Секьюрити номер тринадцать, или Дневники «топтуна»

Ну, ты гляди, какой у меня крутой брателло нарисовался! Анька, узнав про Гешку и пиво, чего-то там думает, после чего объявляет:

– Глядеть за «синяками» надо лучше! А если бы он надумал выпить не пиво за тридцатку, а коньяк рублей за триста?! Кто бы это оплачивал?

Ну, да, в принципе, мог бы он выдуть и коньяк. Почему бы нет? Красиво-то жить не запретишь! Тогда уж, если есть опасения по такому поводу, следует всем покупателям прямо на входе надевать специальные намордники или вставлять в рот кляп с кодовым замком. Мне уже рассказывали про местных «голодявок», которые приходят в магазин, чтобы чего-нибудь там умять на халяву. Они незаметно берут конфеты, сладкие сырки, шоколадки и прочее, и где-нибудь в тихом углу всё это лопают. Ну, допустим, поймал я такого обжору. И что с ним делать? Денег у него – ни копейки. Отобрать съеденный товар? А как? Может быть, прикажешь влить этому нахалюге порцию касторки?.. Анька кипятится:

– Хватит разводить демагогию! Иди, смотри за залом!

Иду, иду… Как с ней муж живёт, с этой занудной брюзгой? Так-то, говорить ей про Гешку я не собирался, но девчата ещё вчера предупредили, что в «Купи!» особых секретов не бывает. Лучше самому, сразу рассказать – всё равно ведь доложат.

Сегодня меня, можно сказать, «повысили в звании». В дополнение ко всем прежним обязанностям, закрепили за шкафчиком с красной икрой и закрытой витриной «элитки» – дорогого алкоголя, типа виски, джина, коньяка и прочего. Теперь я не только «топтун», но ещё и «смотрящий» за элитными товарами. «Радости-и-и» ! В общем, одним дополнительным маразмом стало больше. Но и это не всё! Сразу же после обеда прибавился ещё один.

Как оказалось, я обязан сопровождать курильщиц к входу в грузовой терминал, где отведено место для курения – да, именно так! А курят тут, можно сказать, все, кроме Альбины, Италии и Ферузы. Шура – та вообще ежечасно бегает подымить. Я уж не знаю, почему обе Аньки (да и Лёха тоже) про такую «почётную» обязанность мне ничего не сказали? Зато, сегодня – как прорвалось!..

Часу во втором, как и обычно, Шура вышла подымить у ворот терминала. И вот в этот самый момент к ней вышла Анька. Понятное дело, тоже с сигаретой. Увиденное её – жуть, как удивило и возмутило: как это кассирша может курить в одиночестве, без конвоя?! А вдруг, она тайком вынесла какой-то ценный товар, чтобы отдать поджидавшему её на улице сообщнику?!! Ужахи и мраки! И менеджерша тут же прибежала в зал, ко мне, разбираться.

Я в этот момент у «алкашки» «пас» одну бомжеватую особу с синяком под левым глазом. Что-то доверия она мне не внушала, и я, наблюдая за ней через Лёхино «зеркало», ждал момента, когда она начнёт прятать спиртное. Тут, вижу – скачет ко мне Анька, и начинает выказывать свои претензии: дескать, а почему это ты здесь, а не с Шурой? А ну-ка, живо – марш в курилку!

Меня тут же разобрало не на шутку: интересно рассудила! О чём галдёж, какие претензии, актуальная ты наша?! Мне об этом кто-нибудь говорил? Это – во-первых. А во-вторых: а кто будет караулить товар в тот момент, когда я побегу сопровождать курильщиц? Ты, что ли? Что за дурдом? Может, мне их ещё и в туалет сопровождать? Пусть курить бросают! Я, вот, не курю и, как будто, без этого не помер. Тут бывают моменты – воды попить не отлучишься. Вчера после обеда часа два ждал, пока на складе Рустам освободится, и сможет меня подменить. А тут – иди, выстаивай с любительницами перекуров. Если всех буду за ручку в курилку водить, то полки быстро опустеют. Кто за это ответит? Ты? Если ты – то, согласен! Тогда я пошёл в курилку, а ты стой тут, смотри.

