Книга гор (сборник)

Они даже отступали умело, слаженно. Секунда – и пять сжавшихся силуэтов погрузились в кусты. Еще мгновение – замерли, перестали колыхаться колючие ветки. Молнии над головой лупили все чаще, а ветер сделался непонятным, налетающим то с одной, то с другой стороны.

Прижимая к груди правую руку, поднялся Тимур. Крикнул, перекрывая ветер:

– Что, гады, струсили?

Крикнул и медленно подошел к Тому:

– А откуда… это?

Том опустил пистолет. Оружие казалось ненастоящим, игрушечным; наверное, из-за сглаженной, обтекаемой формы – единственной выступающей деталью был предохранитель. Игрушка для стрельбы пистонами… Но рядом лежало неподвижное тело убитого из «игрушки» пацана.

– Ты кто такой, Том? – Тимур словно не замечал хлещущей из руки крови. Зато заметила Инга. В драке она так и не участвовала, зато теперь торопливо доставала из кармана штормовки бинты. Стала заматывать рассеченную от плеча до локтя руку Тимура. Я не отрываясь смотрел на нее. Меня слегка пошатывало, в голове ворочался, давя мысли, тяжелый чугунный шар. Полыхали в небе молнии, раскаты грома слились в непрерывный гул. Хлестал по лицу влажный, никак не превращающийся в дождь ветер. Молнии, гром, ветер, чугунный шар… Молнии, шар, ветер… Молнии…

…Инга с Томом подняли меня с камней. Я увидел глаза Инги – огромные, блестящие, на перепуганном мокром лице. Она плакала? Или это дождь…

– Дима, Димочка… Что с тобой?

– Ничего. Норма… – Я даже попытался нагнуться за упавшим мечом. Но Том уже поднял его и отдал мне. Инга смотрела с сомнением, справедливо не доверяя бодрому тону.

– Что вы стоите? – сбивающимся голосом произнес Тимур. – Будем ждать продолжения?

– Шторм ведь, – не отрывая от меня взгляда, сказала Инга. – А эти убежали…

Тимур изменился в лице:

– Они не убежали! Кодекс чести запрещает воинам убегать. Они отступили, но они вернутся.

– Какой кодекс? Что ты несешь, Тим?

– Да сталкивайте же шлюпку, кретины! – Тимур подбежал к «Дерзкому» и уперся в борт. Том шагнул следом.

– Инга, прикрывай нас. – Я рубанул мечом по туго натянутой веревке якоря. Черт с ним, с самодельным трехлапым «рыболовным крючком». Тимур без причины не паниковал, в этом мы только что убедились.

Втроем мы спустили шлюпку в бурлящий коктейль из воды, пены и поднятого со дна песка. Парус не был поднят, но «Дерзкий» тут же закрутился на мелководье, разворачиваясь вдоль ветра. Нелепая коробка каюты ощутимо накренилась, принимая на себя удары ветра.

– Инга!

Она медленно отступала к нам, вглядываясь в кусты. Вошла по колено в воду, ткнувшись спиной в мое плечо. Негромко сказала:

– Дим, там кто-то есть… Я видела.

Разворачивающийся борт шлюпки надвигался на нас. Я пригнулся, подхватил Ингу под коленки и подсадил в шлюпку. Как ни странно, жест вышел настолько естественным, что она даже не успела возмутиться.

Когда я перебрался через борт, Том уже сидел у руля. Тимур молча и ожесточенно натягивал парус.

– Тим! – Сгибаясь от ветра, я перебрался к нему. – Не стоит, слишком сильный…

Тимур резко повернулся ко мне. Глаза у него были прищуренные, бешеные.

– По-мо-гай! – в самые уши закричал Тимур. – Отсюда не уходят живыми! Быстрее!

Мы закрепили вырывающийся парус. Том никак не мог справиться с рулем – шлюпка шла вдоль берега, медленно-медленно отдаляясь. Через палубу перехлестывали волны – будь у нас обычная шлюпка, без настила, мы бы уже пошли ко дну, набрав полные борта воды. На четвереньках – ветер бесился так, что упасть за борт ничего не стоило – мы добрались до скрипящей, раскачивающейся каюты, прижимаясь к которой сидела Инга.

– Ты не бойся, – начал я, но Инга перебила:

– Мальчики, как вы?

Тимур успокаивающе махнул рукой. Вышло не слишком удачно – мы увидели промокшую от воды и крови повязку.

– Сменить надо! – умоляюще сказала Инга.

– Какой смысл?

Вода лилась отовсюду. Наконец-то пошел дождь, и вдобавок сильнейший – настоящий ливень. Мы с Тимуром уселись вокруг Инги, прикрывая ее с боков. Тимур вдруг вытянулся, почти лег, упираясь ногами в мачту, а затылком и плечами – в стенку каюты. Подумав, я последовал его примеру. Теперь Инга могла свалиться за борт только с кем-то из нас. А мы устроились довольно надежно и на удивление удобно. Скрывавшийся в темноте берег был уже метрах в двадцати от шлюпки. Лишь частые молнии высвечивали удаляющийся замок.

– Как я мог забыть… – виновато сказал Тимур. – Остров Тысячи Камней…

– Откуда ты о нем знаешь? – не удержался я от вопроса.

– Ну…

Докончить Тимур не успел. У правого борта, опустившегося к самой воде (или это волна поднялась к борту?), появилась человеческая голова. Пловец скользнул по нам холодным, ненавидящим взглядом, открыл рот, то ли выкрикнув что-то, неслышное в очередном раскате грома, то ли просто глотнув воздуха. Вскинул над водой руку.

– Пригнитесь! – закричал Тимур.

Шлюпка качнулась, переваливаясь на другой борт. Мы приникли к скользкой палубе. А над нами что-то глухо стукнуло, вонзаясь в доски.

Я повернул голову. В стенке каюты, до половины уйдя в твердое дерево, застряли три маленьких стальных диска, сантиметров пяти в диаметре. Края дисков были тонкими, как бритвенные лезвия.

Тимур подполз к борту, сжимая в руке кинжал. Но там уже никого не было. Секунду он молчал, потом резко повернулся:

– Том! Осторожно!

Словно в ответ на его слова сухо щелкнул выстрел. Потом – еще один. И еще. Каюта мешала нам увидеть происходящее на корме, а ползти к рулю в узком промежутке между каютой и бортом было самоубийством.

– Том! – отчаянно крикнула Инга.

– Олл райт!

Мы даже не обратили внимания на очередную волну.

Вцепившись в палубу, в болтающиеся снасти, друг в друга, мы истерически хохотали.

– Ну и парень! – ошеломленно повторял Тимур.

– Ну и мы! – обиженно поправил я.

* * *