Конкуренты

Оказывается, совместное пользование удобствами способно сближать людей не хуже, чем съеденный вместе пуд соли. Я открутил крышку и сделал глоток – горло обожгло, огненный комок покатился по пищеводу.

– Что это? – прохрипел я, откашливаясь.

– Спирт, – тоже отхлебывая из фляжки и передавая ее назад, сообщил Зяма. – Понимаешь ли, Катран, объем надо экономить. Водка… или коньяк, если бы он у нас был, это сплошной перевод пространства. Зачем лишняя вода, если хочешь выпить алкоголя?

– От воды бы я не отказался…

– Держи. – Ленка подала мне фляжку – куда более объемистую, видимо, извлеченную из одного из карманов комбинезона. – Это холодный чай.

Я готов был выпить и холодного чая, и горячего, и даже горячего молока с медом. Чего угодно. Неразбавленный спирт я пил лишь однажды, в студенчестве, и с тех пор остался в твердом убеждении, что отвратительнее ничего нельзя и придумать. Рот был будто кипятком ошпарен, страшно подумать, что делалось с желудком, которому за последние дни и так досталось…

– Запил? – спросил Зяма. – Теперь снова ножку на педаль – и нежно жмем. Еще, – он глянул на коммуникатор, – семнадцать минут.

И я терпеливо ждал, погружаясь в сонливое беспамятство, пока Зяма не пихнул меня в плечо.

– Катран, ты оглох? Все, снимай ногу с газа. И можешь дрыхнуть в свое удовольствие.

– А рулить? – спросил я, закрывая глаза.

– Рулить будет компьютер, он железный. Ты свою пилотскую работу выполнил.

Я хотел ответить чем-нибудь остроумным и бодрым.

Но не смог.

Заснул.

Солнце припекало вовсю. Я расстелил на траве скатерть – белую, с кружевными оборочками, а Инна принялась выставлять на нее припасы: маленькие стеклянные бутылки минералки, пивные бутылки коричневого стекла, большие пластиковые бутылки с «Тархуном» и «Байкалом», банки колы и тоника, пакеты с соками. Мы сидели посреди какого-то бескрайнего поля, поросшего травой – ровненькой и аккуратной, как на теннисном корте.

– Пить хочу ужасно, – сказал я, глядя на Инну. Потянулся за минералкой, но девушка шлепнула меня по руке.

– Подожди. Сейчас достану бокалы.

Она долго рылась в коробке – совсем маленькой, и как там все умещалось?

– Надо было взять коробку побольше, – сказал я.

– Объем надо экономить, – строго сказала Инна. Помолчала. Грустно добавила: – Ты знаешь, а я забыла взять бокалы…

– Я так, из бутылки… – Я взялся за холодное стеклянное горлышко, но Инна внезапно вскинулась и схватила меня за плечи.

– Нельзя! Культура и мораль – это единственная наша реальность! Ты не можешь пить прямо из горлышка!

– Инна, но я же…

– Вставай! Просыпайся! Катран!

– Откуда ты знаешь это прозвище? – воскликнул я, открывая глаза.

Зяма, он же Мастер, снова потряс меня за плечи:

– Просыпайся! Черт тебя возьми, ты живой?

– Живой… – просипел я. В горле пересохло, будто я час просидел с открытым ртом. По лбу стекал пот.

Было жарко, очень жарко.

Чем-то неприятно пахло.

– Что случилось? – спросил я.

– Климат-контроль накрылся медным тазом, – зло сказал Зяма. – Гляди!

Я посмотрел на пульт климат-контроля – температура в кабине подползала к тридцати пяти градусам. Разумеется, я уткнул палец в нарисованный ползунок и попробовал сдвинуть его вниз. Экран замигал красным, ползунок не сдвинулся.

– Нестандартная компоновка корабля, – раздраженно сказал Зяма. – И четыре жлоба вместо одного пилота. Похоже, теплонасос не справился с нагрузкой.

– Еще и ваш приятель… остывает, – заметила Лена. – Плохая это примета, ребята, покойник на корабле.

– Лена, у тебя еще есть вода? – спросил я.

– Чай. Держи. – Она протянула мне фляжку. И добавила: – Пусть все остается Катрану, он пилот и ему еще сажать корабль.

Я сделал глоток, пытаясь не дышать носом – причина неприятного запаха была уже очевидной. Закрыл фляжку и положил рядом с собой на кресло, делая вид, что не вижу жадный взгляд Зиновия.

Тот не стал претендовать на остатки жидкости. С наигранным оптимизмом сказал:

– На самом деле есть и хорошие новости. Последние десять минут температура не менялась – видимо, на каком-то минимуме климат-контроль работает. Это раз. Через час нам начинать торможение, так что терпеть осталось недолго… это два.

– А корабль, который следует за нами, это три? – неожиданно подал голос Роман.

Зиновий всполошился. Некоторое время изучал навигационный экран, потом попросил меня:

– Нарисуй в центре экрана круг.

Я послушался – и изображение укрупнилось.

– Еще… Еще… И вот тут…

Звезду и планеты теперь не было видно. Зато по экрану ползла зеленая точка – видимо, наш корабль. А за ней красная загогулина.

– Глазастый ты, Ромка… – с завистью сказал Зяма. – Давно ты его засек?

– Только что.

– Через четверть часа нагонит… «Берсерк»?

– Похож, – согласился Роман.