Проклятие морфид

– А вдруг? Представь себе на секунду, что это он. Ведь голос похож.

– Тебе так кажется, потому что от страха ты плохо соображаешь.

– Мама, ты тут? Связь плохая, меня хотят вывезти за город, я не знаю куда. Только не сообщай в милицию, не звони туда! Обещай!

– Так ему и надо, – сказала Елка.

– Что? – спросила Елена Андреевна у нее. – Как ты можешь так говорить?

Господи, помоги вспомнить, что же с ним! Откуда эта фотография? Когда он ее прислал? Это однозначно Олег, тут она ошибиться никак не могла, – его светлые волосы, его взгляд, и фото стоит именно там, где Булгаков, перекрывая три тома. Чуть левее – две маленькие фигурки Моаи – истуканы с острова Пасхи. А справа – неземной красоты бабочка со взъерошенным мехом на огромных крыльях, аккуратно приколотая к листу белого картона.

2

– Жаба, наливай! Сейчас я ей позвоню и утром деньги будут у нас. Дело стопроцентное, никакого риска и побочных эффектов! У этих старух тысяча-другая баксов всегда припрятана на черный день, так что за дело!

В стакан из бутылки с этикеткой «Джин Бифитер» полилась прозрачная жидкость.

– Где ты взял номер? – спросил Жаба, наливая Сане прочистить горло перед работой. Жабой его прозвали за удивительное сходство с персонажем Звездных войн Джаббой Хаттом. Не только внешнее.

– Как обычно, программист добыл на сайте объявлений. – Санек, долговязый парень в длинном свитере под горло, задвигал скулами, языком, все его лицо пришло в движение, превратившись в пластилиновую смесь гримас: так он разминался перед звонком клиенту, отрабатывая дикцию. – Я пробил по базе, у нее есть сын, Олег, с хорошей машиной, не женат, живет отдельно, фирмами не владеет судя по выписке, так что крутым не назовешь, а то потом могут быть проблемы. Старуха тоже одна живет, мужа нет, по крайней мере, не прописан.

– Вроде ничего, звучит складно. – Жаба, кажется остался доволен. – А то на прошлой неделе старикан дал нам жару и это, Сандерс, твоя вина. Еще чуть-чуть и могли попасть. – Он сидел в большом велюровом кресле, плотный, с бледной плешью на голове, нос вздернутой уточкой и постукивал пальцем по экрану планшета, в котором хранились звуковые эффекты для предстоящего спектакля.

– Чуть-чуть не считается, – ответил Саня и подумал, что Жаба слишком много на него взваливает, а сам ни черта не делает, только командует. Самую грязную и трудную работу приходилось выполнять ему – бывшему студенту театрального, несостоявшемуся гению столичных подмостков.

Его отчислили после того, как в администрацию училища кто-то стукнул, что он снимается в порно. И ладно бы просто в обычных, взрослых, безобидных, в общем-то, фильмах, кто из актеров по молодости и безденежью не пробовал этот легкий способ заработать сотню за час приятного времяпрепровождения. Ситуация осложнилась несовершеннолетней актрисой, оказавшейся дочкой депутата госдумы, радетеля и борца за нравственность. Дело заводить не стали, и на том спасибо. Но охрана депутата полностью уничтожила студию, а всех находившихся в ней здорово отделала, Саньке сломали нос, два ребра и указательный палец на правой руке. Легко отделался, в общем-то, считал он.

Жаба коротко глянул на него, мол, есть ли проблемы. Санька отвел взгляд – нет, проблем никаких нет. Ссориться с Жабой не хотелось, но мысли начать свой подобный бизнес с каждым днем звучали все настойчивее. В конце концов, он вполне мог справиться с ритуалом один.

Съемная квартира, где проходила операция, арендована на краденую кредитку посуточно – сумма не большая и хватятся ее на сразу, главное, что хозяева жилья даже не видели их в глаза, ключи забрал мальчик из сервиса добрых дел и отвез на вокзал, где положил в камеру хранения якобы для поздно приезжающих иностранных туристов. Понятное дело, что у мальчика потом будут очень большие проблемы, как и у сервиса, но до сих пор такой способ срабатывал.

