Корни тайны

– Да. Но я взяла от него доверенность, и я действую от его имени.

«Понятно – сыночек вырос, а мама его все равно не отпускает, держит при себе, – подумал Станислав. – Если бы она сказала «Сын дал мне доверенность» – это значило бы, что сын не хочет сам ничем заниматься и поручает все матери. Но она сказала «Я взяла у него доверенность» – значит, она продолжает рулить его жизнью. Гиперопека на марше».

Собеседница продолжала:

– Как я могу с Вами как можно скорее встретиться? Я понимаю, что директора корпорации что-то предпринимают, и боюсь потерять каждый день. Знаю, что наследство оформить нужно в течение какого-то срока, и боюсь пропустить этот срок.

– Когда умер Ваш муж?

– Тридцать октября этого года.

– Значит, принять наследство нужно до тридцатого апреля. Время еще есть, и много.

– Я очень волнуюсь.

– Хорошо, давайте встретимся сегодня. В девятнадцать часов.

– Спасибо!

– Они уже ждут Вас в переговорной, – сообщила Ира в шестнадцать пятьдесят.

– Кто они?

– Юлия Валерьевна Комина с мужем.

– О как! – немного удивился Станислав. – Ну хорошо.

И задумчиво добавил:

– Надо же, какое все-таки спешное у нее обращение.

Он прошел через приемную в переговорную. Ира доложила:

– С ней ещё ее муж, Докин Виталий Павлович.

Станислав зашел в переговорную. С порога он сразу увидел красивую, но явно озадаченную (может быть даже – встревоженную) женщину – блондинку, яркую, как говорят – эффектную, но одновременно солидную и представительную. Цвет волос очень осветлял ее образ и делал его еще более привлекательным. Волосы непослушно ниспадали по ее плечам, крупными завитками укладываясь на них, особенно – когда она уверенным величавым жестом поправляла их. Во всем ее облике чувствовалась уверенность и решительность, но совершенно без пафоса и высокомерия. И тем более щемяще ощущалось, что этой даме сейчас очень нужна даже не только помощь, но и защита.

Хорошо, что рядом с нею находился муж; Белогоров заметил, что дама полагается на него и как бы даже опирается на него. Выглядел он скромно – явно скромнее своей жены – но очень солидно, и очень чувствовалось, как он внимателен к жене.

– Здравствуйте, Юлия Валерьевна, – сказал Станислав.

– Здравствуйте, Станислав Владимирович, – ответила, улыбаясь, дама, приподнялась и пожала протянутую адвокатом руку. – Это мой муж, Виталий Павлович.

– Здравствуйте, Станислав Владимирович, – сказал ее муж, поднявшись со своего кресла, выйдя из-за стола и протягивая руку адвокату.

Станислав пожал его руку, говоря:

– Здравствуйте.

Потом мужчина продолжил, обращаясь к жене:

– Юленька, я подожду тебя в холле.

– Виталий, останься! – почти с мольбой сказала дама, стараясь ухватить мужа за руку, но тот сказал:

– Юленька, с тобой все будет хорошо!

И, улыбнувшись, нежно поцеловал ее и добавил:

– Я здесь – я рядом. Я подожду тебя в холле.

После этого он вышел из переговорной. Станислав тем временем расположился за столом напротив дамы, положил перед собой лист бумаги и взял ручку.

Смотря на свою собеседницу, Станислав видел даму с умными, но грустными глазами, может быть – уставшими.

Дама собралась, привычным величественным движением откинула свои прекрасные волосы – и сосредоточилась на молчании. Станислав тоже молчал.

Наконец, дама собралась с силами и начала говорить:

– Я не знаю, что рассказать первым – факты или чувства.

– Если чувства вызваны фактами – то факты.

– Одиннадцать дней назад, тридцать первого октября, умер мой бывший муж – Геннадий Максимович Комин.

Станислав, разумеется, уже навел справки о том, кто такая Юлия Валерьевна Комина, но сейчас даже виду не подал, что знает об этом.

Дама продолжала:

– У нас с ним была непростая жизнь, и мы расстались по взаимному согласию, когда я поняла, что работу он любит больше, чем семью, а отдыхает от работы с любовницей. Классическая история – мы дождались совершеннолетия сына и оформили развод. Он всем обеспечил нас с Ромой, просил никак не препятствовать ему в общении с сыном и просил не делить имущество, потому что бизнес завязан на его активах. Пообещал, что если соберется жениться вновь, то сам поднимет вопрос о разделе и выплатит компенсацию; зная его честность, я поверила. В сентябре он сам сказал, что вроде бы собирается жениться и что подготовит проект соглашения о разделе совместно нажитого имущества. И потом вдруг так неожиданно умер. Странно как-то умер – от неожиданного сердечного приступа. Мне как его бывшей жене никакой информации не дают, пробовала как мать его сына получить информацию – тоже отказали. С сыном тоже не хотят разговаривать, отделываются от него под любыми предлогами. Там всем заправляют топ-менеджеры его компании. Наследственное дело было открыто нотариусом, обслуживающим компанию, через 2 дня после смерти Гены, вроде бы по заявлению компании как кредитора – как-то так мне объяснили. Даже наследство я от имени Ромы не смогла принять. И никакой информации не дают. Я чувствую, что меня обманывают, но не понимаю, в чем. Все адвокаты, с которыми работал Геннадий, связаны с компанией, я уверена, что к ним бесполезно обращаться.

– Когда вы развелись с Геннадием Максимовичем? – впервые спросил Станислав, до этого записывавший информацию.

– Решение суда в октябре четырнадцатого года, в ЗАГСе зарегистрировали в ноябре того года. Вот документы.

С этими словами Юлия Валерьевна достала из папки и передала Станиславу два документа – решение мирового суда о расторжении брака и свидетельство о регистрации расторжения брака. Оба документа, переданные ею Станиславу, были в идеальном состоянии – каждый документ в прозрачном файле, очень аккуратно. Станислав не мог не сделать комплимент:

– Очень приятно, когда документы находятся в таком идеальном порядке.

– Это Гена меня приучил – с грустной улыбкой сказала Комина, – у него все дела были в идеальном виде, а уж документы – безукоризненны.

Станислав записал на листе две даты – «11 октября 2014 г.» и «12 ноября 2014 г.».

– А сколько лет вашему сыну?

– Двадцать два. Он родился в девяносто пятом году.

– А в браке вы с какого года были?