Облако в погонах

О расставаньи они, не о встрече.

Сквер, посеревший в бесцветной печали,
Даже деревья, казалось, скучали.
В арке напротив, в неоновом свете –
Девочка в джинсах и мальчик в вельвете,

Тихо стояли и слушали чутко.
Ветер над сквером рыдал, как малютка.
Акселерации мудрые дети –
Девочка в джинсах и мальчик в вельвете.

Всё понимали, но всё ль принимали?
Чувства светлели в осенней печали.
Молча склонился Ромео к Джульетте –
К девочке в джинсах тот мальчик в вельвете.

И расступались зданий громады,
Ветер не плакал, а пел серенады.
Двое их было на целой планете –
Девочка в джинсах и мальчик в вельвете.

    1982 г.

«В прошлогодней листве златоустой…»

За то, что сердце в человеке
Не вечно будет трепетать.
За то, что все вольются реки
Когда-нибудь в морскую гладь.

    Суинберн

В прошлогодней листве златоустой
Узнаю отболевшую боль.
Все истоки кончаются устьем,
Отыграв говорливую роль.

Человек – он исток по природе.
Жизнь течет, расширяясь, глубясь.
Но вот к устью приходим, и вроде
В миг теряется логики связь.

На пороге впаденья в иное
Грустны, тщетны деяния все.
И значимое прежде, родное
Исчезает в холодной красе.

Неразгаданно. Грустно безмерно
Шепчет что-то плывущий венок.
В нём себя узнаю я. Наверно,
Я, как он, задержаться не смог.

Лебединая песнь в полуслове –
И на кладбище кладезь стихов.
Ну а людям, конечно, не внове
Забывать одряхлевших богов.

Что искал – не нашёл. Как в ненастье,
Затерялся, устал, а умру –
Отдохну от погони за счастьем,
Став бесцветно-холодным к утру.

За дощатой постелью поэта
Не пойдут, бахрому теребя.
Только роза, дыханьем согрета,
Упадёт от забытой тебя.

    1979 г.

Разговор со старым другом

Вновь я с тобой. Ты такой же, как прежде –
Та же спокойная ласковость глаз.
Что-то случилось, поэтому реже
Мы понимаем друг друга подчас.

Прошлое выручит, память поможет:
Вспомним былое, но всё не пойму –
Прежде мы были ужасно похожи,
Так же различны теперь. Почему?

Разные в радости, разные в горе.
Думал, что юность в душе сберегу.
Помнишь, я вышел в открытое море,
Ты оставался на том берегу.

Море не любит минорных и жалких.
Это и многое – искоренил.
Став самой крепкой, булатной закалки,
Я изменился, а ты сохранил.

Ты сохранил ту мечтательность в речи,
Эту наивность и свежесть ума.
Словно бы годы не пали на плечи,
И не покрыла виски нам зима.

Мне ж довелось испытать, даже слишком,
Многое: в мыслях и чувствах остыть.
Не оттого ли так жалко мальчишку,