Базы данных с именами автовладельцев покупали в интернете. Прописка, мобильные телефоны – все сверялось, вычислялись одинокие старики со взрослыми детьми, имеющими автомобиль, а дальше – вопрос техники. Посреди ночи, ближе к утру, они звонили своим жертвам, сообщая шокирующие подробности только что произошедшего преступления с родственником. Сбил насмерть или зарезал случайно, защищаясь, везут в отделение, где ждут крупные неприятности, но дело можно закрыть, если заплатить.

Кто-то сомневался? Никто. Каждый взрослый человек прекрасно знает, что может случиться с трезвым, абсолютно здоровым человеком, попади он в полицейский участок помимо своей воли. А уж мнительные старики, круглосуточно проводящие время за просмотром безумных новостей и бандитских сериалов – и подавно. Естественно, большинство этих страхов надуманы, в 99% случаев вы даже не вспомните такой эпизод своей жизни через пару дней, попади туда, однако… дыма без огня не бывает.

– Во сколько начинаем? – спросил Санька.

– Как обычно, в полчетвертого утра, пока они крепко спят и пускают слюни на подушку, – сказал Жаба.

Покачивая стакан в руках, Жаба медленно тянул из него чистый джин через тонкую прозрачную трубочку, пока не послышалось громкое шипящее бульканье. Он поставил стакан на стол, отметив про себя, что неплохо бы вытереть везде отпечатки пальцев, когда все закончится. Да и Санька как-то странно смотрит, – чем-то недоволен, однозначно. Недовольство следовало пресекать на корню, пока оно не разрушило все дело. Любая ошибка грозила скамьей подсудимых. А предательство и вовсе – могилой.

– Поехали, – сказал он, включая планшет. – Начнем чуть раньше. – Жаба провел толстым пальцем по циферблату больших позолоченных часов “Rolex”, купленных за два бакса в переходе метро. Они показывали три часа двадцать одну минуту.

3

Докладывал министр внутренних дел, Президент слушал вполуха, поглощенный собственными тяжелыми мыслями. Полтора часа назад приступ астмы, застигнув его врасплох, едва не привел к смерти, помогла расторопность личного охранника, принесшего на руках бездыханное тело докторам, благо оборудованный по последнему слову медицинский кабинет, включающий, в том числе, огромный операционный зал, находился на том же этаже, что и кабинет. Круглосуточная дежурная бригада из лучших в стране врачей смогла довольно быстро привести его в чувство.

Чуть позже Андрей Ильич, личный доктор, сообщил, с трудом подбирая слова, что еще чуть-чуть, может быть минута или две, и мозг подвергся бы кислородному голоданию. Что могло привести… все знают, к чему. К уголовному делу на половину присутствовавшего в здании персонала. Именно этого они боялись больше всего, а не трагической смерти по причине закончившегося противоастматического аэрозоля.

Президент хотел было отказаться от присутствия на традиционном совете безопасности, но в последний момент приказал сообщить о своем участии: в конце концов, пойдет слух о пошатнувшемся здоровье Президента, а ему это перед грядущими выборами совсем ни к чему.

Преступность в стране его особо не волновала: до него лично она дотянутся не могла никак, поэтому он целиком доверял министру внутренних дел, который сыпал ворохом цифр об успешной раскрываемости.

– Но есть и проблемы, – продолжил генерал Гордеев. – По центральным каналам телевидения прошло несколько выпусков о том, что граждане взбудоражены засильем телефонных вымогателей. Пенсионеров, пожилых людей, участников войны ловят на доверчивости и под предлогом возможного уклонения от ответственности за якобы совершенное преступление вымогают деньги, крупные суммы, которые старики несут за выкуп своих близких. Вернуть же украденное не удается… мошенники хорошо перестраховываются, используя недоступные нам каналы связи из-за границы.

Секретарь Совета безопасности кашлянул. Генеральный прокурор, вычерчивая на бумаге простенькую виселицу, сказал себе под нос:

– Получается, знают, что никто не будет искать мошенников… вот и действуют.

Все посмотрели на Президента. Повисла тяжелая пауза.

– В чем проблема? – спросил Президент. – Поймать не можете? Мне что ли их ловить?

– Никак нет, – сказал министр внутренних дел. – След уже есть, на этой неделе думаем взять.

– Думаем… быстрее думайте! Не хватало еще чтобы они моим родственникам начали звонить.

Никто в огромном белом зале не понял, смеяться или плакать.