Аньке – вижу, крыть нечем. Насупилась, что-то буркнула и ушла злая, как кобра, которой на хвост наступили, а куснуть не дали. Ну, думаю, теперь уж – точно, чего-нибудь мне подстроит, административно заумная наша!

Ближе к вечеру ног опять не чую. Что делать?! Изучил расположение всех видеокамер, и нашёл-таки хороший угол, который они не захватывают, и где можно малость расслабиться – на холодильной витрине с мороженым у кондитерского отдела. Сесть на неё, понятное дело, нельзя – как бы пластмассу не проломить. А вот прислониться «пятой точкой», чуточку расслабить ноги – это вполне получится. Пристроился там – сразу стало легче жить, сразу улучшилось настроение. К тому же, от витрины хорошо и алкогольный отдел видать, и колбасы с сырами…

Так и пошло: минуты две-три расслабился, потом кругов пять-шесть нарезал по залу. Ближе к шести, когда народу в очередной раз убавилось (кассирши рассказали, что наплыв начинается вскоре после прибытия электрички из Москвы), в зал зашёл какой-то мужик, чем-то очень знакомый. Я как раз шёл от «алкашки» к кассам. Пригляделся – ё-моё! Да это же Васин, собственной персоной! Сразу же подумалось: «Неужто, и в самом деле Анька ему уже успела на меня настучать?! Ну, зараза! И что же он теперь? Оштрафует или совсем выгонит?»

Остановился, жду его. Он меня увидел, тут же заулыбался, как будто собрался вручить мне Нобелевскую премию в номинации «Супербдительность». Соображаю: отбой, можно не напрягаться – это просто дежурная проверка. Оказалось, и в самом деле, Васин, просто, приехал взглянуть, как я тут врабатываюсь, как выгляжу – вдруг, нарушен дресс-код? Ну, моим внешним видом он остался доволен (наутюжен, трезвый – чего ещё желать?!), сфотографировал сотовым для отчёта, начал расспрашивать о задержаниях. Попенял, что у меня их нет, спросил о взаимоотношениях со здешним коллективом.

Ну, с коллективом-то у меня отношения, просто, отличные. Кассиры дают наводки на потенциальных воришек, предупреждают о каких-то возможных проколах, грузчик помогает контролировать отделы, и тоже подсказывает, кто из клиентов «слаб на руку». Васин «угукает», и согласно кивает. Со здешним начальством, «вешаю лапшу», отношения, можно сказать, чудесные. Особенно, с Анной Викторовной. Изумительная, чуткая женщина, очень тактичная и внимательная к людям… Он меня слушает, а его глаза всё круглее и круглее делаются, как будто к нему подошёл папуас и объявил, что они – кровные братья.

– Что, вообще никаких проблем? – спрашивает Васин, и недоверчиво щурится.

– Почему же? Есть. Вот только недавно мы с Анной Викторовной обсуждали вопрос о моей обязанности сопровождать курильщиков в курилку, и о том, кто в это время вместо меня будет находиться в зале.

– Пошли они, эти курильщики! – Васин даже руками замахал. – Главное для тебя – сохранность товаров и задержания тех, кто их крадёт. И не вздумай помогать в разгрузке, в раскладке – это тебя не касается. За это штраф до трёх тысяч. Понял?

Это-то я понял. А вот как быть с материальной ответственностью за тележки? Их сохранность на меня тоже повесили! Анька сказала, что за похищенные с меня будут взыскивать. И что мне делать? Когда некоторые покупатели на них вывозят покупки за пределы магазина, получается так, что надо оставлять зал без присмотра, и идти следом за ними?

Тут Васин крепко задумался. Почесал затылок и объявил, что если покупатель выкатил тележку с согласия кассиров, то пусть они за неё и отвечают. Ну а если попросили меня за ним проследить, то тогда сами пусть контролируют зал. Ну, а что? Это вариант куда лучше! Ушёл он к Аньке, не было минут десять. Вышел, сказал, что особых претензий ко мне нет (надо же!), кроме одной – ноль задержаний. Уходя, напоследок дал «ЦУ»: следить, чтобы, по возможности, покупатели в зал не лезли со своими собаками. А то не так давно санитарные службы давали разгон, когда обнаружили, что в одном из магазинов хозяева возят собак в продуктовых тележках, а кто-то из покупателей на это пожаловался. Впрочем, костьми ложиться на пути собачников мне не обязательно. Если директор магазина такие вольности допускает – то, это его проблемы. Пусть тогда сам и отвечает.

