Линия Грез

– Очень скучаю!

Кей присел, заглядывая Артуру в глаза. Мальчик явно был на гране срыва.

Почему?

Рвался к несуществующей матери? Или той, реальной, которую Кею не довелось увидеть?

– Малыш, соберись. – Кей провел ладонью по лицу Артура. Ладонь намокла. – Ну что с тобой?

Артур молчал.

Кертис Ван Кертис завоевал свое положение не только везучестью, чугунной задницей и умением подойти к людям. У него еще было хорошее чутье, как у славной женщины Изабеллы из местного отделения Службы. Артур это чутье вполне мог унаследовать.

– Давай посмотрим, что мы можем сделать, сын. – Кей взял Артура за руку. Они подошли к кассе.

– Места есть, – с готовностью сообщила девушка в старомодных очках. – Люкс, первый класс, бизнес-класс…

На маленьком табло, обращенном к Кею, высветились цифры. Кей поскреб затылок.

– А… извините, во втором классе…

– На такие расстояния не летают корабли с местами второго класса, – сразу посуровела кассир. Потом глянула на умоляющее лицо Артура и чуть отошла. – У вас денежные затруднения, мистер?

– Да, понимаете, нам добираться до Эндории, а наш корабль… я ведь и сам пилот, торгую… торговал…

– Давайте посмотрим, что мы можем для вас сделать. – Пальцы девушки запорхали над клавиатурой. – Возраст мальчика?

Луис покрутил в руках дискету. Молодец, танатолог. Дрянь, но молодец. Трехдневная запись памяти Кея Овальда! Какая бы чушь там ни была, но сам факт существования этой записи – сенсация. Вот они, нравы «аТана». Вот она, цена бессмертия!

Вставив дискету в компьютер, он начал подбирать программу-видеоадаптер. Проклятый «аТан» использовал собственные компьютеры, программы и кодировки…

– Итак, учитывая скидку за возраст ребенка, отсутствие багажа, недозагрузку рейса, вашу пересадку на Волантисе на корабль нашей же компании… цена составит сорок восемь процентов от первоначальной! – Девушка-кассир пожала плечами, словно сама удивилась полученному результату.

– Пап… – прошептал Артур.

– Поторопитесь с решением, до окончания посадки – пятнадцать минут.

– Ну, такого шанса упускать нельзя! – махнул рукой Кей. – Оформляйте.

Он отправил под прозрачный щиток кассы документы и положил кредитную карточку на панель интерфейса. Спросил:

– Карточку «аТана» принимаете?

– Конечно…

«Да, лихо размазало пацана», – подумал Луис, наблюдая за кровавыми клочьями на стенах рубки. Потом изображение подернулось розовой мутью – у Овальда-старшего начали лопаться глаза.

Номачи достал из стола пачку печенья. Разорвал пластиковую обертку. Хорошо он поработал и плевать на лишний вес.

– Дня на два назад отмотай, – предложил он машине. Вышколенная сервис-программа поняла.

На экране возникла оскаленная морда булрати.

Луис поперхнулся печеньем.

– Кузуар буул-рати, к, хаа! К, хаа, буул! – произнес голос Кея Овальда.

– Хазр, кхомо! – фальцетом откликнулся булрати.

Из открытого рта Луиса сыпались на клавиатуру непрожеванные крошки.

Маленький автобус остановился под днищем лайнера. Последние пассажиры торопливо втягивались внутрь лифтовой трубы.

Охранник, нервно прислушивающийся к гулу разогреваемых генераторов, провел по документам Кея детектором. Индикатор засветился желтым. Пассивное наблюдение? Что ж, это не препятствует покидать планету. Шедший следом мальчик тоже был под наблюдением. С ума они все посходили в оперативном отделе.

Шлепнув по втягивающейся в корпус корабля лифтовой трубе ладонью – на удачу, – охранник заспешил к нетерпеливо сигналящему автобусу. Опасное дело – стоять поблизости от стартующего на гравитационниках корабля.

…Когда Кей отвел взгляд от мертвого булрати – как он его убил-то? одним касанием? – Луиса ждал новый шок.

Этого человека в лицо знали все. Кертис Ван Кертис. И он весьма напоминал… сына Кея Овальда, точнее, Артур Овальд походил на него.

– Портрет Артура Ван Кертиса! – завопил Номачи. Машина сражалась с неожиданным заданием секунд пятнадцать. Все это время Луис провел, пританцовывая у стола.

– Единственная доступная фотография сделана в возрасте пяти лет, – любезно сообщил компьютер.

Луису улыбался пухлый малыш.

– Вероятный облик сегодня! – заревел Луис.

Плотно сжав тонкие губы, с экрана смотрел парень лет семнадцати.

– А в двенадцать?

Артур Овальд, почти такой, каким Номачи видел его утром, появился на дисплее.

– Ух, – сказал Луис, – ух.

– Мало данных, – забеспокоился компьютер.

– Отключись, железка! – выбегая из кабинета, крикнул Номачи. По коридору… мимо охранников… через приемную…

Луис влетел в кабинет Изабеллы Каль. Шок был так велик, что он даже не стал ничего обдумывать.

– Включите экран, – не здороваясь, попросил Номачи.

Изабелла молча включила экран и личное записывающее устройство. Спросила:

– Чем вызвано ваше оживление?