Двести первый шаг

На собачьей площадке были все наши. Собаки быстренько сделали свои дела и улеглись в сторонке, отдыхать. А мы с ребятами встали в круг, в полутора метрах друг от друга, и стали играть в выдуманный мяч. Начинать выпало мне, я подпрыгнул и ударил по выдуманному мячу – так, чтобы тот полетел между Машей и Антоном. Те поняли, куда я мечу, Антон потянулся и отбил – он высокий. Вадик подпрыгнул, очень старательно, но мы посовещались и решили, что до мяча он не дотянулся…

Игра в выдуманный мяч очень хорошая. Поскольку мяча нет, то нет и риска заразиться. Зато хорошо развивается фантазия и глазомер.

Так мы играли целый час, пока всем не надоело. Стали играть в салки – Лена сделала вид, что хлопает Антона по плечу и завопила: «Ковидла!» Осаленный Антон стал гоняться за нами, ну, конечно, не приближаясь ближе полутора метров. Потом он загнал в угол Машу и пересадил ковидлу на неё. У Маши никак не получалось сбросить на кого-то вирус, а ведь все знают, что если проходить с ним больше трёх минут, то он в тебе поселится. И хоть это было не взаправду, но Маша чуть не разрыдалась. Поэтому я позволил Маше себя догнать, чтобы она меня осалила.

Только Маша этого не ожидала. И налетела на меня на самом деле! Со всего размаху, и коснулась рукой!

Мы все обалдели, тут уже было не до игры. Ребята стали быстро доставать антисептики и брызгать на меня и на Машу. Игра игрой, а что, если у кого-то из нас вирус?

А я стоял и как-то даже не знал, что делать. Когда Маша меня коснулась – это было так… так странно. Меня будто током ударило. Может это и впрямь злая ковидла?

После этого игра как-то не заладилась. Мы все дружно пошли назад, мимо соседних домов, которые стоят пустые, с заколоченными дверями. Родители нам рассказывают, что там все умерли от вируса и внутри бродят зомби. Я не верю, я помню, что оттуда люди уезжали и увозили вещи. Но внутрь мы всё-таки не забираемся.

Вернувшись, я обрызгался из распылителя перед дверью квартиры, снял и выбросил перчатки и маску в контейнер для биоотходов, побрызгал на Фуфеля. Вошёл, папа в домашних полиэтиленовых перчатках хорошенько обрызгал меня, потом я разделся до трусов, пошёл в ванную, тщательно вымыл руки, намазал гелем от вирусов. Я так разволновался, что чуть было не поковырял в носу, но решил, что со слабостями надо бороться. Надел домашнюю одежду и пошёл ужинать.

Современный телевизор мы не смотрим, конечно, потому что там всё врут. Людям надоело сидеть в изоляции, они вышли из квартир и теперь умирают миллионами, но это от них скрывают. Поэтому мы, как всегда, посмотрели в записи новости начала пандемии, про отважных врачей, про карантины, про суровые тяжёлые первые месяцы новой жизни. Я когда это смотрю, мне сразу становится легче. Я понимаю, как хорошо, что мы сидим дома и выполняем все правила – дальше ста метров не уходить, маски и перчатки не снимать. А вечером можно будет почитать книжку или посмотреть кино про старую жизнь, где все трогают друг друга за руки, а взрослые дяди и тёти даже целуются в губы (мама в таких местах мне закрывает глаза, но пару раз я подсмотрел). Ужас! Как они вообще выживали-то?

В общем, мы поели риса с рыбными консервами, который всем школьникам привозят каждую неделю от мэрии, и попили горячего чая с имбирем, куркумой и чесноком, у которых есть сильная, хотя и недоказанная наукой, противовирусная активность. А потом папа, видимо заметив, что я немножко загрустил, подмигнул мне и весело спросил:

– Сын, а не хочешь ли ты сам выбросить мусор?

– Сам? – удивился я.

– Да, – кивнул папа. – Ты уже большой.

Мусорные баки у нас на самой границе разрешенной зоны, до них двести шагов. Я туда ходил, но только с папой.

– Конечно, – сказал я. – Да о чём разговор! Вы пока кино выбирайте, которое посмотрим, а я быстренько!

Вначале я оформил на смартфоне временный пропуск во двор, для выноса мусора. Это не совсем обязательно, но я всегда соблюдаю правила. Потом стал одеваться в чистую наружную одежду. Фуфель посмотрел на меня с ужасом, и я его успокоил:

– Сиди уж, лентяй, я сам!

– Маску надень новую, помойка – рассадник бактерий и вирусов! – сказала мама тревожно.

Я надел новую маску, и новые перчатки. Когда собрался – папа торжественно вручил мне два пакета, один с обычным мусором, а другой с биологически подозрительным. Самый опасный, с выброшенными масками и перчатками, я взял уже за дверью.

В подъезде было тихо. Гавкали внизу Азитра и Амикса, смешные собачки старой тётушки Газель Эфритовны. Зубочистку я не забыл, правильно нажал кнопки лифта и через минуту уже шагал через двор. К ночи, конечно, все попрятались по квартирам. Вирусу всё равно, ночь на дворе или день, но в темноте можно случайно до чего-то дотронуться.

