Космос-2020

Алекс кивнул.

– Вижу, вы поняли. Только не стреляйте! Для меня это не опасно, а для шаттла…

Но я выстрелил.

Луч ударил точно в центр его лба, проделав в нём аккуратное круглое отверстие. А потом опалил дверь за его спиной.

Обшивка на двери зашипела и лопнула, чёрная обугленная клякса всплеснула щупальцами, быстро увеличиваясь в размерах.

А вот ему было всё равно. Он просто стоял и смотрел на меня, а круглая дырка постепенно затягивалась – ни крови, ни мозгов. Ничего. Безмятежный взгляд и зарастающее отверстие.

Я опустил шутер ниже и снова нажал на спусковой крючок. Ударил лучом по его ногам, стремясь лишить опоры, заставить упасть. Мне почти удалось – он дёрнулся и взмахнул руками, когда луч прорезал его колени насквозь. Но почти сразу липкие волокна метнулись от разрезов вверх, затягивая раны, сращивая плоть. И он удержался.

Странно, я почти ничего чувствовал: ни страха, ни отчаяния. Разве что досаду. «Ну как так, – крутилось в моей голове на бесконечном повторе, – ну как так, как так-то?!»

Он поднял ладонь, растопырив пальцы, и шутер в моей руке погас. Я отбросил его и рванулся к Алексу, но воздух вокруг меня сгустился и застыл стеклистой холодной массой, и я повис в нём, как муха в янтаре. Только и мог, что таращить глаза.

– Мистер Полоз, эти шутеры – оружие для вас и вам подобных, против нас они бессильны. И… позвольте я…

Его тело начало меняться. Руки, ноги, торс – всё медленно оплывало, как свеча, плавилось и стекало воском. Он уменьшился в росте, кожа приобрела характерный зелёный оттенок. Через минуту передо мной стоял иной. Такой, какими их привыкли видеть – низкорослый приземистый бочонок с круглой зелёной лысиной и парой хитро поблёскивающих бусин-глаз.

– Мы – метаморфы, мистер Полоз, – он сказал это и замолчал, словно эта фраза всё объясняла.

Я рванулся что есть силы и услышал, как хрустнули кости, но не смог сдвинуться ни на шаг.

Тем временем Ларго за перегородкой кажется что-то почувствовал, он принялся барабанить с новой силой, яростно и исступлённо пинаться в перегородку. Но теперь мы оба были в ловушке.

– Что ж… – я разлепил губы, голос слушался плохо, но всё же я мог говорить. – Привет, зеленоголовая тварь… так вы и облик менять умеете? Во что угодно можете превратиться, да? Ну и зачем? Зачем тебе этот Дерьмо-джордан?

– Я пришёл поговорить. А остальное…

Он пожал круглыми плечами.

Такой земной человеческий жест, на нём это смотрелось странно. Я невольно хмыкнул.

– Что это сейчас было? Ты пожал плечами, бочонок?

– Да, мы перенимаем некоторые ваши жесты… – он, похоже, смутился. – Я хотел сказать, что это ваши дела – министры, похищения. Не наши. Но вы ведь не думали, что вам позволят взорвать дорогого президенту человека, мистер Полоз? Если не мы, то ваши спецслужбы позаботились бы… как вы считаете?

Я сплюнул. Вернее, попытался сплюнуть – во рту пересохло, губы одеревенели словно после анестезии.

– Стоило попытаться. К тому же у меня получилось высказаться на большую аудиторию, а это и была главная цель. Ну, это я так думал, что получилось. Облажался, конечно.

– Вовсе нет, – он покрутился передо мной – вправо, потом влево, имитируя, видимо, отрицательный жест головой. – Если речь об аудитории, то не облажались. Я действительно транслировал наш разговор для зрителей. И теперь мы анализируем реакцию, смотрим тенденции. Нужно выяснить, многие ли согласятся с вами… Возможно, эксперимент… стоит признать неуспешным. Это многие предрекали.

– Эксперимент… – я снова попытался сплюнуть и снова безуспешно, – так вот что это для вас.

– Ну а что же, – он подкатился чуть ближе, в его глазах замерцали два крошечных зелёных огонька. – Но это всё глобальные вопросы. Что же касается вас… мы признаём свою ошибку.

– Ошибку?

– Да. Я понял это, когда вы рассказали о первой встрече с нашим кораблём. Световой сигнал, который вы тогда видели… полагаю, это был не пилотируемый шаттл, а исследовательский дрон-разведчик. Вы оказались одним из первых встреченных им экземпляров, и… видимо вас… забрали для экспериментов.

– Что? – я дёрнулся с такой силой, что в шее что-то щёлкнуло. – Забрали? Вы похитили меня для опытов, как в дешёвых шоу моего детства? Для опытов? Да вашу ж мать!

– Вероятно, – он продолжал излучать спокойствие. – И ваша болезнь – непредвиденный побочный эффект. Мы наблюдали несколько подобных эффектов потом, никогда нельзя предсказать, как процедуры отразятся на новом объекте…

Я закрыл глаза. Потом снова открыл. Вот оно что – я оказался внутри этой штуки ещё в детстве. Кто знает, может поэтому меня и тянуло потом в космос – память подсознания?

– Мистер Полоз, – Алекс или чёрт его знает кто – я даже не знал, как его теперь называть – приблизился и посмотрел на меня снизу вверх, – мы собираемся всё исправить. Для вас.

– Это невозможно, – я невольно засмеялся, глядя на это нелепое существо, вероятно считающее себя богом. – Исправить ничего нельзя. Время не повернуть вспять, прикончи меня и…

– Это вы так думаете. – Огоньки в его глазах стали расти, теперь они заполнили все глазные впадины. – Мы просто не успели поделиться с вами этим. Но на самом деле…

Свет стал ярче, я хотел отвернуться, но не мог.

– На самом деле… можно.

* * *

Пахло дождём. Низкие тучи нависли над стадионом, как клочковатое серое покрывало.

– Эй, Полоса, – Пыря хлопнул меня по спине и наклонился, тараща и без того круглые зенки, – сегодня я забью трёшку, а ты облажаешься. Усёк?

– Поглядим-увидим, – уклончиво ответил я, и отбросил его руку.

Михалыч свистнул, и все наши потянулись к нему трусцой.

– Ну поглядим… – угрожающе пробормотал Пыря.

Я отвернулся. С самого утра в груди тлело хорошее предчувствие, я знал, что отличусь. Ну, трёшку не трёшку, а один голешник наверняка закатаю.

Внезапно вышло солнце. Золотое и яркое, залило стадион потоками света, и сразу стало тепло, даже жарко.

Ветер парусом надул футболку у меня на спине. Михалыч снова свистнул.

И я что есть мочи рванул к центру поля – как пиратский парусный фрегат, навстречу приключениям и славе.

Анастасия Венецианова. МАЛЕНЬКАЯ ОПЕРА

Люси заметно нервничала. Длинные тонкие пальцы теребили розу на облегающем вечернем платье. Светлая прядь волос выбилась из причёски, упав на чёрные густые ресницы. Девушка поглядывала в окно, то и дело поправляя непослушный локон.

Машина плавно скользила по идеально ровной дороге. На Артасе умели строить.

Рич взглянул на возлюбленную через зеркало заднего вида:

– Ты прекрасна, – он улыбнулся.