Характерник

Над головой раскинулось звездное небо, а вокруг тишина донской степи, не нарушаемая ни грохотом выстрелов, ни звоном сабель, ни конским ржанием. Впрочем, полностью тихо в степи ночью никогда не бывает. Шумит трава под порывом ветра, иногда доносится волчий вой или осторожные шаги кабанов. Донская степь живет своей жизнью, независимо от того, что творится вокруг. Так было сотни лет до этого, и сколько еще будет, никто не знает. Аромат весенних трав разливается в воздухе, создавая то неповторимое очарование донской степи, которое невозможно передать словами. Но очарование это очень обманчиво. Опасность здесь может подстерегать на каждом шагу. Причем из всех хищников четвероногие – далеко не самые опасные.

Иван старательно вглядывался в ночную тьму, но пока ничего подозрительного не обнаружил. Маленький отряд из семи человек под командованием Петра Трегубова притаился неподалеку от небольшой балки, где спрятали лошадей, и ждал. Кого именно ждал – непонятно. Единственное, что смог им сообщить атаман, это то, что гонец должен пройти здесь сегодня ночью. Но кто именно это будет, и будет ли он один, или несколько человек, узнать не удалось. Однако поставленная задача не казалась казакам уж слишком сложной. Вряд ли тех, кого они ждут, будет более двух-трех. Плюс внезапность нападения, да еще Иван в качестве секретного оружия. Само место для засады тоже не внушает подозрений – ровная степь, где и спрятаться толком негде. Но это днем, а ночью различить лежащего в невысокой траве человека невозможно. Вот и поглядывали казаки в сторону Черкасска, полностью слившись с ночной теменью, иногда переговариваясь шепотом.

– А он точно тут пройдет?

– Сказывали, что именно здесь.

– Ох, закурить охота…

– Я тебе дам закурить!!! Сидеть тихо, как мыши под метлой!

– Да я чего, разве не понимаю?

– Вот и замри, если понимаешь…

Было уже за полночь, когда донеслись подозрительные звуки. Всадник все же издает много шума при движении, если торопится, на это и был расчет. Посылать пешего гонца бессмысленно, он не успеет вернуться к утру. Да и от возможной погони верхом уходить все же гораздо лучше. Казаки приготовились, и вскоре в лунном свете удалось разглядеть смутный силуэт всадника, пустившего лошадь рысью. Очевидно, эту дорогу он хорошо знал и не опасался угодить с разгона в какую-нибудь яму. В темноте не удалось разобрать, кто именно появился, но человек был явно из казаков и двигался с осторожностью. Впрочем, по-другому в одиночку в степи себя вести и нельзя. Опасность может подстерегать на каждом шагу. Всадника беспрепятственно пропустили и стали ждать. Нельзя спугнуть добычу раньше времени.

Ждать пришлось довольно долго, но наконец снова послышался топот копыт. Гонец явно торопился, чтобы успеть вернуться к утру. Иван приготовился, и когда всадник поравнялся с сидевшими в засаде казаками, навел на него морок, внушив, что на пути у него лежит большой камень. Тот с испугу придержал коня, подняв его на дыбы, и тут же два аркана захлестнулись на двух шеях. Один – на шее коня, другой – на шее того, кто на нем сидел. Действовать решили наверняка, чтобы не допустить даже малейшей возможности бегства, и Дмитро с Семеном не подвели. Когда добыча оказалась на земле и еще не могла говорить, лишь дико вращая глазами, Иван решил воспользоваться ситуацией и подыграть, раз уж все так удачно получилось. Властным голосом, не терпящим возражений, сказал на турецком:

– Не задавите этого гяура, он мне нужен живой!

Турецкая речь произвела впечатление на пойманного, и он тут же затараторил.

– Да вы что? Я же ничего больше не знаю!!!

– Я не верю тебе, урус.

Иван очень умело изобразил речь турка, который знает русский язык, но говорит на нем с сильным акцентом. Тут до попавшего в ловушку дошло, что перед ним казаки, а не турки, и он попытался выкрутиться:

– Православные, да вы что?!

