Пропавшие. В погоне за тенью

Я подумал о том, что они выбрали меня… не тогда, когда я сел в это чертово кресло, позвал Алису, налил себе виски и развернул альбом… они выбрали меня давным-давно… еще…

– Вот же черт!.. – выдохнул я. – Вы… ты… в детском саду, тогда… все это… это было… задумано специально?!

Света перестала говорить.

Воцарилась такая тишина, что я почувствовал движение воздуха по моей небритой щеке.

Света молча взяла бутылку, налила мне полстакана и сказала.

– Лучше выпей еще. Мы в тебе не ошиблись. Ты оказался гораздо умней, чем показывали все наши расчеты.

Дрожащей рукой, словно лимонад, я по глотку выпил виски. Теперь напиток не жег, он леденил и этот жуткий мороз, поднимающийся из желудка, буквально парализовал все мое существо.

– Без тебя бы ничего не получилось. Но и говорить тебе, посвящать полностью в то, что происходит, мы не могли. Ты же понимаешь, почему.

Холод сковал грудь, медленно поднялся по шее и принялся медленно заливать мозг.

Мне еще никогда в жизни не было так страшно. В каком-то оцепенении я прокрутил всю свою жизнь задом наперед – с одной стороны кадры этой кинохроники, пронесшейся перед глазами, были довольно разнообразны, по крайней мере, если смотреть глазами среднего человека. С другой стороны… я вдруг явственно увидел, как это видит нетерпеливый зритель, прокручивающий фильм, чтобы побыстрее увидеть финал или читатель, сразу перескакивающий на последнюю страницу – я увидел, как Провидение неумолимо толкает меня к месту, где я сейчас оказался.

И что еще ужаснее – я не видел других вариантов развития событий. Все было предрешено. Все было кем-то решено и приведено в действие давным-давно без моего разрешения, и я во всем это лишь…

– Господи… – вырвался стон из моей груди. – Неужели я как последний болван… марионетка, все это время я думал, что там, в девственном лесу Бразилии, без телефона, всех этих благ цивилизации, я наконец-то вырвался, стал по-настоящему свободен… а оказывается… даже там вы постоянно нашептывали что мне делать…

Я сжал голову и тихонько заскулил.

– Нет никакой свободы…

Через мгновение я ощутил руку на своей голове.

– Есть. Ты всегда был свободен. Именно поэтому мы тебя и выбрали. Другой бы не справился.

– Ты говоришь это, чтобы успокоить меня. Признаю, я не был готов к такому обороту. Да кто вообще может быть готов услышать, что вся его жизнь с детского сада была запрограммирована?!

– Это может быть сложно…

– Сложно?! Шутишь?

– Я не буду тебя убеждать. Не буду успокаивать, тебе это не нужно. Просто подумай, кто в этом мире… нет… кто во всех этих чертовых мирах вместе взятых знает твоего двойника, темного Антона лучше чем ты? Кто, лежа в шалаше в глухой деревне, не знающей благ цивилизации, отказался от всего ради свободы? Многих ли ты знаешь таких людей?

Я уныло мотнул головой.

– В мире не так много идиотов.

– Вот-вот, – поддакнула Света. – И среди этих немногих нужно было найти одного. Который бы рискнул. Во всей Вселенной во всех ее бесконечных мирах ты оказался единственным, кто способен сделать это.

– Звучит лестно, но, кажется, вы поставили не на того коня.

Света улыбнулась.

– Пока что этот конь ни разу не подвел.

– А если я не справлюсь?

– Боюсь, что вариантов не много. Мы все будем очень стараться. В противном случае, сам понимаешь, что может случиться.

Я не стал уточнять, какие катаклизмы обрушатся на головы невинных жителей бесконечных миров – и так все было ясно. Однако, в данный момент меня интересовала только моя собственная голова.

Я по инерции наполнил стаканчик, поднял его и покачал головой.

– Ты знаешь, если бы я был один и узнал все это, я бы сразу отказался. Но ты здесь и мне кажется, все это не сон. Я хочу сказать… спасибо… что не бросила меня. Наверняка, вариантов была масса. А даже если и не было… все равно – спасибо. Мне с тобой как-то спокойнее что ли. Кстати… это помещение здесь тоже экранировано фольгой?

– Нет. Здесь нет ЦИБ, поэтому такие меры излишни.

– У нас ковид, у вас ЦИБ… интересно, что здесь… – пробормотал я, хотя узнавать детали мне сильно не хотелось.

– Кстати, маски здесь никто не носит. Они запрещены, – сказала Света.

Я посмотрел на нее как полный идиот. Хотя… почему как. Я и был полным идиотом.

– И здесь нет камер на улицах. Камеры запрещены Советом стран практически во всем мире кроме нескольких стран, точнее, территорий.

– Давай угадаю… – криво усмехнулся я. – э…

– …нет, ты не угадал, – сразу же сказала Света. – Они разрешены в Антарктиде и в Ватикане. И все.

– Надо же. Папе нечего скрывать.

– Поэтому нашего беглеца до сих пор не поймали. Здесь это не так просто.

– То-то старик из трамвая так на меня таращился.

– Старик? – Света странно взглянула на меня, глаза ее на миг вспыхнули.

– Ага… но если маски запрещены, как же прятаться, если мою рожу по всем каналам транслируют?

– Ну ты даешь, Петька… ты что, детективных сериалов ни разу не смотрел?

Я хлопнул себя по лбу.

– Да ну! Ты же не…

Света снова нагнулась и извлекала из тумбочки пакет. Через десять минут я посмотрел на себя в зеркало и не узнал. Передо мной было лицо какого-то советского инженера в толстых роговых очках, с мерзкими усиками и сальными волосами на пробор.

– О, господи… – простонал я. – Неужели это я…

– Теперь ты вызываешь доверие у дам старше сорока, детей и собак, поверь мне. А также у полицейских всех должностей и званий. На тебя даже смотреть не будут. Ты – часть пейзажа.

– Да, но…