Он уехал, иду к кассирам.

– Девчонки, если честно: Лёха и в самом деле каждый день по два-три человека задерживал?

Те переглядываются, и признаются, что этого они и сами толком не знают. Вроде бы – да, ловил. Но не так часто, как говорит. Вот, колотил он задержанных – это точно! Насчёт этого у него – без заминки. Правда, на него уже подано заявление, и полиция уже брала с него показания. Как бы не пришили статью.

– …Участковый ему сказал: ещё один такой случай – получишь за хулиганство реальный срок, – с авторитетным видом заключила Шура. – И вообще, Петрович, что напрягаться? У нас тут некоторые за всю вахту вообще ни одного не задерживали. Ни од-но-го! Ну и что? Значит, не позволяли красть. Тут главное – быть на работе в своём прикиде, и не рассиживаться. А остальное – по барабану. Бумажку по отработке подпишут в любом случае, а «ЛОМ» в любом случае вахту оплатит. А в следующий раз можно пойти в другой магазин. Охранники уже не раз говорили, что объект у нас – не райская долина. Тут редко кто задерживается на второй срок. Один Лёха чего-то завис…

И снова настало десять вечера, и снова этот радостный миг, когда дверь терминала закрыта, и можно идти в общагу. Какое же это удовольствие, когда имеешь свои ключи и можешь зайти к себе без проблем и заморочек! Лёхи нет. Видимо, опять у какой-то из своих дам, или у приятелей. Рубен пришёл к двенадцати, когда я уже спал. Бросил ему в окно ключи в пакете – калека-домофон работает через раз. А то и вообще отключается.

Шестнадцатое ноября

Сегодня воскресенье. Рустам сказал, что местные алкаши чаще всего покушаются на «алкашку» именно по воскресеньям. И – точно! Ближе к десяти в зале замельтешили граждане пропойного вида с красными глазами кроликов-альбиносов. Ну а я уж – тут, как тут. От спиртного – ни на шаг. «Алконавты» поняли, что им у нас ничего не светит, и один за другим рассосались куда-то ещё. Скорее всего, красть пошли в «Купи!» у вокзала (где дежурит Рубен). Там два этажа, а охранник один. Не набегаешься. Ну, Рубен и говорил, что там у него – сущий ад.

Первыми покупателями «алкашки» сегодня стала солидная пара средних лет. Они сначала о чём-то шушукались меж собой, потом позвали меня – что именно я бы им посоветовал? А что им посоветуешь? Вопрос! Из меня какой знаток вин, коньяков, ликёров?.. Поэтому несу этим двоим всякую околесицу из того, что слышал раньше, и чего успел нахвататься уже здесь. Что интересно, покупатели слушают мою ахинею, как некие небесные истины. Довольные и счастливые, взяли они литр «Дивного сада» и – айда к кассе с просветлёнными лицами. Гляжу им вслед, и чувствую, как меня гложет совесть: ну, и чего я им наплёл? А вдруг, этот «Дивный сад» – хуже помоев?!

А с другой стороны… Ну, сказал бы я им честно и откровенно, что по всему этому пойлу я – полный профан. Итог был бы один: разочаровал бы людей донельзя. Недавно одна мадам в фасонистой шляпе минут пятнадцать допытывалась у меня о свойствах и качествах сыров. А что я ей мог сказать? Что сыр – он и в Африке – сыр?! Шла мимо Италия. Позвал её. Но она тоже развела руками: типа того, моё дело – на кассе чеки выбивать, а не изучать вкусовые свойства сыров. Ну и всё! Покупательница фыркнула (ну, вы тут и тупари!), и пошла к выходу, чеканя шаг. Сразу же пришло понимание, что лучше, даже не зная ничего реального, рассказывать небылицы, и как можно больше. Покупатель всё равно возьмёт то, что сам хотел, но зато останется доволен общением.

Ну а ближе к полудню к нам попёр контингент в консультациях не нуждающийся. Сначала в зал завалили двое мужичков неопределённого возраста и места жительства. Один – в лёгком, чёрном пальтишко нараспашку, с кепочкой набекрень, и сто лет не чищеных ботинках. Другой

– с замусоренной чёрной бородищей, в облезлой синтетической «кожанке», чёрной шапочке лыжного фасона, заляпанных мазутом штанах и китайских летних кроссовках. Одно слово – «красава».