– Мы-то православные, а вот кто ты, мил человек, пока неясно. Куда же это ты среди ночи путь держишь?

– Так домой в Черкасск, не успел засветло!

– А что кричал, что ничего больше не знаешь?

– Так испугался просто!!! Подумал, что турки схватили! Вот и сказал, чтобы сразу не убили!

– Ну-ну… Давай-ка по душам потолкуем, пугливый ты наш. Чего это ты там ничего больше не знаешь?

Добычу связали и, заткнув рот кляпом, уволокли в находящуюся рядом балку. Шуметь было нельзя, поэтому казаки с сомнением поглядывали на Ивана.

– Ваня, он ведь орать начнет, а турки могут неподалеку быть и услышат.

– Не услышат. Кляп поначалу оставим, а потом и сам орать не захочет. А ну-ка, казаки, дайте ему десяток нагаек!

Два раза просить не пришлось, и пойманный гонец тут же взвыл, но кляп надежно предохранял от излишнего шума. Когда порка прекратилась, Иван склонился над лицом с ужасом глядевшего на него человека и вырвал у него кляп изо рта.

– В глаза мне смотреть!!! Как твое имя?

– Тимофей Милютин…

– Куда направлялся из Черкасска?

– В Кривую балку…

– Зачем?

– Иван Большой послал…

– Зачем?

– Туркам весть передать…

– Какую?

– Казаки собираются идти на Азов…

Дальнейший разговор оказался весьма интересным, но гонец воеводы не знал всех тайн своего хозяина. Тимофей прибыл на Дон вместе с воеводой под видом крестьянина, сбежавшего сюда в поисках лучшей доли, и ни у кого не вызывал подозрений. Но он был всего лишь гонец, которому лишнего знать не положено. На словах передавал туркам нужные сведения, чтобы не доверять их бумаге. И до сих пор никаких накладок не случалось. Цель воеводы была очень проста – как можно больше ослабить казаков в борьбе с турками и татарами, чтобы потом легче было московскому царю подмять под себя казацкую вольницу. И определенных успехов в этих тайных государевых делах Иван Савостьянович Хитрово уже добился. Недавняя встреча с турецкой эскадрой – тоже его рук дело. Правда, результат оказался противоположный ожидаемому. Казаки не только не понесли больших потерь, но еще и захватили четыре турецких корабля из девяти, сняв с них все ценное и освободив гребцов-невольников. И теперь они хотят развить свой успех. Неожиданным и быстрым ударом снова взять Азов, пока туда не подошло подкрепление. Услышав это, казаки с удивлением переглянулись. Какой еще Азов?! Но Иван продолжал допрос, выспрашивая самые мелкие подробности. Когда закончили, и из гонца уже больше ничего выжать было нельзя, Иван и Петр переглянулись.

– Вот это улов, Петро! Таким вестям цены нет!

– Цены-то нет, да только что толку с тех вестей? В чем мы воеводу обвинить можем? Слова этого холопа, при котором ни письма, ни чего-либо другого из доказательств нет? А одни лишь слова? Так воевода скажет, что это ложь.

– Нет, Петро. Думаю, что атаман его ни в чем прилюдно обвинять не будет. А выждет время и в один прекрасный день просто поговорит по душам с воеводой. Причем так, что либо он будет на казаков работать, либо беда с ним приключится. К примеру, грибочков нехороших поест. Или турки на него осерчают за то, что он их обманывать вздумал, и подсылов своих подошлют его убить. Да мало ли что случиться может.

– Это ты о чем?!

– Петро, ты так и не понял? Гонец послан с вестью, что мы собираемся вскоре брать Азов. Это главное. Все остальное, что он поведал, туркам либо не интересно, либо они это и так уже давно знают. Но ни ты, ни я, ни кто-либо из нас в этот поход на Азов не поверит, поскольку мы-то знаем, для чего здесь больше чем полночи просидели. Значит что? Вести о скором походе на Азов неверные, и воеводе их умело подсунули, чтобы он в них поверил и туркам сообщил. Как подсунули, кто подсунул и что сделали, чтобы поверил, – того не ведаю. А вот для чего – догадываюсь. Чтобы турки все силы на укрепление Азова бросили и в другие места пока не совались. Похоже?

