Дети отцов

– Слушай, мне корреспондент звонил, хочет с нами обоими интервью провести. Что думаешь?

– А о чем нам рассказывать? – усомнился Виктор. – О делах нельзя рассказывать – адвокатская тайна. Какие суждения рассказывать – да кому они интересны.

– Скучный ты, – сказал старший брат, изображая зевоту. – О нас надо рассказывать, мы – два брата-адвоката.

– А, – понял Виктор, – поэтому он и звонил тебе, чтобы что-то скандальное послушать?

– Ну да! – оживился Владимир, не замечая усмешку брата. – Давай расскажем, как мы с тобой раньше ссорились и ругались при каждой встрече, а потом помирились.

– Слушай, – явно засомневался Виктор, – ну это такое личное, думаю, не стоит это публично рассказывать.

– Но надо же рассказать, как это произошло! Все знали, что мы с тобой на ножах, это же все обсуждалось каждый раз.

– Ну да, – с грустью вспомнив, согласился Виктор.

– Ну так и нужно все прояснить! А то адвокатское сообщество заинтриговано.

Последнюю фразу Владимир произнес с нарочито загадочным видом. Но Виктор так посмотрел на него взглядом с укором, что Владимир махнул рукой и ушел из кабинета.

Но потом он вернулся:

– Так, два брата-адвоката, когда у нас встреча с братом нашим названным, Василием?

– Послезавтра, – ответил Виктор. – Ты все-таки хочешь пойти на нее? Я же провожу переговоры с ним как представитель Поныриной.

– Да ладно тебе! Братан же наш!

– Братан – это в русском языке двоюродный брат, – назидательно пояснил Виктор. – Вот твой Владислав и мой Вячеслав – братаны.

– Ой, Вить, какой же ты все-таки скучный! – начал сердиться Владимир. – Пошли вместе на встречу.

– Хорошо, – вынужден был согласиться Виктор. – Но, Володь, обещаешь, что не будешь давить на него?

– Да обещаю, обещаю!

И, помолчав, добавил со смехом:

– Чего на него давить-то? Он ведь и сам меня боится.

– Так – Володя!…

– Не волнуйся! Все хорошо будет, – заверил старший брат.

Вечером перед уходом из офиса Виктор заглянул к Владимиру, чтобы напомнить:

– Завтра встреча с Шишмановым, давай вместе проведем ее.

– А что там? Что-то гражданское или арбитражное? Он же крупный бизнесмен?

– Да, бизнесмен. Но он расстался с женой, они разводятся, и теперь у них споры и о месте жительства и воспитании детей и о разделе имущества.

– Семейное? – не скрывая отвращения, откровенно скривился Владимир. – Слушай, давай ты проведи встречу. Ну не люблю я семейные дела.

– Ну давай эту встречу вместе проведем, а потом дело буду вести я, как и дело Ласкариной, – предложил Виктор.

– Ну ладно, – нехотя, с явным нежеланием, но согласился старший брат.

Михаил Петрович Шишманов приехал вовремя, молча кивнул в ответ на приветствие секретаря и прошел в переговорную, в которую она его проводила. От предложенных ею чая или кофе он отказался, молча помотав головою.

Во всем его виде ощущалась мощная основательность.

Братья Синегоровы, предупрежденные секретарем, прошли в переговорную, поздоровались с Михаилом Петровичем, представились, обменялись с ним рукопожатиями и расположились за переговорным столом напротив него.

Оба брата почувствовали, какое крепкое и даже жесткое рукопожатие у этого обращателя.

Он был заметно выше среднего роста, крепкий, сильный, про таких говорят «крепко сбитый». Возможно, в юности он по-настоящему занимался спортом, причем силовым (тяжелой атлетикой или единоборством), сейчас ему явно было уже не до спорта, но наработанная крепкая мощь осталась, хотя и немного сглаженная возрастом.

Глаза – глаза у него были тяжелые, даже не взгляд, а сами глаза тоже были тяжелыми. Пересекаться с ним взглядом было трудно, явно мало кто выдерживал его взгляд, при том, что его нельзя было назвать злым или злобным. Но во всем его облике чувствовалась твердая сила, привыкшая побеждать.

Синегоровы могли выдерживать его тяжелый взгляд лишь благодаря тому, что перехват и удержание на равных взгляда собеседника они давно освоили как профессиональный адвокатский навык.

Владимир вообще явно почувствовал в Шишманове родственную душу.

Наступило молчание. Братья уже поняли, что Шишманов – вот точно не оратор и что ему трудно говорить даже тогда, когда это нужно ему. К тому же им показалось, что он несколько смущен.

Виктор начал беседу:

– Михаил Петрович, мы готовы помочь вам в решении тех правовых проблем, которые сейчас у вас есть. Какая наша помощь нужна?

Сказал – и по взгляду вопрошаемого собеседника понял, что тот считает его чересчур многословным.

Шишманов еще помолчал, потом стал говорить ровно и размеренно, явно обычным своим стилем, не замедляя его, но внушительно:

– Мы с женой разошлись несколько месяцев назад. Сейчас она подала заявление на развод. И она забрала с собой детей. У нас два сына. Одному восемь лет. Другому три года. И еще будет раздел имущества.

– Иск о разделе имущества она уже подала?

– Нет. Но ее адвокат написала мне, что скоро подаст этот иск.

Виктор делал записи.

– А кто ее адвокат?

– Какая-то Паолова.

Синегоровы про себя отметили, что Шишманова обратилась к одному из сильнейших адвокатов Москвы по семейным делам.

Виктор продолжил спрашивать: