Исповедь православного скептика, или Парадоксы религиозного просвещения

И единственными такими «новыми» аргументами, периодически появляющимися в этих дискуссиях, становятся мистические переживания (откровения) знаковых личностей из избирательно сформированного каждой из религий собственного (своего) перечня Святых отцов, Преподобных, Святителей и Учителей.

Этими объемными и постоянно расширяемыми самими конфессиями списками «угодников Божьих», свидетельствующих об истинности исповедуемой ими религии обладает, подчеркиваю, каждая христианская церковь.

Совершенно очевидно, что конца этим спорам нет и никогда не будет

Остается предположить, что целью и объектом накопления подобных знаний каждой из христианских религий являются исключительно верующие данной конфессии.

Фактически знания отбираются каждой церковью избирательно и формируются «для внутреннего пользования».

Поскольку в среде самих конгрегаций данные, результаты, выводы и утверждения иных религий не принимаются и скорее рассматриваются как информация, направленная на максимальное снижение присутствия своих оппонентов на религиозной карте планеты в качестве «истинных» религий.

Более того, внутри самих христианских конфессий (и православие – не исключение) не прекращается противостояние различных богословских взглядов по существу наиболее востребованных и «чувствительных» вопросов, волнующих простых (рядовых) верующих – таких как локация рая (ада), форма и, главное, содержание жизни после смерти.

И на каждый из этих вопросов существуют различные варианты ответов.

Стремясь расширить объем своих религиозных знаний, двигаясь по пути духовного развития, верующий естественно оказывается перед широкой палитрой противоречивых, а порой и диаметрально противоположных мнений, разъяснений и утверждений, оставленных нам во всей полноте Священного Предания и Преданиях каждой из христианских конфессий.

Но какие из них соответствует действительности.

Ведь если следовать наставлениям церкви, верующие не вправе подвергать сомнению святоотеческие откровения.

Как результат, верующий, поставивший перед собой задачу изучения духовного наследия христианства, «окунувшись» в это множество противоречивых утверждений и мнений, принадлежащих канонизированным историческим персоналиям избранной им религиозной доктрины, предлагаемых ему в качестве ответов те самые актуальные, «животрепещущие» вопросы, сталкивается с двумя ошеломляющими результатами:

1. Священное Писание не дает однозначных, четко сформулированных ответов на эти, волнующие его вопросы;

2. Многообразие возможных вариантов ответов на эти вопросы, представленное во всей полнотеСвященного Предания, вступает в противоречие с мнениями отдельных исторических личностей, представленных в перечне Святых отцов, Преподобных, Святителей и Учителей избранной им христианской конфессии.

Как результат, на фоне процесса познания становятся все более очевидными две характерные особенности:

– корпоративная зависимость религиозных учений, проявляющаяся в избирательном, целенаправленном использовании отдельных аргументов (святоотеческих откровений) Священного Предания, при этом сознательно и «упорно» игнорирующая те, которые не входят в сферу их «интересов»;

– одержимость отдельных одиозных представителей ортодоксальных религиозных групп, присутствующих в любой христианской религии, пытающихся в агрессивной форме навязывать свое собственное «видение» содержания жизни после смерти в качестве официального учения представляемой ими церкви, и что особенно опасно – критерия (как для верующих, так и священничества) принадлежности в данной конфессии.

Как следствие, подобные ортодоксальные фундаменталисты и религиозные фанатики продуцируют атмосферу нетерпимости к чужому мнению и инакомыслию, не имеющую ничего общего с понятиями уважения, любви, сострадания и милосердия к ближнему, составляющих основу христианского вероисповедания.

В конечном счете присутствие подобных «пастырей», традиционно рядящихся в доспехи «защитников истинной веры», порождает и формирует крайне «сложную» и опасную структуру отношений, возникающих в теле церкви.

Принуждение к слепому исповедованию «единственно верной», истинной религии оказывает разрушительное действие, следствием которого является устойчивое сокращение процента православных верующих в общей численности человеческой цивилизации, которое к настоящему времени за последнее столетие сократилось вдвое до 2,5% населения планеты.

Здесь просто необходимо акцентировать внимание на крайне важной особенности в практике проповедования христианской доктрины, суть которой состоит в обязанности священнослужителей доносить до верующих все многообразие и полноту святоотеческих утверждений и мнений касающихся ответов на те самые актуальные, «чувствительные» и будоражащие сознание вопросов.

Но тогда в чем заключается парадокс религиозного просвещения задаст вопрос читатель и будете прав.

С точки зрения автора, столкнувшись с многообразием различных взглядов, мнений и утверждений, предлагаемых в качестве описания содержания жизни после смерти, верующий вынужден руководствоваться одним из двух вариантов:

1. Прекратить свои поиски ответов в данном направлении, руководствуясь наставлением Священного Писания – «Мы, живущие на земле, вряд ли можем даже начать постижение реальности духовного мира, пока сами не будем там обитать.

Это процесс, который начинается сейчас, в этой жизни, а завершается в вечности, где мы лицом к лицу будем созерцать то, что теперь мы видим, как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно (1Кор.13:12)»;

2. Обобщив существующие знания, сформировать свое представление (собственное мнение) о жизни после смерти, основываясь на фундаментальных положениях Священного Писания, дополненных наиболее реалистичными сценариями возможного бессмертия, представленными святоотеческими откровениями во всей полноте Священного Предания.

Здесь уместно привести определение понятия собственного богословского мнения в понимании одного из наиболее известных представителей православно-догматического учения – протоиерея Олега Давыденкова [2]:

«Богословское мнение – это суждение по вероучительным вопросам, высказанное богословом, группой богословов или каким-либо церковным органом (в том числе Собором), не получившее общецерковного признания.

Если догматы являются безусловно истинными, то истинность и значение богословских мнений условны и относительны.

Законность существования богословских мнений не означает, однако, что в богословии возможен произвол.

По отношению к богословским мнениям, всегда строго выверяемым в соответствии с церковным Преданием, применяются следующие критерии:

1) критерий истинности богословского мнения, который предполагает согласие со Священным Преданием;

2) критерий допустимости богословского мнения, который предписывает не противоречие со Священным Преданием.

В принципе, догматическое богословие терпит любое богословское мнение,которое соответствует второму критерию».

Вы все поняли?

Я нет.

Во-первых – а имеет ли право рядовой верующий, ставший на путь религиозного развития иметь собственное мнение, и кто является арбитром в его богословской оценке.

Или это право иметь собственное мнение, как следует из определения, принадлежит исключительно священнослужителям и дипломированным богословам, которые в свою очередь далеко не однородны в своих суждениях.

Во-вторых, более существенным является тот факт, что отсутствует ответ на основной вопрос – как быть, если мнения, содержащиеся в Священном Предании, оказываются как минимум неоднозначными.

Более того, дискуссионным становится понятие самого Священного Предания, поскольку как православная, так и католическая церкви апеллируют каждая не ко всей полноте Предания, а к собственной его «редакции» сформированной на основе святоотеческого опыта представителей исключительно данной конфессии.

Так что, казалось бы, правильное и обоснованное по форме приведенное выше определение богословского мнения, по сути оказывается бесполезным на практике.

Но, к сожалению, этим проблемы религиозного просвещения не исчерпываются.

Ведь став на этот путь, верующий рискует оказаться в ситуации, когда его собственное (расширенное) представление бессмертия, не противоречащее Священному Писанию и имплементировавшее отдельные святоотеческие мнения и мистический опыт канонизированных избранной религией исторических личностей, будет содержать отличия от «сценариев» широкой палитры потусторонней жизни, представленных «уполномоченными» на это представителями священничества и богословия.

И, тем не менее, другого пути для сохранения веры не существует.

Весь этот далеко не полный комплекс взаимосвязанных вопросов и опасений не может не волновать верующего избравшего путь религиозного развития.

Сегодня современные технологии обеспечивают нам (верующим) практически неограниченные возможности доступа ко всей совокупности религиозных знаний, сформированной мировыми религиями за последние тысячелетия, разрушая тем самым монополию священничества на предоставление нам избирательно сепарированной в интересах конкретной конгрегации информации.

На многочисленных сетевых интернет-форумах верующие свободно ведут дискуссии обсуждая самые сложные и неоднозначно трактуемые положения мирового духовного наследия, аргументация и уровень которых отличается в лучшую сторону от наставительных поучений дипломированных представителей богословских школ разных мировых религий.

К сожалению, приходится признать, что свобода доступа к информации имеет и негативную сторону, породив такой уродливый прецедент, как массированные информационные атаки на своих оппонентов, не имеющие ничего общего с религиозным просветительством.

Характерный пример – организованная в интернет-пространстве травля такого знакового, признанного и уважаемого в мировом богословском сообществе подлинного защитника православной веры, апологета, проповедника, доктора богословия, заслуженного профессора Московской духовной академии Алексея Ильича Осипова.

Здесь не лишне напоминание осуждение этого «стремления» считать себя вершителем судеб в православии, которые мы находим в докладе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II [3]: «Греховно и недопустимо как отдельным авторам, так и целым изданиям восхищать право церковного суда, именуя кого-либо из собратий еретиком, отступником, предателем православной веры, тяжким грешником».