– Гм-м, а ведь похоже… И что теперь?

– А теперь прячем этого Иуду получше, чтобы его никто не нашел. Коня поближе к Черкасску отведем и отпустим. Конь сам домой вернется, а воевода пусть голову поломает, куда его гонец подевался. Если бы он на татар случайно напоролся, то они бы коня себе забрали. Если бы решил у турок остаться, то вместе с конем. Если бы на него волки напали, то и коню не уйти. А если бы и ушел, то со следами волчьих зубов. А так – конь целый и невредимый вернулся, а седока нет. Есть над чем голову поломать. Или поймет, что попался его гонец, и казаки теперь все знают, а не говорят потому, что что-то против него замышляют. Как знать, может, начнет суетиться и ошибки делать.

– Ну, Иван, голова! А ведь и взаправду так получиться может! Ладно, казаки, за дело. Нам еще до рассвета вернуться надобно…

Возвращение в Черкасск прошло незамеченным. Казаки разошлись по домам, а Трегубов предупредил Ивана, чтобы к атаману пока что не лез, он сам все доложит. Как понадобится – позовут. Не надо сейчас внимание к себе привлекать. Иван был совершенно не против и с чувством выполненного долга отправился на боковую. Начальство есть – пусть оно и решает. А он свое дело сделал, причем сделал хорошо. И даже умелый кат не понадобился.

Неделя прошла в относительном спокойствии. Добычу, взятую в недавнем походе, уже поделили, Иван помогал матери по хозяйству, а отец с самого утра уходил по делам. Степан Платов прекрасно понимал, что его старший сын уже окончательно и бесповоротно оказался причастен к тайным делам войскового атамана, но с расспросами не лез и на остальных домочадцев цыкнул, когда те стали проявлять ненужное любопытство, почему это Иван дома не ночевал, а лишь под утро пришел? А то, что в данный момент сына не трогают и никуда не зовут, значит, на то есть свои причины.

Исчезновение гонца никаких заметных действий со стороны воеводы и его приближенных не вызвало. Во всяком случае, внешне. Знакомые, конечно, забили тревогу, когда конь без седока домой вернулся, даже искать отправились, но ничего не нашли. Полковник Косагов ходил злой и старался ни с кем не разговаривать, поскольку его уже достали ехидными подначками. Если сами казаки еще держали себя в руках и не переходили границы дозволенного, то вот их жены никакого удержу не знали. И очень скоро полковник превратился их стараниями в посмешище, вслед которому улюлюкали мальчишки, а бабы и девки не упускали случая поупражняться в острословии. И самое обидное, что его вины в случившемся как раз и не было. Но попробуй только заикнись об этом…

Вечерами Иван тоже времени даром не терял. Среди освобожденных из турецкого плена гребцов оказались несколько человек франков и генуэзцев, вот он и практиковался с ними в разговорной речи, заодно исподволь заглядывая в душу, но быстро убедился, что это не подсылы. Просто людям не повезло. А может, наоборот повезло, что чудом обрели свободу.

Однако нельзя было сказать, что в Черкасске абсолютно ничего не происходило. Казаки готовились к новому походу, и все говорило о том, что он состоится в самое ближайшее время. Иван терялся в догадках, что же задумал войсковой атаман, но излишнего любопытства не проявлял. Так лишь, в пределах разумного, на уровне базарных слухов. А поскольку не сразу, но все же произошла «случайная» утечка, благодаря которой опытному человеку можно было сделать вывод, что планируется поход на Азов, это еще больше убедило Ивана, что намечается что-то другое. Ну и ладно. В конце концов, придет время – сами скажут. То, что без него не обойдутся, и так ясно. Теперь ни за что не откажется Корнилий Яковлев от возможности пустить в ход козырь, который может сыграть решающую роль в успехе рискованного, но сулящего большую прибыль дела. И ожидания не обманули. Когда он в очередной раз зашел в гости к Матвею, наставник его предупредил:

– Ваня, если все сложится, завтра поутру приходи к атаману. Разговор есть.