Бородач идёт к «алкашке» важно и степенно, как на похоронах. А вот его приятель – это «что-то». Он постоянно на ходу выламывается, выкаблучивается, выёживается, корчит из себя что-то невероятное. Увидел этот «понтовый», что я загораживаю им дорогу, тут же начал на ходу размахивать руками и отбивать чечётку. Плясал он, плясал, а я ни с места. Он тут же сдулся, и уже без выпендроза спрашивает:

– А можно, мы сделаем покупку?

– А вам есть на что?

Бочком прошёл он к полкам с алкоголем, бородатый следом. Остановились перед пивом, и завели долгий разговор о достоинствах чешского и баварского пива. С другого конца отдела Рустам знаками показывает, что эти двое здесь уже не раз попадались на кражах. И началось состязание, кто кого победит, кто кого переждёт. В конце концов, победил похмельный синдром. Терпение алкашей лопнуло, взяли они по поллитровке самого дешёвого пива, и пошли на кассу. Я следом за ними. Горемыки расплатились (целую пригоршню копеек вывалили), и – айда на выход. Идут, а сами через плечо на меня косятся, как на врага всего прогрессивного человечества.

После обеда ещё двое «знатоков» заявились. Один с волосищами до плеч (голову не мыл, скорее всего, последние полторы пятилетки), в затёртой джинсухе и ковбойских башмаках со скошенным каблуком. Другой, прямо, родной брат Винни-Пуха: щеки на плечах лежат, талия шире плеч – похоже, в жизни не поднимал ничего тяжелее стакана. Эти визитёры тоже из «академиков», правда, по части ликёров. И причмокивают, и горлышки бутылок обнюхивают… Мимо меня проходит кассирша Зинка. Незаметно мигает: за этими приглядывай особо. Да я так и понял, что ребятки никак не из тимуровцев.

Подошёл, спросил их:

– Вам что-нибудь посоветовать?

Они изобразили такой вид, как будто я им предложил отведать неразведённого уксуса, и объявили, что ассортимент у нас убогий, купить вообще нечего, а потому они уходят в другой магазин. Соображаю – зря я так! Надо было, как это делает Лёха, позволить им чего-нибудь припрятать и попробовать вынести, чтобы задержать на выходе. Вот и состоялось бы долгожданное задержание. Но, чего нет – того нет. В конце вечера Анька-меньшая на эту тему устроила «разбор полётов». Вроде того: ты здесь уже четвёртый день, а никого ещё так и не поймал… Спрашиваю:

– Что, есть какие-то признаки того, что эти дни был вынос товара?

Она, как и большая, начинает кипятиться (уж, такие темпераментные «пейзанки»!):

– Нет задержаний, значит, есть хищения – это уже твёрдый, не единожды подтверждённый факт.

Не сдаюсь:

– Не уверен в твёрдости этого факта! Тогда получается так, что если я ежедневно не бегаю к врачам и не хлебаю литрами микстуру, то гарантированно – или тяжело болен, или даже уже умер. А я – просто: не болею!

Она, бедная, как видно несколько даже ошалела от такого нахальства. Не находя слов, ртом захлопала, глаза закатила, пальцем в потолок тычет:

– Вот, Лёша Магомедов работает! У него поучился бы… У него каждый день несколько задержаний.

Киваю:

– Пытался. Ну, в смысле, поучиться. Расспрашивал его, как именно он выявляет тех, кто пришёл красть. Но он толком ничего так и не сказал. Видимо, не хочет делиться секретами. Что я тут могу поделать?

И опять задаю ей всё тот же вопрос: почему у нас не используются возможности видеонаблюдения? Почему нельзя просматривать записи хотя бы тех моментов, когда есть подозрение, что была кража? Тогда мы могли бы говорить предметно: да, в таком-то часу, такой-то человек украл то-то и то-то. А вот охранник – то есть, я – в этот момент где-то рассиживался и бездельничал. Почему, имея такую технику, мы работаем на уровне каменного века, а «высший пилотаж» охранника – бить морду алкашам в подсобке?

Тут она и вовсе зависла. Потом снова затарахтела: