитали только в учебниках.

Ну и в-третьих, с какой это стати рядовая ведьма четвертого уровня (не слабая, ну так не сказать, что и сильная) просит у него право на воздействие шестого уровня – а отдариваться готова четвертым? Она вообще на это право имеет? Ей свое же начальство голову оторвет!

В общем, Угорь пролистал картотеку – нашел там скудную информацию о «бабке Варваре», по сути – три листка на машинке. Была Полина Фердинандовна ведьмой немолодой, за двести ей всяко перевалило, звезд с неба она никогда не хватала, в картотеке вообще числилась пятым уровнем. Характеризовали ее, в общем и целом, довольно положительно. Может, она по молодости лет и куролесила – кто уж теперь упомнит времена наполеоновского вторжения, кто скажет, не сходила ли внезапно красота с ее соседок, не пропадали ли в лесу малые дети, не кисло ли молоко у коров в вымени… Но последние сто лет Полина Фердинандовна вела жизнь тихую, спокойную, пестовала прапраправнуков (или какое там у нее поколение уже росло?), осторожно морочила соседям и родственникам головы, чтобы те не задавались вопросом, сколько же уже лет «бабке Варваре». Получала она пенсию, причем повышенную, как ветеран труда и участница партизанского движения, но то ли для приработка, то ли от скуки – помаленьку колдовала. Шли к ней жены, у которых мужья стали больно часто прикладываться к бутылке, шли зареванные девицы, от которых ушли женихи, родители вели детей, страдающих от заикания или энуреза… Все как обычно. И все настолько банальное и в общем-то ни к Тьме, ни к Свету отношения не имеющее, что ни Дневной, ни Ночной Дозоры ведьмой не интересовались.

И ведьма ответного интереса не проявляла. Ничего не просила. Ни на что не жаловалась. Проблемы свои решала либо мелкой магией, либо беря измором человеческие власти – Полина Фердинандовна и в обкоме, и в собесе, и в облздравотделе слыла ужасной склочницей, так что все требуемое получала быстро и легко: и путевку в Варну, на Черное море, и льготную очередь на автомобиль «Запорожец», и доступ в спецраспределитель, ко всякому дефициту.

В общем, никакой нужды просить у Ночного Дозора право на воздействие шестого уровня у Полины Фердинандовны не было. Сотворила бы свою магию тишком – никто бы и не заметил. И расплачиваться не надо…

Угорь рассеянно потер переносицу, глядя то в досье, то на письмо ведьмы. А потом, пожав плечами, встал из-за стола и пошел к двери. Видимо, стоило пообщаться с Полиной Фердинандовной…

* * *

– Врет она все, бабка Варвара… – сказал Денисов. – Нет у нее никакого четвертого уровня. Пятый. Едва-едва пятый!

– Дневной Дозор подтвердил четвертый, – заметил Угорь.

Денисов снова включил плитку и водрузил на нее чайник. Махнул сокрушенно рукой:

– Энто же ведьмы, Евгений Юрьич! У них все по-другому. Сумела артефакт сотворить четвертого уровня – стало быть, и сама четвертого… А она, может, энтот артефакт нашла. Или купила у другой ведьмы, посильнее. Или сто лет Силой накачивала… Наши ярлычки для ведьм не годятся. У них своя табель о рангах, свой счет Силы есть… только не расскажут. С тех пор, как Конклав Ведьм разогнали, не любят они ни Светлых, ни Темных…

– Разогнали Конклав за дело, – заметил Угорь. – Но зачем ведьме пыжиться, стараться выглядеть сильнее, чем есть? Это просто неумно! И даже опасно!

Денисов рассмеялся.

– Ох, молод ты ишшо, р-руководитель… Они же во вторую очередь ведьмы! А в первую – женщины! Красотой ведьмам не помериться, сам знаешь, живут они долго, но и стареют быстро, как люди. И омолодиться не могут, не работают у них те заклинания, что у волшебниц. Вот и меряются силой.

– Допустим, – согласился Угорь. – Но мне эта «Варвара» показалась женщиной и не глупой, и не слабой. И если уж на то пошло – симпатичной.

* * *

…По какой такой причине они не могли продлить свою молодость – никто не знал. В том числе и сами ведьмы, хотя им, конечно, этот вопрос был ох как важен! Но любая мало-мальски сильная волшебница могла продлить не только свою жизнь, но и молодость, оставаясь красивой и соблазнительной и в двести, и в пятьсот лет. По большому счету, женщины-Иные старели лишь тогда, когда их разум входил в полное противоречие с телом, и они уже не хотели выглядеть слишком молодыми. У ведьм было иначе – и это как раз стало корнем всех проблем, случавшихся с ними. То и дело появлялась очередная «первооткрывательница», уверенная, что ванна из крови красивых девушек (или бульон из них же) вернет ей молодость. Молодость, конечно, все равно не возвращалась, а вот Инквизиции – как человеческая, так и Иная – работали вовсю.