Я быстро дошёл до помойки и ловко раскидал пакеты по мусорным бакам. Сразу за контейнерами была проведена черта – на земле её выложили камнями, на асфальте нарисовали красной краской. Сто метров, двести шагов! Дальше – опасная зона! Здесь горел фонарь на столбе, раскачивался над головой от ветра, и потому всюду метались тени, некоторые казались круглыми и с рожками, как вирус. Жуткое место!

– Дениска! – вдруг донеслось до меня. Из-за черты донеслось!

Я так испугался, что на миг подумал, будто меня окликнула сама ковидла. Конечно, такого быть не может никак, но что, если заражённые люди и впрямь превращаются в зомби?

– Не подходите ко мне! – выкрикнул я. И на всякий случай добавил ту фразу, которой нас с детства всех учили, чтобы отбиваться от злодеев: – Я заразный, я чихну на вас!

– Дениска, ты не заразный… – сказали мне с грустью в голосе. И из-за мусорных баков вышла бабушка!

Ужас какой!

Я её сразу узнал, хотя родители не разрешают нам часто разговаривать, так как бабушка говорит всякую ерунду. Бабушка была без маски, без перчаток, в обычной одежде!

– Бабушка, ты умерла? – спросил я. – И превратилась в зомби? Ты от этого плачешь?

Бабушка вытерла глаза (голой рукой!) и посмотрела на меня. Но за черту не заходила, как в фильме про призраков.

– Дениска… Нет никакого вируса. Уже четыре с лишним года как нет. Победили его. Вакцину придумали, лечение подобрали. Редко-редко кто сейчас заболеет, а если и заболеет – то не умирает. Всё это позади.

Я замотал головой. Взрослые и впрямь считают детей дураками!

– Ты больная, это в тебе вирус говорит! – сказал я. – Мама и папа предупреждали. У нас в доме все знают, что ковидлу не победить, она навсегда!

– У вас в доме все друг друга пугают, – сказала бабушка с грустью. – Так получилось, люди вначале и впрямь очень боялись. И некоторые, те, кто сильнее всего боялись, не сумели поверить, что болезнь победили. Такие люди селятся отдельно и живут, по старым правилам и законам, по интернету работают, никого к себе не впускают… Много ещё таких домов осталось, никак не получается их переубедить.

Она вздохнула, прижимая к животу сумочку.

– У меня тут фотки есть, видео… – сказала она безнадежно. – Можешь посмотреть. Сейчас, достану проектор…

Она достала какую-то маленькую коробочку, нажала кнопку – и в воздухе появилось изображение: красивый старинный город на берегу реки, люди на улицах, машины, мелькающие над домами посыльные квадрокоптеры. Я такие только в кино фантастическом видел, у нас если что-то снаружи приносят – то это делают героические посыльные, в масках и костюмах химзащиты. А потом пролетел здоровенный коптер, и у него были кресла, как у машины и в них сидели люди!

– Когда все боялись эпидемии, – сказала бабушка, – то старались меньше ходить в магазины. И построили целые заводы с посыльными дронами. А потом они стали не очень нужны, и начали делать летающие машины. Видишь, какие красивые? Хочешь на таком покататься? А в городе Саров строят целый завод роботов на ядерных батарейках, чтобы те делали за людей опасную работу. Вовсе не обязательно сидеть дома, правда!

– Это всё обман, я знаю, – твёрдо ответил я. – Там, снаружи, сплошной кошмар. Все по домам сидят, кто ещё не умер, а на улицах никого нет, кроме безумцев!

Бабушка выключила свой «проектор» и сказала:

– Дома вокруг вас пустые, потому что ваши родители грозятся свой дом взорвать, если кто-то к вам ворвётся. Потому вас и не трогают, и соседей отселили. Ждут, пока сами выйдете, – бабушка открыла сумочку. – Денис, ты помнишь, я тебе пирожки пекла? С морковкой? Они тебе очень нравились. Я напекла, принесла…

Кажется, я помнил. У меня даже слюнки потекли.

– Поехали со мной, внучек, – сказала бабушка. – В Кострому. Всего сорок минут-то ехать, на поезде с магнитной подвеской. Ты не представляешь, какой город у нас стал красивый, когда вирус победили. Как всё изменилось, как люди жить по-новому начали, бояться и ругаться перестали, всю жизнь переделали…

– Бабушка, мне нельзя, – прошептал я. И почему-то добавил: – Я плохой. Я в носу иногда ковыряюсь.

Бабушка заплакала – вот как я её расстроил…

– Бабуль, – сказал я. – Лучше ты к нам иди! Мы тебя посадим на карантин в подвал. К нам иногда приходят люди, мы их сажаем на передержку. А через месяц к себе заберём. Будешь спать в коридоре, на ящиках с консервами, я сам там люблю спать. Мама такую вкусную кашу из гречки варит…

Бабушка зарыдала ещё громче. Прошептала:

– Дедушка так переживает… Ночами не спит, за сердце держится, мается, мечтает тебя увидеть.

Меня сразу в жар бросило.

– За сердце держится? Мается? А ты с ним давно контактировала?

– Да у него бессонница, а не вирус! – бабушка топнула ногой. – А ну прекращай вести себя как сопливая тряпка, Денис Алексеевич! Быстро марш ко мне! Может хоть это заставит твоих родителей опомниться!