Полина Фердинандовна Варварина не пыталась прятаться за «паранджой» или другими заклинаниями красоты, это Угорь понял сразу. Но выглядела она… скажем так – прилично. Пожилой, но не старой, сохранившей обаяние и даже женскую привлекательность. Поймав любопытный взгляд Евгения, ведьма мимолетно глянула в зеркало, поправила прическу. Спросила:

– Я не выгляжу на свои годы?

– Да, – признался Угорь. – И… это ведь не магия?

Они сидели и беседовали за круглым полированным столом в гостиной. Квартира у ведьмы была просторная, уютная, никогда и не подумаешь, кому принадлежит. В центре стола на белой кружевной салфетке стоял горшок с цветущим розовым кустом – и это среди зимы! Угорь вспомнил сказку «Снежная королева» и почувствовал себя не в своей тарелке – будто не ведьму пришел по долгу службы расспрашивать, а добрую бабушку обижать. А тут еще в углу комнаты валялся детский портфельчик, и Угорь понял, что бумагу для «формы шестнадцать цэ» просительница позаимствовала у одного из прапраправнуков. Ну что тут поделать – добрая старушка, хоть и ведьма…

– Магия не помогает, – вздохнула Полина Фердинандовна. – Это натурпродукт. Мази. Сыворотки. Отвары из трав, вытяжки из некоторых… – Она замолчала на мгновение, потом закончила: – Биологических вещей. Вы не беспокойтесь, ничего запретного. У меня внучка работает на фабрике «Невская косметика»…

– Внучка?

– Ну, праправнучка… – «Бабка Варвара» поморщилась. – Не называть же ее так? Вот я ей кое-что подсказываю, она в производство пускает, мне привозит… Из Франции друг кой-чего шлет, из самого Парижа. Я ему рецепт крема из лютичного чистяка подсказала… они во Франции самую лучшую косметику делают, а знаешь почему?

– Почему?

– Потому что француженки – самые страшные женщины в мире! – таинственным шепотом сказала ведьма. – Не повезло им, бедненьким… Но они не сдались, они научились за собой ухаживать, мужчин соблазнять – и весь мир их полюбил! Правда-правда!

– Очень занимательно, – сказал раздосадованный Угорь. Похоже было, что ведьма просто морочит ему голову. Надо же такое ляпнуть… самые страшные женщины! Евгению очень нравилась Анни Жирардо… – Так что там у вас с магическим воздействием? К кому вы его хотите применить?

– Сергей Викторович Капустин, сорока восьми лет, – бодро затараторила ведьма. – Главный инженер деревообрабатывающей фабрики. Ушел из семьи после двадцати пяти лет брака, свадьбу серебряную отгулял – и ушел… засранец! К медсестричке с фабрики. И все бы ладно – да у них с женой недавно ребенок родился, поздненький, три года всего, старшие-то уже выросли… Видать, не выдержал снова пеленок-колясок, у мужиков это бывает…

Угорь поморщился. Все ведьмы были в этом похожи – в неприязни к мужской натуре, к тому, что «гуляют», «уходят», «бросают». У них даже интонации становились одинаковыми, когда начинали говорить о делах семейных. И на свой странный, ведьминский лад все они стояли за крепость брака и верную любовь. Даже когда продавали привороты и отвороты. Даже когда сами гуляли налево и направо…

– В партком ходить не пробовали? – спросил дозорный.

– Беспартийный он, хоть и главный инженер, – пояснила ведьма. – Да и объяснил ей все, дескать, нажалуешься на меня, дура, так меня же уволят, уйду в дворники, и будешь ты получать не алименты, а слезы горькие…

– И жена пришла к вам, – кивнул Евгений. – Так. А к чему тут воздействие шестого уровня? Не жирно ли будет?

– Нет, не жирно, – покачала головой «бабка Варвара». – Любовь там, Светлый. Настоящая. И у гулены этого, и у медсестрички евойной. С одной стороны – жена верная, сынок маленький… С другой – любовь беззаветная. Тут аккуратно все делать надо, будто по минному полю идешь, да еще под прицелом…

Оперативник некстати вспомнил, что «бабка Варвара» на самом деле партизанила и ходила «под прицелом», а может, и по минному полю. Поежился. Вздохнул.

– У Ночного Дозора нет принципиальных претензий к предлагаемому вмешательству, – сказал он. – Но с компенсацией, разумеется.

– Как обещала, Светлый, – кивнула ведьма, протягивая лист плотной бумаги. Да, это был не тетрадочный листок… по всем правилам оформленное разрешение Дневного Дозора, признающее право ведьмы Полины Фердинандовны Варвариной передать любому желающему право на использование магии четвертого уровня… Имелись и подписи, и печати. Выправлено разрешение было два дня назад.

– Очень все запутанно и странно, – сказал Угорь, разглядывая листок. – Скажите, баба Варвара, а с чего такая щедрость?

– Может, у меня личные причины есть? – вопросом ответила ведьма. – Совсем личные?